Недосказанные слова

И тут произошло нечто странное – ведьмак прыгнул, в отчаянном рывке целясь в горло, а мантикор, вместо защиты, напал сам. Его жало со странным хрустом врезалось в плоть, разрывая мышцы и дробя кость. Человек и зверь взвыли одновременно – один пронзительно и долго, второй коротко и отчаянно. Огромная туша, постояв с секунду, рухнула к ногам ведьмака, потащив его за собой, пришпиленного, как мотылька, огромным хвостом скорпиона.

…

Пришел в себя он от жары. Она пекла неимоверно. Пошевелился, попробовал встать и тут же сел, зашипев от боли и с ужасом глядя на свою руку, из которой торчало жало мантикора.

Превозмогая боль и головокружение, он вытащил жало, матерясь и задыхаясь от волн тошноты, подкатывающей приливами. Рука бессильно повисла как тряпка, он пытался пошевелить ей, но не ощущал ее, только сгусток адской боли, распространяющийся от места удара – чуть выше локтя, до самых пальцев и плеча.

- Яд, - невесело отметил он, изучив хвост мантихора. – Ну спасибо и на том, - он неуклюже оторвал лоскут ткани от рубашки, залил рану, обильно кровоточащую, антисептиком, который всегда носил в нагрудном кармане, затем перебинтовал руку. Подумав, взболтал левой рукой остатки «Белого меда» и, откупорив крышку зубами, выпил остатки. Банку он также выкинул около трупа зверя.

- Нет, это не дело. Нужно собраться.

Однако, собирался он излишне долго, волны усталости, вместе с жарой и жаждой, сменялись волнами тошноты и боли, которая, казалось, пульсировала во всей руке. Он сорвал кожаный ремень со штанов и соорудил петлю через шею, повесил на перевязь руку, убрал меч, проверил ножны, статуэтку коня и ларец с артефактом.

И пошел.

Потому что больше ему ничего не оставалось.

…

Когда, наконец, он заметил едва различимый млечный овал телепорта, которым сюда прибыл, он готов был благодарить богов, в которых не верил.

========== Часть 10 ==========

Он едва успел выставить здоровую руку, чтобы самортизировать падение. Холодный пол замка встретил его жестким камнем и гулким эхом падения и… тишиной. Отдышавшись, он поднялся, постанывая сквозь зубы и поправляя одежду, осмотрелся. Он был в зале, из которого его отправили в последний раз. Массивный овальный стол, рассчитанный человек на двадцать, пустовал. Стулья, за которыми, как он помнил, сидели чародеи, были кое-как придвинуты, что только усугубляло впечатление заброшенности и пустоты.

- Ну и где, - фыркнул ведьмак, подходя к столу и касаясь его пальцами здоровой руки, - фанфары? Почести? Следить мы за тобой будет, Роберт, - передразнил он Феаинне, - чтобы, значит, спасти в случае необходимости.

Он пошел дальше, изучая заброшенный зал.

- Необходимость была, и не один раз, - как он и надеялся, в ящике за центральным креслом нашлась бутылка вина. Роберт жадно приник к ней, наплевав на вкус и на то, что в своем порыве он льет добротную часть напитка мимо. Вино стекало по подбородку и капало на грудь, пачкая и без того перепачканную землей, пылью и кровью рубашку и куртку.

- И где вы, черт ваc побери, - он сделал глубокий вдох, ощущая, как пол уходит из под ног. Виной тому был вовсе не выпитый алкоголь, а растекающийся по телу яд. «Белого меда» было, конечно же, не достаточно. Он знал это, но поделать ничего не мог. Лучшим будет найти сейчас чародеев, отдать артефакт и попросить… молить Фену о прощении и чудодейственной магии. О том, что будет, если он этого не сделает в ближайшее время Роберт решил не думать.

Однако, далеко ходить не пришлось. Пока он, справляясь с головокружением, поднимался на ноги, в провале входа, гулко топая, показались две фигуры.

- О, а вот и он, - торжественно объявил Рейнард, улыбаясь насмешливой и каверзной улыбкой.

Ведьмак обернулся, все еще опираясь рукой о стену, и посмотрел туда, где стояли двое. Рейнард, поигрывая какой-то палочкой, толщиной с два пальца, стоял самоуверенно, а рядом с ним стояла Феаинне. Ее внешний облик заставил его на мгновение забыть о боли. Она была прекрасна, как утренняя заря.

