Атаманский клад

- А где армяне? - засуетился помощник. - Их что-то не видно.

- Пархатый висит у нас на хвосте, за поворотом с кустами, - спокойно объяснил Слонок, он прекрасно понимал, что с недалекими людьми нужно говорить убеждениями. - В кучу не сбиваться, рассеяться на обе стороны. Ты лично держись от меня на расстоянии десяти шагов, если что, давай команду на гасилово. Тут не до базара.

- Ясно. Приступаем.

Слонок, спрятав мобильник, откинулся на спинку мягкого сидения и отключился от действительности. Потом дернул за ручку двери, скомандовал Козырю с троими бойцами сзади:

- Вперед, на том свете, говорят, тоже есть жизнь.

- Кто бы сомневался, - поддержал его Козырь, снимая “Макаров” с предохранителя.

Вокруг машин деловито суетились подчиненные бригадира, передергивая затворы автоматов, загоняя в рукоятки пистолетов обоймы, полные патронов. Некоторые, прислушиваясь к тихим приказам Крохаля с Метлой, быстро продвигались по направлению к недалекому отвороту дороги, охватывая как бы полукругом участок банды конкурентов с их невидимыми еще средствами передвижения. Слонок, щелкнув дверью, направился широким шагом за своими бойцами вдоль ряда автомобилей. Можно было, пока они занимали места, идти спокойно, не выказывая волнения. Один из бойцов возился за багажником иномарки, третьей по счету, с разобранным АКСом, он, раскрыв крышку ствольной коробки, ковырялся внутри механизма распрямленной булавкой.

- Нашел время, - притормозил бригадир, снимая свой “ТТ” с предохранителя большим пальцем правой руки. - Что случилось?

Он не опасался удара в спину, но с некоторых пор могло произойти все, если брать в расчет покушение на него самого в центре дневного рынка, набитого людьми. В голове начала крутиться мысль о том, что в среде преданных людей завелся доносчик. Иначе как объяснить тот факт, что о ценностях, выкупленных у мужика, знают члены других группировок, расплодившихся в Ростове словно крысы в период мора.

- Тормозится, сука, наверное, мусор какой подхватил, - отозвался боец, продолжая тыкать булавкой вовнутрь. - Затворная заедает.

Козырь, шедший с другой стороны, тоже приостановился, глазами дал понять, что он присмотрит. Бригадира у последней машины дожидался Крохаль, он широко расставил ноги, положив руки в кожаных перчатках на ствол и приклад АК семьдесят четвертого, давая всем видом понять, что ему подобные разборки не впервой. Слонок узрел еще через несколько шагов никелированный радиатор шестисотого “Мерса”. А потом вереница “Мерседесов”, от самого престижного до консервной банки сто девяностой модели, испачкала черной гадюкой укрытую снегом дорогу через рощу, давно не тревоженную протекторами.

- Козлы черножопые, на всем лоск стремятся навести, - не удержался Крохаль от оскорбления в адрес армян. - Я одному как-то доказывал, что кавказцы тупые. Штаны с сапогами, и те носят русские, не говоря об изобретении хотя бы стиральной машины. Ты знаешь, что он мне ответил?

- Что? - спросил Слонок машинально.

- Привезут.

- А ты бы не прикинулся дураком, а сказал бы тоже в ответ.

- Что?

- Только труд делает из обезьян человека.

Боевики из группы поддержки уже расположились полукругом перед колонной машин армянских беспредельщиков, успевших рассеяться по бокам дороги. Издалека, облокотившись о капот, посмеивался Пархатый, главарь банды в длинном черном пальто с шарфом грязного цвета. Высокая шапка не смогла прикрыть иссиня черных завитушек, выпершихся из-под ее низа.

- Наемник, падла, с таким надо базарить жестко, - сказал Слонок будто сам себе.

- Кто наемник? - Крохаль пошарил глазами впереди. - Пархатый, что-ли?

- Он самый.

- Я его, вроде, знаю уже сто лет, и все на Нахичевани крутится.

- Он ереванский боговик, не из местных. Говорят, скоро состоится воровская сходка, на которой его будут крестить в воры в законе.

