Гробовщик

 - Ты уверен, что Щеглов меня купит?

 -  Чего? - растерялся Кораблёв, сбитый с толку неожиданным вопросом. Почесал затылок, забормотал неуверенно. - Сам прикинь. Щеглов занимается выведением бойцовых пород на основе генома человека. Представь теперь, каких монстров он настрогает, если тебя распотрошит! Да что Щеглов! За тебя любой мутагенетик годовое финансирование отдаст. В лёгкую. Ты ж ходячая «нобелевка»!

 Он осёкся, глянул из-под нахмуренных бровей:

 - Только без обид!

 - Да ладно, - отмахнулся я. – А ты со Щегловым как? Пересекался?

 - Давно, - буркнул Кораблёв. – И он врядли меня запомнил.

 - А есть у него что-то, что тебе позарез нужно?

 - В смысле?

 - Ну, какой-нибудь прибор, за который ты пяток пальцев себе отчикренишь – в лёгкую!

 - Положим, пиросеквентор мне бы не помешал, - снова почесал в затылке учёный. – А ты что задумал?..

 Вот тогда-то и прозвучало:

- Их! Надо! Остановить!

Сказано это было именно так: каждое слово в отдельности. Глупо, согласен. Такой пафос к лицу разве что пятикласснику. Ботану, с какого-то перепуга начитавшемуся Дюма.

Кораблёв, помнится, тогда аж захрюкал от смеха.

 - Ван Дам, твою мать! Слай Сталонне! Ты себя в зеркале давно видел, герой боевика? Как ты внутрь попасть собираешься? С боем? Или в стелз войдёшь, аки нинзя хромоногая? Это же объект четвёртого уровня секретности! Кто говорит - десять этажей под землёй, а кто – и того больше! Ты же дальше первого рубежа охраны не пройдёшь!

 - А зачем мне самому идти? – улыбнулся я. – Меня проведут. Вот продашь меня Щеглову в обмен на свой пиро…, как его там, меня под белы рученьки в лабораторию и доставят.

Какое-то время Кораблёв изучал моё лицо, потом махнул рукой:

 - Ладно. Положим, попадёшь ты внутрь. А дальше?

 - Не твоя забота, - сказал я. – Ты, главное – сторгуйся.

Вот с торгом чуть и не вышла закавыка. Дважды Болотный доктор через знакомых на Янтаре договаривался о встрече со Щегловым. И дважды она срывалась. Первый раз Кораблёв увидел отблеск  оптического прицела на крыше одной из пятиэтажек недалеко от оговоренного места и благоразумно повернул моих «лошадок» обратно. Второй раз в лаборатории произошла какая-то авария и было не до него.

Время поджимало. Я начал было нервничать. Сколько ещё осталось дней до начала  полевых испытаний? Два? Три? Не думаю, что тогда Щеглову будет до какого-то там мутанта.

Но, на третий раз встреча таки состоялась. Там-то, в небольшой рощице у окраины Припяти, и договорились о моей и продаже.

А в результате я связанный по рукам и ногам трясся в телеге, которой правил Болотный доктор.

- Ух ты, какие лошадки!

Где-то я уже слышал этот голос?

 - Тпр-ру, холера!

 А это уже мой возница. Эк у него грозно получилось.

 Повозка резко затормозила.

 Похоже, приехали. Я завозился, пытаясь приподняться. Надоело, лёжа на спине, созерцать облака в просветах верхушек сосен.

 - Принимайте груз, - услышал я равнодушный голос Кораблёва. Как он нервничал, когда мы нынче утром обговаривали последние детали. А гляди же ты – держится.

Не успел я опомниться, как в меня вцепилось несколько рук. Я был рывком посажен, и, без паузы, стащен с телеги и поставлен на ноги. Я огляделся. У телеги стоял, поправляя упряжь на Здоровяке, Кораблёв. А рядом – Ба, знакомые лица! – топтались трое «камуфляжных». Баркас, Гога, Дюшес. Все трое из моего памятного сна про расстрел у болотной топи. Смотрят с любопытством. Ну-да. Для них это наша первая встреча.

 - Знатная зверюга, - хохотнул Гога. Это он про меня. – Идти-то хоть сможет? Неохота такого борова на спине волочь.

 Вопрос был адресован Кораблёву.

 - Сможет, только медленно. И недалеко, - ответил тот и пояснил. –  У него одна нога короче другой.

Баркас молча сплюнул. Дюшес поморщился.

 - Могу подбросить, - сказал Кораблёв, кивая на подводу.  – Только помогите загрузиться.

