Страница 45 из 76
Когда мы пришли туда, деканат был уже полон, и от устремленных на нас озадаченных, обеспокоенных взглядов мне сделалось не по себе, и я незаметной мышкой юкнула в уголок, где и затаилась, стараясь не маячить ни у кого перед глазами.
Эйнар обвел взглядом сородичей, и убедившись, что присутствуют все, объявил спокойным, деловым, невыразительным голосом:
– В Академии под видом виверньей шкуры обнаружены фрагменты шкур как минимум четырех драконов, – он поднял ладонь, оборвав взметнувшуюся волну возгласов и вопросов. – Да, вы правильно меня поняли – у нас потрошитель. Из достоверных сведений пока только факт обнаружения останков. Все остальное – догадки. Предположительно – темный маг. Предположительно – предпочитаемые жертвы истинные драконы. Учитывая, как он поступает с трофеями, можно говорить о безумии либо навязчивой идее.
Он обвел взглядом притихших сородичей и продолжил:
– Поэтому, господа наставники, вы сейчас соберете каждый свою группу, выясните, у кого из адептов есть вещи из шкуры виверн, и установите происхождение материала. Если обнаружите останки разумных существ – изымете, владельцу именем Академии гарантируете компенсацию, получаете письменные объяснения, где и когда была приобретена вещь. К концу дня списки со сведениями должны быть у меня. На этом всё, приступайте. Да, обратите внимание. Адептка Тереса Давир, – Я невольно расправила плечи, когда все взгляды устремились в мою сторону. – Она принимает участие в расследовании, выступая в качестве независимого наблюдателя от темных. Теперь всё.
Наставники расходились из деканата, как будто их подменили. Куда делись беззаботные, легкомысленные и ребячливые существа, по воле случая оказавшиеся в наставниках и как будто слегка недоумевающие по этому поводу? Совещание покидали хищные, собранные мужчины и женщины. Опасные и бесконечно сильные существа.
– Адептка Давир, задержитесь.
Я молча кивнула и снова вжалась в стену, от которой только оторвалась, пропуская покидающих деканат наставников.
– Алвис, когда освободишься, подойди ко мне в кабинет, ты мне понадобишься.
Черный дракон так же молча кивнул и вышел вслед за всеми.
Ректор дождался, пока последний из его сородичей покинет помещение – и дверь захлопнулась сама собой, щелкнув замком, вдоль стен на миг качнулось легкое марево защитного заклинания и исчезло.
Я двинулась к нему, присевшему на один из столов, украдкой разглядывая.
Уголки красивых губ опущены, брови сдвинуты, образуя морщинку, а вся фигура напряжена так, будто дракон вот-вот уже ринется биться насмерть с неведомым врагом. Мне ужасно хотелось прижать его голову к груди, приласкать, утешить хоть как-то, но я ощутила внезапную робость и замерла в полушаге – вдруг он со мной по делу поговорить хочет, а я тут с неуместными нежностями?
Эйнар уже знакомым усталым жестом потер лицо и вдруг притянул меня к себе, утвердив между своих ног, обнял за талию и, внимательно изучив мое лицо, вдруг спросил:
– Как ты?
Вопрос был настолько неожиданным, что я растерялась.
Да мне-то что? У меня-то никто не погиб, меня из драконов волнует только он, Эйнар, и я точно знаю, что он живой…
В этом недоумении до меня даже не сразу дошло, что ректор впервые изменил своей иронично-вежливой манере мне «выкать».
– Тебе назначили постельный режим до завтрашнего утра, – пояснил он свой вопрос, видя непонимание на моем лице. – А ты еще и колдовала после некросрыва…
Я только отмахнулась, головой мотнула – старая Альба после некросрыва обычно дорогой внучке клюкой по мягкому месту и трудотерапию для вразумления прописывала, а не постельный режим.
Балуют они здесь адептов. Неженок растят…
Дракон осторожно погладил большими пальцами мою поясницу, и я шагнула еще ближе, почти вжимаясь в него, обвила руками шею, заглянула в глаза. Мне все хотелось что-то сказать, но слова потерялись – что тут скажешь? Что мне очень жаль? Что я сочувствую? Что я понимаю?
Все не то. Поэтому я просто стояла, прижималась и смотрела в янтарные глаза с узким подрагивающим зрачком.
Одна рука оторвалась от моей талии, взметнулась вверх, и виска коснулись шершавые подушечки пальцев. Провели по щеке, и я прикрыла глаза, прижимаясь к горячей ладони, а дракон вдруг спросил:
– Я сейчас с сородичами буду связываться. Сообщу новости, запущу перекличку… Будешь присутствовать, или к адептам спустишься?
По протоколу, к которому я взывала, возможно, и должна бы. Убедиться как независимый наблюдатель, что вся процедура проведена правильно и все драконы извещены, и личности пропавших без вести или тех, о ком давно не было слышно, установлены. Но хочу ли я присутствовать при сообщении дурной вести и выслушивать ее каждый раз заново, раз за разом наблюдая чужие боль и горе?
Нет, благодарю. Я лучше вниз.
Я осторожно потянулась к его губам, стараясь без слов сказать, что я сочувствую, и что все будет хорошо. И благодаря его за то, что позволил сбежать.
Эйнар отозвался не только губами, всем телом – вдавливая меня в себя, отчаянно, безутешно и яростно. Будто хотел хоть как-то, хоть так выплеснуть все, что кипело и бурлило внутри. Выплеснуть, сорваться – и снова обрести столь необходимое равновесие. И мне даже было немного больно, я почти задыхалась, но не издала ни звука, сама вцепившись в него изо всех сил, наверняка оставляя на коже под тонкой рубашкой полукруглые лунки от ногтей.
Он отстранился резко, с шумным горячим выдохом. Я еще раз мимолетно коснулась загорелой колючей щеки и выскользнула из драконьих объятий.
Уже взявшись за ручку двери, чувствуя, как расплетается и тает поставленное защитное заклинание, я, поколебавшись, обернулась и спросила неуверенно: