Весна в душе

Буквально через пару секунд на пороге появилась величественная фигура Анжелины. Она внимательно оглядела комнату, остановив взгляд на новом лидере разбойников, не без интереса рассмотрела его изящные черты и, приняв надменное выражение лица, прошла в комнату.

- Ну, здравствуй, капитан Токкинс, кажется, так тебя величают в народе.

- К услугам Вашей Светлости, - поклонился Джим, с трудом сдерживая ритм сердца, взорвавшегося при виде предмета своего обожания, и жестом пригласил Анжелину присесть.

- У меня очень важное дело, - опускаясь в большое кресло, надменно проговорила красавица, из-под ресниц взглянув на Громилу.

- Слушаю Вас, миледи.

- Мы не одни.

- Я доверяю этому человеку, как самому себе.

- Хорошо, как знаешь. Работа всё та же, что и ранее. Только Кеннеди, твой бывший атаман, содрал с меня непомерно высокую цену за довольно простенькое дело: выкрасть девчонку из-под носа родителей. А в итоге испугался и ничего не сделал.

- Я помню это дело. Оно всем казалось простым, пока не выяснилось, что жертва - наследница английского престола, - с поклоном ответил Джим настолько учтиво, что маркизе не пришло в голову взбеситься.

Она лишь сложила губы трубочкой, искоса глянув на атамана, и опустила в раздумьях веки. Чтобы не затягивать паузу, первая леди изрекла прохладным тоном:

- Ты - испанец, тебе не всё ли равно, кого красть?

- Верно, мне всё равно, - кивнул Джим.

- Я хорошо заплачу, но только по факту похищения. Я хочу, чтобы её увезли из страны. Далеко.

- Например?

- В Египет вполне подойдёт, - смахнув светлое пёрышко, приставшее к тёмному трико, ответила Анжелина и качнула локонами.

Токкинс проследил взглядом за полётом пера и обратил взор на девушку.

- И там продать в рабство, - усмехнулся себе под нос Джим.

- Мне всё равно, что будет дальше. Но самое главное, что вы должны сделать... - немного наклонившись вперёд, проговорила Анжелина и замолкла, сверля глазами нового атамана, словно проверяя, способен ли он на то, о чём она его просит.

Испанец заполнил паузу сам:

- Отнять жемчужную заколку в форме бабочки и передать её Вашей Светлости.

- А Вы догадливы, сударь, - снова откинувшись на спинку кресла, проговорила красавица и положила руки на подлокотники.

Переход на «Вы» подсказал мужчине, что он вызвал в даме расположение. Токкинс вместо ответа отвесил поклон и украдкой подал Громиле знак. Понимая атамана, тот  поспешно вышел, бесшумно заперев за собой дверь.

- Мы остались одни, и теперь я могу позволить себе отбросить все ненужные церемонии, чтобы сказать Вам самое главное, - подходя к маркизе с левой стороны, полушёпотом произнёс Джим.

Если бы Анжелина в этот миг взглянула на его лицо, то не смогла бы не заметить, какой лихорадочный огонь загорелся в тёмных глазах мужчины. Испанец, удивлённый визитом, быстро согласился на её предложение, хватаясь за единственную соломинку видеть Звезду своих грёз чаще - соломинку, которая могла стоить ему жизни. Но леди Линкольн была занята исключительно собственными мыслями и в сторону поклонника даже не смотрела.

- Это значит, что мы будем говорить о цене? - повернув в сторону Токкинса голову, но не удостаивая мужчину взглядом, предположила леди Линкольн. - И конкретно - о Вашем вознаграждении?

- Нет, отнюдь, миледи.

Красавица удивлённо вскинула ресницы:

- Как «нет»? Ушам своим не верю, - после этих слов маркиза снова направила взгляд прямо перед собой, в окошко. - Кеннеди, смею напомнить, обобрал меня до нитки.

- Именно поэтому, Ваша Светлость, - обойдя позади кресла и приблизившись к правой руке красавицы, тихо произнёс Джим, после чего встал на одно колено, - я и считаю, что Вы уже сполна заплатили за всё.

Поцеловав пальчики девушки, атаман потянулся к ящику комода и достал оттуда тряпицу.

- Что это? - насторожилась маркиза, следя за движениями мужчины.

- Миледи, я хочу вернуть Вам то, что принадлежит Вам по праву.

