Недосказанные слова

- Я… - слова застряли в горле, но заклинание уже действовало, и он засыпал.

- Спи, ведьмак. Спи… - шепнула чародейка, поднимаясь.

Ведьмак спал.

…

- Благодарим Вас за помочь, леди Мелисса, - Весемир горячо пожал ее узкую ладонь. Чародейка улыбнулась и поправила свои волосы. Теплый летний ветерок трепал ее локоны.

- Он сильный, думаю, он справился бы и сам. Но с рукой беда. Ее придется долго разрабатывать. Фактически, ему придется учиться махать мечом заново. Я оставила мази у него в комнате. Делайте компрессы как я говорила. Через недельки две сможете начать тренировки.

Весемир кивнул, поклонился.

- Мне пора, - она тронула коня, копыта зацокали по плитам.

В дверях крепости появилась худая фигура, держащаяся за стенку. Чародейка улыбнулась, махнула рукой.

- Поправляйся, Роберт! Удачи тебе! – крикнула она, но ветер уносил звуки в ущелье.

Ведьмак поднял заживающую руку и махнул ей, слегка скривившись, мышцы не слушались.

Снега на вершинах гор таяли, приносили прохладный ветер, и сегодня он был особенно силен. В голубом небе, по котором унеслись белые барашки облаков, кружили чайки. Пахло приближающимся летом.

- Ну что? Не отдыхается тебе? – Весемир подошел к Роберту, осматривая его.

- Я устал лежать, - покрутил он головой. - Сколько можно уже. Три недели?

- Чуть больше, - улыбнулся старый ведьмак. – Тебе надо набирать мышечную массу, сынок. А то чем монстров брать-то будешь? Страхом переломить тебя как былинку?

Роберт улыбнулся, положил руку на плечо наставнику, глядя в даль, туда, куда уехала магичка.

- Кто это был, Весемир?

- А ты не знаешь? Столько времени провел, и спросить не удосужился? – удивленно хмыкнул тот.

- Понимаешь… не задалось у меня с магами как-то. – Уклончиво отозвался младший ведьмак.

- Знаю. Иоланда рассказала, пока мы ждали помощи.

- О? – удивленно вскинул брови Роберт. – Кто она?

- Хороший друг, - уклончиво отозвался Весемир, но видя, что Роберт не отстанет, вздохнул и пояснил. – Кода-то она была влюблена в одного ведьмака. Который был мне как брат. Но он погиб, и ей не удалось его спасти. С тех пор она носит его медальон, как знак и напоминание. За утраченного брата и своего возлюбленного… она спасла тебя.

Роберт кивнул, чувствуя, как что-то острое колется внутри, под ребрами.

Словно ему там тесно, билось в грудной клетке сердце.

…

- Бьешь как баба! Тьфу! Соберись! – Весемир плюнул на землю, опустил меч. – Чему я тебя учил, ты, сосунок? Или магия все мысли из головы выбила?

Роберт нахмурился и крепче сжал меч обеими руками, напал, целясь под горло, но наставник ловко парировал, отклоняя удар.

- Сильнее! Чего ты боишься? Я учил и более здоровых парней, чем ты! Нападай!

- Когда я был ребенком, я мог биться с тобой без зазрения совести, - буркнул Роберт, отирая пот со лба. Июнь выдался жарким на редкость. – А теперь я…

- Что? Ну что? Боишься ударить старика? – захохотал учитель. – А вот я тебе так! – он сделал ложный выпад и затем, используя инерцию от стоящего рядом манекена, нанес удар. Роберт, чисто интуитивно предположив, что удар будет снизу, парировал. Рука отозвалась ноющей болью в предплечье, куда теперь часто и отдавала.

- Соберись! Через месяц ты выйдешь на большак, и никто не посмотрит, что мол де ты ранен был. Никого это не волнует, слышишь? – Весемир, кажется, вошел в раж, атаковал. – Никому дела нет, так что хватит себя жалеть! Неужели у тебя нет ни капли гордости?!

