Страница 27 из 27
Дегон тяжко вздыхает у меня за спиной и устало произносит:
— Я даю тебе выбор, которого программа Академии не предусмотривает.
— Выбор? Вы предлагаете мне, сделав выбор сейчас, лишить себя выбора потом. Какие у вас цели? И почему вы прячетесь? Боитесь, что менталисты через меня узнают о вас что-то секретное? Боитесь, что ваш вид произведёт на меня неизгладимое впечатление? В чём дело?! — звук собственного голоса неприятно отзывается в ушах, словно я вскрикнула в пустой комнате с эхом.
— Хорошо, попробуем иначе. — Судя по шуршанию одежды, Дегон отступает на шаг. — Эзалон.
И Эзалон достаёт из ножен кинжал.
— А… э… — У меня перехватывает дыхание: точно убить решили.
— Валерия, смотри на меня. — Эзалон берёт кинжал левой рукой, опускает правую и рассекает ладонь тонким лезвием. Кровь струится по пальцам, срывается на пол. — Клянусь силой, клянусь жизнью…
Во все глаза смотрю на профессора, а он, глядя на меня, продолжает:
— …что всё, сказанное ректором Дегоном, правда, и он не желает тебе зла.
Кровь с его руки и пола взвивается в воздух, сплетается сложным витым узором. Секунду узорчатая печать парит между нами и с хлопком исчезает, обдав потоком пахнущего металлом воздуха.
— Это клятва на крови. — Из раны кровь больше не течёт, Эзалон убирает кинжал в ножны. — Можешь почитать о ней в библиотеке и убедиться, что ректор Дегон сказал правду.
Эффектно. Очень. И мне хочется верить в их добрые намерения. И если они согласны кровь себе пустить ради моего согласия, то просто так не отстанут.
— Ладно, запечатывайте, — тихо произношу я.
Горячие ладони ректора прижимаются к моим лопаткам. Тепло от них ползёт по коже, выстраиваясь в узор. Всю спину на миг обдаёт жаром.
— Вот и всё. — Дегон похлопывает меня по плечу.
Поднявшись со стула, Эзалон приближается с вытянутой рукой, проводит пальцами перед моей шеей. Невидимые тиски меня отпускают.
— Можешь повернуться, — бодро предлагает Дегон.
Я в магии не специалист, но, сдаётся мне, запечатанная способность позволяла видеть нечто недоступное остальным одарённым, тайное. Иначе не было бы таких предосторожностей, не было бы сейчас разрешения смотреть.
Медленно оборачиваюсь: ректор Дегон выглядит обыкновенно, как в первую нашу встречу, поднимает с края койки посох. Эзалон встаёт рядом с ним.
Очень хочется спросить, проверить своё предположение, но, едва пытаюсь составить вопрос о запечатанных способностях, мысли разбегаются. Я знаю, что способности имеются, но поговорить о них… не могу?
Чувствую, как вытягивается лицо и округляются глаза: что это за шутки с сознанием?
— Мы поговорим об этом позже, — обещает Дегон. — Когда ты успокоишься, обещаю.
Успокоиться? Как можно успокоиться, когда тебе не просто часть магии запечатали, но ещё и в голове поковырялись? Да я… да мне… Дышать тяжело от злости.
— Всё хорошо, — уверяет Дегон. — Раз вопросов нет…
— Есть вопросы! — подскакиваю я. — Эта печать, она… Вы, конечно, сказали, что я её даже не замечу, но в быту как она с другими печатями сочетается? С лечебными там… с косметическими?
— Ну и молодежь! — всплескивает руками Эзалон. — Тут судьба решается, а она о косметических печатях вспомнила!
Попробовал бы он хоть раз эпиляцию шугарингом, так бы не говорил. Просто представляю, как он верещит на столе косметолога. Дегон расплывается в улыбке. У Эзалона вытягивается лицо, и уползают вверх брови.
Вскидываю голову:
— А вдруг у меня зуб заболит? Или травма случится, я же боевой маг, мало ли что. Не просто так нам надбавку за вредность дают.
— Нет таких целебных и косметических манипуляций, которые способны выдать твою печать или не сработать из-за её наличия. — Дегон продолжает улыбаться. — Валерия, тебе следует поспать. И раз вопросов больше нет, не буду мешать тебе восстанавливать силы. Всего хорошего.
Один удар посоха об пол — уши снова слегка закладывает, а потом появляются звуки: далёкие шаги, шелест ветра за окном. Ещё один удар — и ректор исчезает. А я ведь даже никакого вопроса придумать не успела.
Эзалон странно на меня смотрит. Вздыхает и направляется к двери.
— Я попрошу мисс Клэренс не беспокоить тебя вопросами. — Он моментально выходит.
Снова опускаюсь на койку.
Почему он Эзалон так на меня смотрел? Неужели он, как и профессор Санаду, видел мысленный образ со своей депиляцией? Если так, то надо поосторожнее с мыслями, особенно о профессорах.