Страница 247 из 301
Николай опять стоял в соборе у колонны и пожирал глазами Доминику.
Ее отец- господин Гарра читал сегодня главу из библии. В Норведене не было священников, вернее обязанности священника исполняли все нобили по очереди.
Тот, чья была очередь , совершал и все необходимые обряды: венчание, крещение и упокойную службу.
Мертвецов в Норведене хоронили в горе, в старых выработках каждая семья нобилей имела свою пещеру-склеп. Простолюдинов без затей тоже хоронили в горе, сбрасывая тела, зашитые в саван, в вертикальные бездонные провалы. Вместо "умер" в Норведене часто говорили: "его съела гора".
Господин Гарра по возрасту был весьма близок к тому, чтобы попасть на обед горе.
Худой, бледный старик, абсолютно седой и с бородой библейского патриарха, возвышаясь над кафедрой, вещал задыхающимся голосом про "тьму египетскую". Николаю в прошлой земной жизни довелось слетать в Египет на пару недель.
"Тьма египетская" для него ассоциировалась с пьяными ночами и плаваньем без плавок ночью в бассейне отеля.
Отель, бассейн, вай-фай….Все это теперь казалось волшебным сном.
Все старые планы Николая зашатались.
Если раньше он был твердо намерен дождаться лета в Норведене, а потом купить место на корабле, плывущем на юг, чтобы оттуда с купцами вернуться в долину миреков, то теперь вся эта затея уже не казалась привлекательной.
Есть ли у него шанс завоевать сердце Доминики? Да, она была любезна с ним, и она пригласила его сюда, в собор. Почему Торвин подчинился ее просьбе?
В хитросплетениях политики главных домов Норведена Николай разбирался слабо.
Дом Гарра богат и влиятелен, но у старика нет сыновей. Доминика единственная дочь и наследница. Старик отверг всех кандидатов в зятья. Кого он хотел для дочери? Принца? Короля? Стражники сплетничали о том, что старику скоро умирать, а Доминику в любом случае заставят выбрать себе мужа. В Норведены женщины не могли управлять домами и собственностью. У Доминики было прав не больше чем у жены мастера Герта: следить за домашним хозяйством, растить детей и читать молитву за обеденным столом, на большее женщина не могла претендовать. Даже если Доминика выберет его, то у их отношений в Норведены нет будущего. Придется бежать….
В соборе было прохладно и облачка пара при дыхании взлетали над головами людей сидящих на скамьях. Доминика стояла на коленях у алтаря, склонив голову.
О чем она думала или молилась? Чего хотел для себя золотой голос Норведена?
Когда Доминика запела ,Николай позабыл про свои сомнения и опасения.
Ее голос возносился под своды собора и заставлял тело вибрировать от восторга. Если бы ангелы могли услышать ее пение, то умерли бы от зависти!
Закончив петь, она шла по проходу гордая ,прямая, как натянутая струна и люди кланялись ей, шепча молитвы за ее здоровье.
-Господин Николас?
Старик Гарра подобрался незаметно. Вблизи он выглядел еще хуже.
Морщинистый, бледный старик с астмой. Запах болезни и немощи телесной вызывал острое желание сделать назад пару шагов. Его поддерживал под руку невозмутимый господин Торвин.
-Да, это я.
-Я приглашаю вас в мой дом. Моя дочь желает услышать про ваши странствия. Она сказала, что вы замечательный рассказчик.
Парел, почему это юноша еще не сержант?
-Он всего два месяца служит моему дому.
-Хорошо служит?
-Замечаний нет. Я им доволен.
-Хорошо…
Старик протянул руку.
-Николас проводит меня.
81.
…Утром Маша проснулась сама и очень рано. Натянула сапоги и позвала оруженосцев.
Принесли завтрак, к которому она привыкла: яичницу с белым хлебом и стакан молока.
Она заканчивала завтрак, когда пришел Конрад дель Вин, уже в доспехах со шлемом подмышкой.
-Доброго утра, донна.
-Доброго. Хочешь яичницу?
-Благодарю, я уже позавтракал.
-Тогда сядь и не маячь перед глазами.
Конрад послушно сел на раскладной стул, заскрипевший под его весом. Уверенный, надежный как сейф.
-Чего хотел сказать?
-Маршал остался в Оригерте. Прислал записку о том, что очень болен.
-Струсил, старый баран?
-Простите, донна?
-Ты все хорошо слышал.
Конрад посмотрел на свои сапоги, вскинул голову.
-Что будем делать?
-Король вручил армию мне или маршалу Требо?
-Вам, донна.
-Тогда с этой минуты ты - маршал. Выступаем после завтрака на Лаварию.
Громыхнув сталью, Конрад опустился на правое колено.
На лице нескрываемая радость.
-Я буду, достоин вашего доверия, донна!
-Ладно, ступай и давай пинка тем, кто не торопится!
Армия Девы выступила на Лаварию тремя колоннами. Рыцарская и легкая конница шла по флангам. В центре двигались горцы и вновь набранные роты во главе с Гором дель Сорве. Обоз тащился за пехотой. Правым флангом командовал Конрад и с ним ехала Маша. Левым флангом командовал принц Парм и вокруг него гарцевали местные бароны.
Местность здесь была ровная и безлесная. Встречались пологие овраги-балки-заросшие кустарником. Их сражу же проверяли дозоры, разъезжая по округе до самого горизонта.
Ближе к горизонту степь сменялась цепочкой холмов, а за ними уже должна быть видна столица. Небо с утра хмурилось. Солнце совсем не проглядывалось через плотную серую массу облаков.
Маша подъехала к Конраду. Оживленно разговаривавшие с новым маршалом рыцари замолкли и с поклонами расступились.