Анжелина вмиг оттаяла, почувствовав, как бешено забилось сердце. Протянув ладони навстречу Джиму, красавица приняла свёрток, и вскоре радостный возглас сорвался с её губ - в ткань была завёрнута та самая рубиновая брошь с символом Тюдоров, о которой она толковала сегодня с Кеннеди.

- Невероятно... Как она очутилась у Вас? - прошептала девушка.

- Я нашёл её на корабле, который ждал нас в волнах Темзы, - поднимаясь с колена, ответил Джим. - И возвращаю эту вещь законной хозяйке.

- Столь красивый жест стоит отдельной благодарности, - произнесла маркиза, прикалывая украшение к груди, рядом с розой Тюдоров. - Считайте, что лично Вы озолочены. А теперь - к делу.

Девушка поднялась, и Токкинс удивился тому, что она оказалась практически одного с ним роста, хотя на её сапожках был самый небольшой широкий каблук.

- Сколько Вы хотите за работу, атаман?

- Я уже говорил, что считаю Вашу плату исчерпывающей.

- Смешно, мистер Токкинс, - холодно проговорила Маркиза Прилондонских краёв, не сводя взгляда с чёрных глаз испанца. - В прошлый раз я платила не Вам, а Кеннеди. Причём платила золотом. Неужели Вы намереваетесь работать бесплатно?

- Этим особняком мы обязаны Вам, - напомнил мужчина, красиво склонив голову в учтивом полупоклоне. - А также до сих пор мы пользуемся тем оружием, что было куплено на задаток, и ездим на лошадях, которых выклянчил Чёрный Джон. Считайте, что мы просто выплачиваем долг.

Анжелина внимательно осмотрела разбойника, не доверяя его словам. На лице её, впрочем, не отразилось ни одной эмоции.

- И всё, о чём я смел бы мечтать, - это лишь о том, чтобы в нашей поездке в Египет на корабле была ещё одна дама. Прекраснейшая из всех женщин на земле, - тихо проговорил испанец, лаская девушку взглядом.

- Вы забываетесь, атаман, - холодно ответила красавица, понимая, что речь идёт о ней. - И много на себя берёте.

- Вовсе нет, миледи. Это всего лишь мечта, которой - я прекрасно знаю - не суждено сбыться, - галантно поклонился Токкинс.

- А Вы мне нравитесь, мистер... Я забыла Ваше имя.

- Джим.

- Джим. Джеймс Токкинс. Я запомню, - чуть взмахнув ресницами, едва заметно улыбнулась маркиза.

Испанец снова поклонился в знак учтивости.

- Конечно, я никуда не еду, мой романтичный разбойник, - почти мягко вымолвила Анжелина, и мужчине на миг показалось, что она погладила его взглядом. - Меня ждут политика и моё королевство. Вы же сами прекрасно понимаете, зачем я хочу убрать с дороги кузину.

- Я ничего не понимаю в политике, - ответил Токкинс, поведя головой. - И мне совершенно всё равно, кто будет управлять этой страной.

- Значит, Вы так же, как и все, считаете, что у меня просто нет сердца? - понизив тон, спросила девушка, пытливо сверля мужчину взглядом.

- Нет, - возразил испанец, поведя головой. - Просто оно ещё не оттаяло. Но я верю, прекрасная леди, что когда-нибудь настанет такая весна, которая растопит льдинки и в Вашем сердце.

- Для наследницы престола это опасная игра, - заметила Анжелина. - А после исчезновения Элиссы Английской принцессой Уэльской буду объявлена я, как ближайшая её родственница.

- Я всё понял, Ваша Светлость, - Джим снова поцеловал руку гостьи, надолго прильнув губами к холодной белой коже красавицы. - И всё-таки сердце Ваше - это цветущая роза, закованная в лёд. Она живая и прекрасная, а ледяная корка ей ничуть не вредит.

Маркиза несколько секунд смотрела в странное бледное лицо испанца с горящими глазами и вдруг спросила просто, без надменности и кокетства:

- Скажите мне, Джим, я действительно нравлюсь Вам вот такая, какая есть? Колкая, холодная и бессердечная?

- Это всё сплетни, - отрицательно качнул головой Токкинс и опустил на миг роскошные ресницы. - Вы не такая. Я вижу Вашу душу.

- Лучше молчите, - оборвала его красавица, стукнув по спинке кресла кулачком. - Правду мне никогда не услышать ни от одного мужчины в мире!

Лишь на секунду испанец опешил, но, подавшись вперёд, проникновенно произнёс: