Страница 14 из 25
Мушкетёрскую формулу «один за всех, и все за одного» «мальчики» исполнили лишь наполовину. «Все за одного» у них как-то не прокатило.
Саша Любимов «один за всех» прибрал награды (и акции «видовские»).
Влад Листьев «один за всех» принял пулю от киллеров.
Володя Мукусев «один за всех» подвергся остракизму коллег.
И Костя Эрнст «один за всех» подхватил эстафету новаторства и продвинул наше ТВ мировой уровень, не утратив романтического духа юности.
Майя Лаврова:
«А что тут комментировать? Телевизионная слава мимолётна. Даже Влад говорил, – вот уйду с телека, год-два и все забудут, кто такой. За 20 лет новое поколение выросло, которое не помнит ни отцов-основателей «Взгляда», ни его ведущих.
<…>
Все личности, все с характером. Их талантливо объединял Лысенко. Затем также успешно руководил «ВИDом» Листьев.
Погиб он не из-за мушкетёрства, а из-за денег.
Кира Прошутинская и сейчас ведёт эфир, но создателем «Взгляда» был её супруг Анатолий Малкин. А впрочем это было недолго, и они быстро ушли в тень.
Володя Мукусев из-за обиды за то, что его отстранили от «Взгляда», а дали в «ВИDе» вести программу «Человек недели», облил грязью в интервью молодёжную редакцию. По сути сам подписал себе приговор.
Саша Любимов – действительно лицо «Взгляда», но у него не было всех акций «ВИDа». Вообще этих ребят облапошили.
И новаторство Эрнста – безусловно талант, но он не ассоциируется со «Взглядом»».
Кстати, назвать эту вещь «Взгляд = мушкетёры перестройки» (по аналогии со своей первой «взглядовской» книжкой «The Взгляд – битлы перестройки»), я решил, узнав, что Эрнст официально стал мушкетёром.
Текст приветствия, которое произнёс летом 2015 года капитан мушкетеров Эмери де Монтескью, герцог де Фезенсак д’Артаньян даёт чёткое представление о том, что именно было оценено французами. Из обращения герцога к рулевому Первого канала:
«Журналист, телеведущий, продюсер, вы обладаете уникальными профессиональными качествами и творческой отвагой, благодаря которым открываете людям окно в новый мир. Вы помогли своим соотечественникам выработать адекватное отношение к информационному полю и провели их через чрезвычайно сложный период трансформации вашей страны. Ваши передачи увлекают, ваши сериалы завораживают, вы заслуженно завоевали преданность своих зрителей. Как создатель церемонии открытия Сочинской Олимпиады, вы восславили величие вечной России и напомнили миру о том, как много она ему дала».
Тут невольно вспомнилось, что именно церемония открытия запустила механизм эскалации Майдана. Когда зрители всего мира увидели потрясающее шоу о России, маховик истории закрутился с невероятной скоростью. Казалось, «западные партнеры» внезапно прозрели и осознали, что слухи о нашем переходе в пространство «иметь» из пространства «быть» слегка преувеличены (за уточнениями понятий можно отправиться к Эриху Фромму). То есть именно церемония стала катализатором украинского процесса и нарушила спокойный темп евро-атлантической постсоветской перестройки. Сочинская Олимпиада показала миру, что Россия не собирается превращаться в задворки западной цивилизации, как никогда ими и не была. Впрочем, вернемся к вечеринке.
В ответ на приветствие Эмери де Монтескью Эрнст ответил примерно следующее: «Сейчас время непростое для понимания. Люди вообще плохо понимают друг друга: у них разные языки, разные кухни и разные представления о том, что правильно. Но есть авторы, чьи произведения одновременно глубоко национальны и абсолютно интернациональны, и не случайно русские мальчишки начинают любить Францию в возрасте 10–12 лет так же горячо, как и французские, что является ещё одним мостом нашего взаимопонимания. Да здравствует Франция, да здравствует Александр Дюма, да здравствует Россия!».
Под этими словами трудно не подписаться. Но конкурируют на самом деле не столько homo sapiens, сколько идеи и ценности, которые ими управляют. На первый взгляд кажется, что кровь льётся лишь за деньги и власть, но это не так. К любой прагматике всегда прилагается «неуловимое нечто», которое никогда и ни при каких обстоятельствах нельзя переступить. Это заметно и сейчас, когда миром пытается править отдельно взятое государство. Все «повторяется как встарь» – «крутого» окружают страны-коллаборационисты, но из их граждан снова формируется сопротивление, сплачивающееся вокруг России. Понятно, что история развивается по спирали, но понятно и другое – противостояние никуда не делось. Одни выступают за единообразие и «демократические ценности» (под которые можно подвести всё, что угодно, недаром же «у сильного всегда бессильный виноват»), другие – за разнообразие и право быть собой. И на этом очередном витке мы снова в центре событий и снова должны проявить твердость. Но, опять же, не будем о грустном.