- Этого отморозка? Шушеру эту? - воскликнул Крохаль, и тут-же согласился. - Не западло, в России после Славы Япончика остались одни грузинские да армянские воры в законе, еще азербайджанские с тарабарскими. И здесь порядка как не было, так и нет.

- Все, базар окончен. Значит, как договорились, - Слонок обдал соратника тяжелым взглядом, потрогал еще раз в боковом кармане куртки ребристую рукоятку пистолета. - Я пошел.

- Удачи, бригадир, я на стреме.

Фигура Пархатого, высокая и полная, тут-же отделилась от “Мерса”. Слонок по мере приближения успел рассмотреть, что добрая треть боевиков тоже не местного происхождения, они заросли черной щетиной, имели длинные и тонкие носы. Русские дикие гуси, воевавшие в Нагорном Карабахе, рассказывали, что состав армяней не однородный, бывало, они принимали национального ополченца за азербайджанского поджарого патриота. Значит, главарь вызвал для поднятия боевого духа подмогу с гор, но и среди этой разношерстной команды попадались парни со славянскими чертами лица. Пословица не суй свой нос туда, куда собака хрен не сует, была не про них.

- Привет, Слонок, - протянул Пархатый руку в перчатке. - Рад встречи с тобой.

- Я обрадовался еще больше, - не стал и бригадир снимать перчатку. - Всю ночь не спал, думая о твоем здоровье.

- Хамишь, ара, - Пархатый с кислой миной коснулся тисненой кожи, у него проститутский номер не прошел. - Куда уходят теплые отношения, которые сопровождали нас на протяжении стольких лет.

- В Библии прописано, что все течет, все меняется. Вот и мы с тобой не стоим на месте.

-Ты что, за Библию взялся, что-ли?- приподнял главарь черные брови.

- Мне она ни к чему, но почему бы не запомнить хорошие мысли.

- Вот и давай обсудим по доброму проблемы, возникшие между нами.

- За тем и встретились, - Слонок в упор посмотрел карими зрачками, налившимися нездоровым блеском, в черные глаза соперника. - Первое, с этого момента вся территория по Садовой и Советской до магазина “Яблочко” со скупками драгоценного металла, с ювелирными магазинами, с обменниками валюты, объявляется территорией нашего влияния. Их будут контролировать наши люди.

- Никто на нее не претендовал, она и была вашей, - Пархатый с напускным удивлением развел руками. - Бригадир, какая муха тебя укусила?

- Объясню, - скрипнул Слонок зубами. - Мне доложили, что ваши золотушники с менялами прибрали к рукам все доходные места до Театральной площади и саму площадь от того же “Яблочка”. Они сгоняют с мест наших людей, угрожают им, одного ограбили и побили. Это так?

- Подожди, дорогой, ты что-то путаешь. Межевая линия между Ростовом и Нахичеванью испокон веков проходила по пересечению улицы Советской с улицей Верхне Нольной, которая пролегает, если ехать из Ростова, за Театральной площадью. До тебя не дошло еще, почему местные власти не взялись переименовывать в Большую Садовую проспект Энгельса, бывший главным, до площади Карла Маркса, а поменяли название только до Театральной? Ведь трасса тянется стрелой от главного железнодорожного вокзала почти через весь город. Я тебе объясню, потому что за Театральной начинается территория города Нахичевани-на-Дону, поэтому и оставили улице прежнее название - Советская. На ней почти через остановку расположился магазин “Яблочко”, получается, что наша территория от площади, в том числе и магазин.

- А я располагаю информацией, что Нахичеванская слобода начиналась с площади Карла Маркса, которая далеко за магазином “Яблочко”, если ехать, как ты выразился, из Ростова. И если дошло до дележа, то черта раздела должна пролегать вообще за площадью Карла Маркса, потому что только за ней начинаются ваши убогие трущобы с кривыми переулками, в которых сам черт ногу сломает. Короче, благодарите Катьку за подарок и обустраивайте его как хотите, но на ростовский каравай рот не разевайте. Узнаю, что армяне продолжают моих людей изживать от исконно русских доходных мест, больше нормального базара - вокзала не обещаю.

- А что ты можешь нам пообещать? Войну объявишь? - расхохотался в лицо Слонка главарь нахичеванских отморозков. - Не боишься проиграть?