Супруги по соседству

– Мы должны подумать, Марко! Кто мог это сделать?

– Понятия не имею, – отвечает Марко беспомощно.

Она встает и начинает мерить шагами гостиную.

– Не понимаю, почему не нашлось чужих следов. Какая-то бессмыслица. Ты понимаешь? – она останавливается и добавляет: – Кроме выкрученной лампочки в датчике движения. Это явное доказательство, что кто-то проник в дом.

Марко вскидывает глаза.

– Они думают, мы сами ее выкрутили.

Энн смотрит на него.

– Что за бред! – в ее голосе звучат истерические нотки.

– Это были не мы. И мы это знаем, – говорит Марко с нажимом. Он нервно трет джинсы на бедрах – новая привычка. – Но в одном детектив прав: все кажется спланированным. Кто-то не просто шел мимо, увидел открытую дверь, зашел и забрал Кору. Но если ее похитили ради выкупа, почему похититель не оставил записки? Почему до сих пор не связался с нами? – он смотрит на наручные часы. – Почти три! Ее нет уже больше двенадцати часов! – голос у него срывается.

Энн это тоже приходило в голову. Почему с ними никто до сих пор не связался? Как обычно проходит похищение? Она спрашивала детектива Расбаха, и тот ответил:

– Ничего обычного в похищениях быть не может. Они все индивидуальны. Выкуп могут потребовать через несколько часов или несколько дней. Но, как правило, похитители не хотят держать жертву дольше необходимого. Чем больше проходит времени, тем выше риск.

Полиция подключила прослушивающее устройство к их телефону, чтобы записать любые потенциальные переговоры с похитителем. Но пока никто с заявлением, что Кора у него, им не звонил.

– Что, если этот кто-то знает твоих родителей? – предполагает Марко. – Может, их знакомый?

– А тебе хотелось бы обвинить их, да? – огрызается Энн, расхаживая перед ним взад-вперед со скрещенными на груди руками.

– Стоп, – говорит Марко. – Я их не обвиняю, но подумай немножко! Единственные, у кого здесь настоящие деньги, – это твои родители. Значит, похитителем должен быть тот, кто знает о них и о том, что у них есть деньги. У нас с тобой явно не те доходы, которые могли бы заинтересовать похитителя.

– Может, стоит прослушивать их звонки? – предлагает Энн.

Марко поднимает на нее глаза и говорит:

– Может, мы должны быть изобретательнее с вознаграждением.

– Ты о чем? Мы уже предложили вознаграждение. Пятьдесят тысяч долларов.

– Да, но пятьдесят тысяч за информацию, которая приведет к возвращению Коры… Как это поможет, если никто ничего не видел? Если бы кто-нибудь действительно что-то видел, разве он уже не сообщил бы в полицию? – Марко ждет, когда Энн поразмыслит над его словами. – Мы должны ускорить дело, – продолжает он настойчиво. – Чем дольше Кора у похитителя, тем больше шансов, что он навредит ей.

– Они думают, это я сделала, – неожиданно говорит Энн. – Думают, я убила ее, – у нее дикие глаза. – По тому, как детектив на меня смотрит, я вижу, что он уже все решил на мой счет. Он, наверное, хочет выяснить только, как ты здесь замешан.

Марко вскакивает с дивана и пытается обнять ее.

– Тсс, – успокаивает он. – Они так не думают.

Но втайне он боится, что все именно так. Послеродовая депрессия, антидепрессанты, психиатр. Он не знает, что сказать, чтобы ее успокоить. Он чувствует, как ее напряжение нарастает, и хочет избежать взрыва.

– Что, если они пойдут к доктору Ламсден? – спрашивает Энн.

Конечно, они пойдут к доктору Ламсден, думает Марко. Как она могла хоть на мгновение вообразить, что они не захотят побеседовать с ее психиатром?

– Скорее всего, они так и сделают, – говорит Марко нарочито спокойным, даже безразличным тоном. – Ну и что? Ты ведь никак не связана с исчезновением Коры, и мы оба это знаем.

– Но она им расскажет, – говорит Энн, явно напуганная.

– Нет, – отвечает Марко. – Она врач. Она не расскажет им ничего из того, что ты ей говорила. Врачебная тайна. Они не могут заставить твоего доктора передать содержание ваших бесед.

Энн снова принимается, заламывая руки, ходить по комнате. Потом останавливается и говорит:

– Ну да. Ты прав, – она делает несколько глубоких вдохов. И затем вспоминает: – Доктор Ламсден в отъезде. Улетела на несколько недель в Европу.

– Точно, – отвечает Марко. – Ты говорила.

Он кладет руки ей на плечи и, поймав ее взгляд, крепко сжимает.

– Энн, я не хочу, чтобы ты об этом беспокоилась, – говорит он решительно. – Тебе нечего бояться. Нечего скрывать. Ну найдут они, что у тебя были проблемы из-за депрессии, еще даже до появления ребенка. Что с того? Сейчас у половины людей депрессия. Этот хренов детектив и сам, наверное, в депрессии.

Он не отрывает от нее взгляда, пока, наконец, ее дыхание не выравнивается и она не кивает.

Марко опускает руки.

– Нам нужно сосредоточиться на том, чтобы вернуть Кору, – он обессиленно падает на диван.

– Но как? – спрашивает Энн. Она снова заламывает руки.

Марко отвечает:

– Я уже сказал, насчет награды. Может быть, мы делаем не то, что нужно. Может, стоит попробовать обратиться непосредственно к похитителю – предложить много денег за возвращение Коры и посмотреть, позвонит ли он.

Энн на минуту задумывается.

– Но если она у похитителя, почему он не потребовал выкупа?

– Не знаю! Может, запаниковал. И это пугает меня до чертиков, потому что в таком случае он, возможно, убил Кору и выкинул ее где-нибудь!

Энн спрашивает:

– Как мы станем договариваться с похитителем, если он даже не вышел с нами на связь?

Марко поднимает на нее глаза.

– Через журналистов.

Энн кивает, раздумывая над его словами.

– И как ты думаешь, сколько потребуется, чтобы вернуть ее?

Марко в отчаянии качает головой.

– Понятия не имею. Но у нас всего одна попытка, поэтому нужно сразу привлечь к себе внимание. Может, два или три миллиона?

Энн не смущает названная им сумма.

– Родители обожают Кору. Уверена, они заплатят. Попросим их вернуться. И позвоним детективу Расбаху.

Расбах вернулся в дом Конти сразу после звонка Марко.

Марко с Энн стояли посреди гостиной. На их лицах были свежие следы слез, но они выглядели так, будто приняли какое-то решение. На долю секунды Расбах подумал, что они готовы сознаться.

Энн смотрела в окно в ожидании, пока появятся родители. Ричард с Элис только что подъехали и торопливо поднимались на крыльцо, минуя репортеров и каким-то образом умудряясь сохранять достоинство, несмотря на вспышки камер. Энн впустила их, стараясь держаться за дверью, чтобы ее не было видно.

– Что случилось? – спросил Ричард встревоженно, переводя взгляд с дочери на детектива. – Вы нашли ее?

Цепкий взгляд Элис пытался охватить все сразу. На ее лице отражались одновременно надежда и страх.

– Нет, – ответила Энн. – Но нам нужна ваша помощь.

Расбах внимательно наблюдал за всеми. Марко молчал.

Энн начала:

– Мы с Марко думаем, надо предложить деньги напрямую похитителю. Значительную сумму. Кто бы ни забрал Кору, возможно, если мы предложим достаточно денег и пообещаем не подавать в суд, он вернет ее, – она повернулась к родителям. Марко стоял рядом с ней. – Нужно что-то делать, – сказала она жалобно. – Мы не можем просто сидеть и ждать, пока он ее убьет! – она в отчаянии вглядывалась в лица родителей. – Нам нужна ваша помощь.

Элис и Ричард обменялись коротким взглядом. Потом Элис ответила:

– Конечно, Энн. Мы сделаем все, что угодно, чтобы вернуть Кору.

– Конечно, – подтвердил Ричард, усиленно кивая.

– Сколько нужно? – спросила Элис.

– А вы как считаете? – Энн повернулась к детективу Расбаху. – Сколько будет достаточно, чтобы ее вернуть?

Расбах задумался, прежде чем ответить. Если ты невиновен, то для тебя естественно желание дать деньги – любую сумму – человеку, который удерживает твоего ребенка. И складывается впечатление, что у этого семейства почти безграничные возможности. Без сомнения, стоит попробовать. Возможно, родители вообще не причастны. А время истекает.