Страница 8 из 15
Пробежал первые 10 километров спокойно – в прежнем темпе (время 48 минут 49 секунд). Могу на бегу даже наблюдать за окружающими. Вот американец в панамке из собственного флага. Вот англичанин в трусах из своего флага. А вот французы (их особенно много) – в синих атласных майках с надписью на спине: "За мир без голода". Бежит немало женщин. Держатся поразительно стойко.
Действие жары все усиливается. На пункте освежения макнул шапочку в воду – бегу, обтирая лицо. В Парке культуры вдоль трассы вереницей стоят зрители – аплодируют, покрикивают "давай, давай". А впереди еще ого-го… Бежим вдоль Воробьевых гор (тогда еще Ленинских). Трасса проходит через пляж. Публика приветствует. Марафонцев с головы до ног обливают речной водой из пакетов. Подносят воду для питья в бутылках. Особенно активно подбадривают девушек. "Агон" заманивает и впечатляет зрителей.
Начались нудные подъемы, выматывающие душу. Стали попадаться встречные, кто минул уже половину дистанции и направился в обратный путь. Первые обгоняют нас (тех, с кем я бегу в одном темпе) уже на 8 км! Их приветствуют и зрители, и сами марафонцы. Далеко оторвался от всех смуглый коренастый мужчина. За ним, отстав метров на 600, бежит совсем молодой русый паренек.
Жара угнетает. Я уже с ног до головы облился водой. Организм подает признаки недовольства. Временами кажется, что холодно – мурашки по телу. На 20-м километре уже совсем тяжко. Многие переходят на шаг. Я еще креплюсь. Где предел прочности? Мне – к нему! Половину дистанции одолел за 1 час 45 минут. Дальше бежать не могу – ноги как палки. Стал то и дело переходить на шаг задерживаться у пунктов питания. Меня обгоняют все больше и больше людей. Но и позади марафонцев конца-краю не видно. Я уже направляюсь к финишу, а масса народа еще не достигла половины дистанции.
Силы на исходе. Ноги сдавливает судорогой как клещами. Снова и снова перехожу на шаг, хромаю. Окончательно выбился из сил на набережной в Парке культуры. Там зацепился за такого же горемыку, к тому же – соседа по номеру. Оба хромаем на обе ноги. Зрители подбадривают: "Держись! Осталось всего 12 километров!" Они и не понимают, что такое 12 километров!
Если бежать уже невозможно, то стараемся хотя бы идти быстро. Ноги отчаянно болят. Кусаю губы. Несколько раз садился на траву. Боль просто мучительная. Остановки облегчения не приносят. "Агон" истязает, но не отпускает.
После очередного отдыха прихватили с собой выбившегося из сил пожилого француза. Он долго отнекивался, но потом встал и вдруг побежал вперед. А мы продолжили хромать. Спутник мне попался разговорчивый. Говорил непрерывно, постоянно повторяя: "Лишь бы дойти".
Пришла счастливая догадка. На набережной увидел спуск и добрался до воды, скинул кроссовки и сунул ноги в Москву-реку. Минута прохлады в ногах. Натянул носки на мокрые ноги – и снова в путь. К нам присоединятся другие "калеки". Но отстают – совсем ослабли. Чудовищно тяжело нести свое тело. Болят поясница и живот так, что приходит мысль подвеситься где-нибудь, чтобы расслабить нижнюю часть тела. Некоторые, сэкономившие силы, обгоняют нас. Кто-то кричит обидное: "Дорогу, пешеходы!"
За 35-м километром пришло новое состояние: стоять больнее, чем идти, а идти больнее, чем бежать. "Припустить, что ли?" – промолвил я и побежал. Напарник мой остался позади. Но скоро прихватило живот так, что скрючился пополам. Ноги тоже отказали. Остановился, помассировал живот, сел верхом на гранит набережной – расслабил ноги. Снова побежал. Так и двигался перебежками. Идти почти невозможно. А бежать могу довольно быстро, но недолго. Группы людей подбадривают ковыляющих на последних 5 километрах марафонцев.
До того извелся, что заставил себя бежать на максимальной скорости. Вытянул метров 200. Снова вернулся к перебежкам. На последнем километре поднажал, но сил было мало. Перешел к среднему темпу. Метров за 150 увидел автобус и людей поперек трассы. Думал, что это финиш, и рванул из последних сил. Из толпы кричат: "Вот это финиш! Так и надо… Давай!" Добежал до людей, а они показывают: еще 100 метров. "Как, еще?" – обреченно бормочу, заплетающимся языком. Стискиваю зубы и финиширую, не сбавляя темпа.
