Страница 5 из 9
Очень скоро явился и сам единорог.
"Чёрный! - с ужасом подумал мальчик. - А где же белый?"
Только успел он это подумать, как по другую сторону холма он увидел самое прекрасное и дивное создание, которое, наверное, не мог бы представить человеческий ум. Никогда прежде ему не доводилось лицезреть такой девственной, сияющей белизны. И в дальнейшем он не встречал таковой больше нигде. Глаза по обе стороны от золотого, блестевшего на солнце рога, излучали столько добра, благородства и невинности, что хотелось смотреть в них, не отрываясь.
Одно мгновение - и на поляне закипела жестокая битва. Как зачарованный, смотрел Луис на белого единорога и вздрагивал каждый раз, когда ему казалось, что верх одерживает чёрный. Тогда он переводил испуганный взгляд на Гедимина, стоявшего на холме неподвижно, словно каменное изваяние.
Наконец, чёрный единорог взревел и пал, поражённый в грудь рогом противника. А в следующую минуту растаял в воздухе, словно его и не было.
"Спасибо тебе, белый спаситель!" - успел подумать Луис, прежде чем белый так же растворился.
Увидев это, Гедимин вытер пот со лба и сел на землю, прислонившись к дереву. Луис и Констанций несмело приблизились к нему.
- Всё кончено. Мир спасён, - проговорил чародей, глядя куда-то вдаль.
Больше он не шелохнулся и не сказал ни слова. Улыбка застыла на его губах.
Глаза мальчика наполнились слезами, которых он даже не пытался сдержать.
Ночью Луис ушёл из замка. Точно так же, как и полтора года назад, он шёл не зная куда. Место, бывшее прежде райским, стало для него сущим адом, где каждая травинка, каждый камешек говорили: ты убил своего благодетеля, ты.
На этот раз его путешествие было недолгим - проведя ночь под раскидистой елью, мальчик с утра продолжил путь, и уже к вечеру был в деревне и ходил по дворам, спрашивая, не нужен ли в хозяйстве работник...
- Ивона! - произнёс вслух Луис, углубившийся в воспоминания. - Мог ли я тогда знать, что встречу тебя, и ты станешь лучшим, что было в моей жизни?
Она была совсем юной, когда он увидел её впервые. Белое платьице, шляпка, туфельки с бантиками, ручонки с тонкими пальчиками и удивительно живые глаза. Дочь хозяина? Нет. Беззащитная девчушка, не познавшая в родном доме ни любви, ни душевного тепла.
Впрочем, фермер, что взял Луиса в батраки, никогда не был добр к кому бы то ни было. А к тем, кто от него зависел - и подавно. Луис это понял в первый же день, когда замешкался и услышал грубый окрик: "Чего копаешься, безухий! Давай пошевеливайся, а то выпорю!". Не лучше относился он и к другим слугам. Все, кто на него работал, не понаслышке знали, что такое плётка.
- Ох, не любит хозяин нашу маленькую хозяюшку! - сказала как-то Луису гувернантка. - Он хотел мальчика, а хозяйка, царствие ей небесное, родила девочку. Так он её до гробовой доски этим попрекал. И девочка ему как чужая.
Луис, также лишённый с детства родительской любви, жалел её всей душой. Но заговорить с ней не решался - у слуг было правило не заговаривать с господами, которое Луис не осмеливался нарушить.
Однажды он увидел, как его маленькая госпожа гладила рыжего котёнка, случайно забредшего на ферму.
- Хорошенький, рыженький, надо тебя спрятать. А то отец увидит, рассердится.
Луис отлично знал, что хозяин ненавидит кошек, и если заметит котёнка, либо прогонит, либо прикажет утопить.
Думая, что её никто не видит, Ивона понесла котёнка в сарай и накрыла сеном:
- Сиди здесь и не вылезай. А я тебе сейчас молочка принесу.
И быстрыми шагами удалилась. Когда она вернулась с блюдечком молока, то застала следующую картину: рыжик, довольно мурлыча, уже лакает молоко из другого блюдца, которое стоит перед ним, а рядом сидит безухий батрак и гладит ему шёрстку.
Луис до сих пор помнил умоляющие глаза своей госпожи, когда она просила его не докладывать отцу.
- Я буду нем, как камень, - пообещал мальчик.
С того дня и началась их дружба. Они тайком кормили котёнка, пряча его не только от фермера, но и от других слуг, которые могли проболтаться.
Но всё же в один прекрасный день тайна была раскрыта, и хозяин велел батраку утопить животное в ближайшей речке.
- Где тебя, безухий, черти носили? - набросился он с криками и бранью, когда Луис наконец-то вернулся на ферму. - За это время можно было уже всех кошек в округе перетопить, а ты с одной возился чёрт те сколько, олух ты эдакий!
- Виноват, хозяин, - ответил Луис. - Впредь буду расторопнее.
А сам подумал: "Надеюсь, в деревне, куда я его отнёс, мышей много. И добрые люди, может, молока дадут".
Ивона, которой он по секрету сказал правду, хоть и была огорчена разлукой, заметно повеселела.
А годы шли. Не успел мальчик и оглянуться, как пятнадцатая весна предстала перед ним во всей красе, и девочка, его нежная подруга, превратилась в хрупкую обворожительную барышню. А ведь всё, казалось, было, как всегда. Он привычно взглянул ей в глаза, она сказала что-то обыденное. И вдруг...
Луис сначала не мог понять, что с ним случилось. Почему Ивона, такая привычная, вдруг стала для него всей Вселенной? Почему её глаза так манят, обещая и небывалое наслаждение, и невыносимую боль? Почему ему хочется бросить весь мир к её изящным ножкам, а следом пасть к ним самому? Обнять её тонкий стан, прильнуть к этим прекрасным губкам, похожим на лепестки розы. Упиваться её чарующим голосом. За это можно отдать всё на свете!