- Вот и наши сокровища, - улыбнулась она, протягивая руку. Улыбка была настолько ледяной, что ведьмак не пошевелился, прижимаясь спиной к холодному камню стены.

- Где… остальные? – спросил он, ища контакта с глазами магички… и не находя. Холод, вдруг, сковал его сознание, скользя липкими щупальцами по телу. Он вздрогнул.

- Ты добыл артефакт, - не спросила – констатировала чародейка. – Отдай его, - ее рука даже и не дрогнула, но Роберт ощутил, как Сила опутывает его. Он сопротивлялся сколько мог, но слишком устал.

- Какого лешего происходит, Фена? – хрипло спросил он, немного согнувшись.

Он переводил взгляд с нее на мага, который стоял, скрестив руки и заложив палку под локоть.

- Каждый получил, что хотел. Ты достал артефакт. Отдай его мне, - холодно бросила чародейка, а ведьмак ощутил сильное давление в голове. Чужую волю, пытавшуюся проникнуть в его сознание. Но это была не воля чародейки, он знал ее волю, ведь однажды она уже заставила его замереть, не в силах пошевелиться.

- Рейнард! – крикнул он, выставляя руку и чертя защитный Знак.

Толи знак был не предназначен для левой руки, толи его воля была слишком слаба – сфера, едва блеснув, тут же лопнула, а он ощутил сильную пульсацию в висках, так, что зубы свело.

- Да подавитесь… - начал говорить он, но тут маг, видимо, не выдержав, кинулся на него. В руке его блеснул нож, вытащенный из ножен – та самая «палка», которую Роберт приметил в его руках. Ведьмак рванулся, но, сдерживаемый заклинанием, не смог сделать и шага, лишь слегка качнулся в сторону, едва уходя от острого клинка, полоснувшего его по лицу. Он ощутил вспышку боли на скуле, теплую кровь, брызнувшую на щеку и стекающую в складку губ. Развернувшись, маг сильно саданул его под дых, выбивая воздух из легких. Не произнося ни звука, он сложился пополам, на секунду заметив пряжку своих брюк.

- О, а ты крепкий парень, - усмехнулся маг, надавливая на перебинтованную руку пальцами.

Роберт коротко взвыл, надеясь, что в следующий раз маг просто прицелится в голову и вырубит его.

- Я же говорил, - усмехался Рейнард, упирая клинок ему под ребро. Острие прокололо одежду и больно коснулось тела. – Что заработаю право на вскрытие тебя, наивный мальчишка.

Роберт поднял голову, отплевывая кровь из рассеченной скулы и глядя в глаза чародейке, молчаливо стоящей поодаль.

- Феаинне, - прохрипел он, борясь с заклинанием, которым сковал его чародей. – Фена…

Лезвие вошло по рукоять. У него подогнулись колени, и если бы не маг, вцепившийся в его руку и клинок, уперевшийся ему в левое ребро, то он точно упал бы. Он повис на маге, ощущая, как сознанием, наконец, ускользает, успел заметить только вспышку, блеснувшую позади чародея.

Сила магического удара отбросила обоих к стене, он, наконец, закрыл глаза, думал, что вот-вот отключится в благословенное ничто, но сознание все еще цеплялось за мир, ощущая другими органами чувств. Он слышал крик Рейнарда, переходящий в визг, а затем в вой. Его обоняние ухватило запах горелой кожи и мяса, обуглевающихся тряпок и золы. Слышал громкий вздох Феаинне, который не перепутал бы ни с чем другим, а затем глухой звук падения о пол.

Наконец, наступила тишина, благословенная тишина. Он уже ничего не чувствовал, проникаясь в эту тишину, становясь ее частью, вбирая ее в себя.

Во всяком случае, он так думал, пока его не начали слегка трясти за плечо, и, кажется, называть по имени.

- Роберт! – он открыл глаза, вглядываясь в неясный контур фигуры над ним. Он не ощущал руки, касающиеся его тела, видел только теплые шоколадные глаза и каштановые волосы.

«Где-то я уже это видел…» - подумал он.

Его внимание привлек какой-то серебристый предмет. Он маячил на серебряной цепочке недалеко от его лица. Голова зверя, скалящая острые клыки. Волка. Брата-близнеца его медальона.

- Держись, держись, ты должен выжить, - шептал на ухо голос чародейки.