За финишной чертой пошатываюсь как в бреду. Получив свидетельство участника и значок, валюсь на траву. Смотрю в вечернее небо. Но не лежится. Иду в зал "Дружба". Полежал там на зрительских креслах. Рядом выдохшиеся, выжатые до последней степени марафонцы постепенно приходят в себя. Кого-то рвет, кто-то не в силах встать. "Агон" суров – заставляет расплатиться за свои амбиции.
В течение получаса вдумчиво переодеваюсь, обсуждая с немолодым марафонцем все ужасы сегодняшнего бега. Неужели одолел? Мое время – 4 часа 35 минут. Как раз на час больше, чем рассчитывал. Все из-за ног, которые к таким пробегам не привыкли.
Отдача от марафона своеобразная. Организм сильно тонизирован. Ночью встал, принялся есть соленое – посыпал солью помидоры, вынутые из холодильника. Потом более двух часов читал. До утра время провел в полудреме. Мысли текли одна за другой. Следил за рассветом. Встал вполне бодрым, не считая боли в ногах, которая уже не мучила беспрерывно, а появлялась только при движении.
Побегу ли снова? В первый день на этот вопрос самому себе в мозгу всплывала фраза: "Зачем?" А через неделю уже не было сомнений: побегу снова обязательно! Но готовиться надо лучше. "Агон" притягивает, но и требует серьезного отношения.
В том же году я принял участие в забеге по Садовому кольцу. И сил было достаточно, чтобы финишировать с хорошим результатом – дистанцию 20 км (реально, возможно, чуть меньше) я преодолел примерно за 1 час 18 минут.
Ко второму своему марафону в 1988 году я готовился серьезно. За 4,5 месяца набегал без малого 700 километров. Пробежал 5 раз по 15 км, 7 раз по 20 и 4 раза по 25 километров. Летом бегал в условиях жары – когда солнце в зените. 15 километров пробегал за час с небольшим, иногда быстрее, чем за час. Обычное время на 20 км – 1 час 35 минут, на 25 км – 2 часа. "Пятнашку" заканчивал с пульсом 120 ударов в минуту – очень спокойным для такого случая.
Рассчитывал, что тренировочный темп сохранится у меня и на марафоне. На этот раз погода стояла нежаркая. Тревожили, правда, некоторые затруднения, то и дело возникавшие в тренировочных забегах. Однажды внезапно поразила боль в боку, и пришлось прекратить тренировку. На 25 км однажды открылась непонятная и мучительная боль в бедре. Такого надлома я надеялся избежать.
На этот раз старт был еще многочисленней – более 6 тыс. марафонцев. Но организация гораздо лучше. На термометре всего +250С. Единственный солнечный денек среди залитого дождями августа.
Из иностранных делегаций доминировали американцы. Они же на финише вручали свои майки и карточки для знакомств с неизвестными друзьями –горбачевская перестройка была в моде. Майку я потом долго использовал для тренировок, а открытка валялась в столе, пока я ее не выбросил. Писать за океан не стал. О чем? По отношению к американцам тогда не было ни зависти, ни интереса – скорее равнодушие.
Любопытно было, что трое американцев устанавливали на дистанции какой-то свой рекорд. Один бежал, жонглируя тремя шарами, а двое других несли для него запасные.
В начале забега я обгонял других марафонцев беспрерывно. Темп был 4,5 минуты на километр, который я выдерживал до половины дистанции. Пока не было усталости, наблюдал за стилем бега и за мелькающими номерами бегунов. Определял: этот заваливается на бок – не добежит; этот по-слоновьи стучит пятками – тоже не добежит. И тут же приходила самокритичная мысль: "А сам-то?". Про себя знал, что добегу, чего бы это ни стоило. В прошлый раз готов был хуже, и погода была ужасная, но ведь добрел!
5 км пробежал за 23.30, 8 км – за 37 минут, 10 – за 46 минут, 15 – за 1 час 8 минут, 20 км – примерно за 1 час 32 минуты, половину дистанции – за 1 час 38 минут. На половине дистанции свой прежний график обгонял на 12 минут. За 20-м километром на размышления уже не тянуло. 25 километров уложил в 1 час 58 минут. Потом навалилась усталость. До 30-го километра бежал со скоростью 5-5,5 минут на километр, вынужденно снижая темп.