Люди умирают, идеи остаются. Поколения сменяют друг друга, но спор о том, как надо жить, продолжается. Д’Артаньян, воспетый некогда Александром Дюма, давно стал художественным образом, но дело его живо.
Три цитаты
Есть цитаты, которые меня в своё время просили прокомментировать студенты МИТРО. Для этой книги я в августе 2017 года попросил моих респондентов сказать пару слов о каждой из трёх.
Цитата номер раз
Ровно 20 лет назад «Огонёк» декларировал:
«Кто помнит, сколько их было – ведущих «Взгляда», появлявшихся в самой свободной студии «Останкино» по пятницам? Листьев, Любимов, Захаров, Политковский, Мукусев. Кто ещё – Ломакин, Додолев, Боровик… Они стали народными героями, олицетворявшими перемены внутри страны, так же как символом перестройки за границей был Горбачёв. Потому что вместе с ними, смелея от пятницы к пятнице, мы учились говорить не кухонным шёпотом, а вслух: ввод войск в Афганистан – агрессия, в СССР всё-таки есть секс, у капитализма тоже бывает человеческое лицо, рок-н-ролл жив, ГУЛАГ – чистой воды геноцид собственного народа, «железный занавес» – ограничение прав человека (и такие оказывается есть!), Чернобыль не авария, а трагедия, кремлевский паёк в эпоху талонов на продукты – грех… Но когда мы вместе прошли почти весь демократический букварь и научились громко говорить, было уже почти всё равно, кто говорит с нами из студии».
Сейчас есть издание, которое повторит подобный пассаж? Произошло переосмысление?
Лев Вершинин:
«Вот-вот. Список тем, которые нужно было впаять в мозги доверчивому позднесоветскому лопуху. Впаять намертво, блоками, без возможности задуматься. Чтобы подготовиться к «большому хапку» как альтернативе «китайской модели»».
Алексей Вишневецкий:
«Такого издания и такой передачи нет и быть не может. «Взгляд» мог появиться только там и тогда, где и когда он появился. Никто не стал бы сегодня слушать «Битлз» в том варианте, в котором они начинали. Никто не будет смотреть «Взгляд» сегодня».
Вадим Гасанов:
«Даже для текста двадцатилетней давности всё в этом пассаже – уже чересчур, причем не о «Взгляде», а о себе любимом – уже ставшем никому не нужным буквально после 23 августа 1991 года «Огоньке». Типичные перестроечные огоньковские штампы, которые, кстати, для «Взгляда» были не то, чтобы не характерны, но не являлись определяющими. В отличие от «Огонька». Причем ведь, что интересно, «Огонёк» одним из первых взвыл после августа 91-го: как-то быстро выяснилось, что капитализм, у которого, видите ли, бывает человеческое лицо, тоже кусается, а за свободу слова, в отличие от позднего СССР, надо платить.
Вопреки всему тому, что творил «Огонёк», вскоре выяснилось, что ГУЛАГ более сложное явление, чем пытались изобразить Коротич, Шаламов и Солженицын, что с Афганистаном не всё так просто, что живой рок-н-ролл стремительно покинул экраны ТВ, уступив место «театру Аллы Пугачёвой», «Поющим трусам» и прочей хрени, что права человека охранялись получше, пока железный занавес не был поднят, и многое, многое другое. Например, то, что практически любое так называемое демократическое издание вполне может взять эпиграфом название старой советской пропагандистской брошюрки «Дезинформация – это тоже бизнес». И что там в 1997 году «Огонёк» мог знать о смелости? В то время, когда выбросили из одного издания – резво бегом в другое, выбросили с одного канала – бегом на другой, и всё прокатывает, потому что только-только всё создаётся и выстраивается. А попробуйте протолкнуть обшественно-политический фильм, который с самого начала, понятно, вызовет скандал, и позиция автора которого несколько отличается от уже озвученной официальной – в наши-то дни. Не знал этого «Огонёк»? То я знаю! И да, когда стало понятно, что борцы за права человека времен перестройки озабочены монетизацией самих себя, всем быстро стало абсолютно безразлично, кто там сейчас говорит очередную правду. Я сейчас не о «Взгляде», как вы поняли.