Только теперь я увидел у недалёкой сосны уложенные друг на дружку пять прямоугольных ящиков защитного зелёного цвета.

 - Сам загрузишь, - грубо сказал Дюшес.

 Гога ножом разрезал верёвки на моих ногах. На руках же, связанных за спиной, затянул потуже. Потом толкнул в спину:

 – Топай, комбикорм.

 Я послушно захромал по тропинке. «Камуфляжные» двинулись следом.  В просветах между деревьями были видны контуры пятиэтажек. Сзади скрипела телега, в которую Кораблёв, сопя и чертыхаясь, грузил тяжёлые ящики.

9.Путь.

 Проход по мёртвому городу занял около часа.

Ну что сказать о впечатлениях?

Серые, почти руины, выбитые стёкла, мусор. И изо всех трещин в асфальте,  из щелей и ниш - кусты, молодые деревья или жесткая, как щетина алкаша, трава.

 Сопровождающие мои шли молча. Двое, Дюшес и Баркас, по бокам, Гога - замыкающий. Шли по вешкам, поэтому никто особо не нервничал. Две «спящие» Жарки и огромная «Колючая» лужа были пройдены, будто их и не было. В нужный момент меня просто брали за шиворот и толчком задавали новое направление. Я немного забеспокоился, когда из-за угла того, что раньше было «Гастрономом», выплыла блуждающая «Карусель». Но приборчики ПДА на запястьях конвоиров дружно возопили, и мы сдали назад, пережидая опасность.

Неожиданно городские постройки кончились. На небольшом пятачке у шлагбаума я увидел здоровенный крест.

 Ух ты! Неужели и сюда заносило легендарного Пахома Таймырского?

 Дорога, то грунтовка, заросшая травой, то пласты метров по двести нетронутого асфальта, тянулась и тянулась, уводила от Припяти. И, чем дальше, тем сильнее я хромал. Отвык от пеших прогулок.

 Когда впереди показался перекрёсток, я взмолился:

 - Граждане конвоиры, давайте передохнём! Хоть с полчаса. А-то не дойду!

 Я ждал пинка в спину, но, видимо «камуфляжным» были даны соответствующие инструкции. Услышав мои слова, они переглянулись, после чего меня усадили на землю спиной к толстой сосне и даже напоили из фляги.

 Время от времени, я ловил их взгляды. Они явно чего-то от меня ждали. Но чего?

Блин! Я даже затылком приложился по сосне. Ну конечно! Меня поймали, спеленали, ведут неведомо куда, а я такой иду на поводке и ни сбежать не попытаюсь, ни даже выяснить, куда и зачем ведут! Тем более, что говорить, как только что выяснилось, я умею.

 - Граждане конвоиры, - сказал я. – Можно задать вопрос? А что если я по пути от вас сбегу?

 Никто не ответил, ну, тогда продолжим:

 - А я вам за это укажу место, где артефактов видимо-невидимо. Там тебе и «Колючка», и «Болотный огонёк», и «Гоголь-моголь»...

 Я бормотал и бормотал, перечисляя все, какие знаю, чудеса Зоны.

 Наконец, Гога нехотя встал, подошёл, сунул под нос карту местности.

 - Показывай, - с ленцой бросил он.

 - Что это? – я повертел бумагу, посмотрел на свет, типа, нет ли водяных знаков.

 - Как что? Карта.

 - Я это не понимаю. Я только показать могу, - сказал я и махнул наугад рукой. – Вон туда идти надо.

 - Далеко? – спросил Гога, скучнея, но уточнил: – Долго идти?

 - Не, - я замотал головой. Потом посмотрел на солнце, которое стояло в зените. – К утру дойдёте.

 Гога посмотрел на Дюшеса. Тот сплюнул и отвернулся.

 - Это если без меня. А со мной, только к завтрашнему вечеру, - сказал я и снова попросил. – Отпустите меня, а? Я вам все приметы расскажу, все аномалии.

 - Ты лучше скажи, как тебе удалось таких зверюг в упряжку запрячь? - спросил Гога. Лениво спросил, равнодушно. С таким расчетом, что если отвечу – хорошо. А нет - так и не очень-то и хотелось.

 - Это не зверюги, - начал врать я. – Это напарники мои. Комар и Жора Речица. Про реинкарнацию слышал? Им ещё повезло, а вот что Зона из тебя сотворит, если ты меня не отпустишь! А что с вами бродяги местные сделают, если узнают, что вы меня обидели! Вам же шагу в Зоне ступить не дадут!

 Баркас только криво усмехнулся на мою тираду. Дюшес вообще меня не слушал, кемарил, сдвинув кепку на глаза.