- Гордости?! – Роберт ловко ушел от удара, рубанул с плеча, сильно замахнувшись. Сталь зазвенела о сталь, полетели искры. – Гордости?! Да у меня чертова прорва гребанной гордости, которую смела затоптать одна наглая напыщенная магичка! – он рубил и колол, оттесняя учителя к манекенам. Тот парировал, сосредоточившись, но и нанося сам удары. Роберт почувствовал, как конец клинка рассек штанину, и сам тут же проделал финт и вольт, ударил, снова заплясал, окружив себя веером серебряных росчерком.

- Выплесни это из себя! – Весемира было не так-то легко провести, на то он и был учителем фехтования Каэр Морхена. – Ну давай же! Сделай это, иначе я буду считать, что впустую трачу время на того, кто смирился!

Ненависть, наконец, порвала барьер, он закричал и напал, немилосердно рубя и парируя удары, оттесняя учителя все дальше и дальше, не ощущая даже боли в руке. Все исчезло, осталась только сталь и ненависть.

- Об этом я и говорил, - вздохнул Весемир, припертый к стенке. Клинок Роберта замер в двух сантиметрах от горла старого ведьмака. – Наконец-то я узнаю тебя, Серый Волк.

Роберт, наконец, убрал меч, спрятав в ножны на спине, замявшись, подал руку для рукопожатия. Весемир, некоторое время глядя на руку, пожал ее, а затем крепко обнял ведьмака, прижав и похлопав по плечу.

- Ну? Отдохнул? Дальше, дальше! Ты еще на Мучильню сегодня не бегал.

- О нет! Что, как в детстве? – закатил зеленые глаза ведьмак.

- А ты расслабился, я смотрю. На Мучильню! Бегом!

…

Незаметно наступила осень. В Каэр Морхен начали приезжать и другие ведьмаки, привозили запасы на зиму. Некоторых Роберт знал, некоторых видел впервые. Но если остальные готовились к зимовке, то Роберт, наоборот, готовился к отъезду. Он итак провел в Замке больше времени, чем предполагал, да и наличных у него не было от слова совсем. Оставалось решить один вопрос…

…

- Что же. – Весемир принял ларец, открыл крышку, заглянул внутрь. – Я знаю, кому его отдать. Не беспокойся, сынок.

- Я и не беспокоюсь, - Роберт сдержал пляшущего под ним коня Знаком. – Я уверен в тебе.

- Тогда, в добрый путь, - улыбнулся ему старый ведьмак.

- Да… ты будешь зимовать?

- А как же. Ты заставил меня просидеть с весны до конца осени в замке. – Пошутил Весемир. – Нет смысла уже куда-то ехать. Ламберт сказал, что привезет в другой раз все необходимое для нас всех.

- Понятно, - Роберт кивнул и посмотрел на дорогу, ожидающую его. – До встречи, Весемир.

- До встречи! Двери всегда открыты, - улыбнулся тот.

- Я знаю. Благодарю. За все, отец! – Роберт тронул коня пятками, сразу пускаясь в галоп.

Морозный ветер ударил в лицо, растрепал волосы, наполнил тело легкостью и новыми силами. Ничто уже не напоминало о пережитом.

А впереди у него была сказочная заснеженная Дорога, сплетенная из нитей Судьбы и обрывков снов…

Недосказана печаль, да и что тут говорить,

Если тёмен путь закатный и оборвана струна…

Мы закончили играть, мы не начали любить

Далёкая дорога за туманом не видна

Лишь пустое окно… Только капли и сны

Нам остались, да звонкие голоса…

Всё прошло давно… Но расколоты сны

И молчат наши небеса.

Ты не помнишь ничего, и зачем бежать вослед

Уходящему навеки в золотые облака?

И тумана моего на заре растает след

И забудутся напевы нам родного языка

Только это окно, только капли и сны

Нам остались, да звонкие голоса…

Всё прошло давно… Но расколоты сны

И молчат наши небеса.

А наутро ляжет снег на бескрайние поля

И зима откроет двери, чтобы мы понять смогли,

Что играем мы во сне и во сне дрожит земля,

Будто плача от того, что мы ушли…

Только поле под луной не вернёт наш след

И затихнут во тьме наши голоса.

Всё прошло давно, верим мы или нет,

Всё прошло, что ещё сказать?….

Всё прошло давно, верим мы или нет,

Всё прошло, что ещё сказать….

(с) Тэленис