Страница 32 из 76
Не отпуская взгляда цвета жидкого золота, я толкнулась вперед. Член скользнул в меня легко, как к себе домой.
Ощущение-мысль-взгляд, сведенные воедино – и меня чуть не сжал завершающий спазм. Просто оттого, что Эйнар во мне. Просто оттого, что во мне горячо, и туго, и мокро. Просто оттого, что лицо дракона исказило выражение острого, бесконтрольного блаженства.
Я переждала мгновенье, зависнув на предчувствии преждевременной разрядки, а потом чуть приподнялась, чувствуя, как плоть Эйнара выскальзывает из меня, и опустилась вниз, ощущая, как он снова растягивает, раздвигает мои мышцы, заполняет меня до упора, смакуя эти ощущения…
Замерла.
Снова приподнялась – и опустилась снова. И ещё раз. И ещё. И ещё. Все ускоряясь, все сильнее наращивая темп, вжимаясь, насаживаясь на горячее, твердое тело, дарящее мне наслаждение, чувствуя руки, бережно поддерживающие меня под спину, сжимающие кольцом – и улетая от этого еще больше, даже сильнее, чем от жадных, яростных поцелуев, осыпающих грудь, от мелких огненных укусов и сладких посасываний…
Пик наслаждения накрыл нас вместе. Я замерла, вдавившись в дракона всем весом, желая ощущать его как можно сильнее – и он стиснул меня в железных объятиях, то ли идя мне навстречу, то ли испытывая всё то же.
Блаженные спазмы и ощущение горячего семени, омывающего меня изнутри. Крепкие руки, и влажный лоб, прижавшийся к моему. Обвитая моими ногами талия и спутавшиеся волосы.
Ослепительное чувство. Единение. Блаженство, одно – на двоих.
– С добрым утром, – хрипло пробормотал Эйнар, слизывая капельку пота с моего виска.
Шершавое прикосновение породило горячие мурашки, и мышцы живота дернулись, сжались, заставив еще раз плотнее ощутить находящийся во мне член.
Я прерывисто выдохнула, и согласилась:
– Отличное утро!
Сидя верхом на ректоре, я любовалась изумительно красивым мужчиной, вольготно разметавшимся по постели – бронзовая коса растрепана, и лохматится торчащими там и сям прядями, темная щетина на впалых щеках, руки, закинутые за голову…
Широкая грудь, мерно вздымаемая дыханием, дорожки чешуек вдоль бугрящихся мышц, темные ареолы сосков, твердые бедра, оседланные мной – веса адептки, сидящей на нем, ректор словно не замечал, и не торопился меня сгонять. А я, соответственно, не спешила покидать насиженное – можно даже сказать, объезженное! – место.
Я любовно огладила литые грудные мышцы, наслаждаясь ощущениями, и, не утерпев, осторожно царапнула гладкую чешуйку бронзового цвета. Она никак не среагировала на покушение – в отличие от дракона, который подтянулся на подушку повыше, и с интересом принялся наблюдать за процессом обнагления одной отдельно взятой адептки. Поняв, что препятствовать обдиранию чешуевладелец и не думает, я подцепила ее ногтями. Ну, как – подцепила. Попробовала! Бронзовая бляшка лежала на загорелой коже плотно. Тогда я попробовала взяться за нее с другого конца, но увы, с тем же успехом. Возня, начавшаяся как шутка, против ожидания меня увлекла – наверняка есть способ, не просто так ведь дракон запрещал! Но мерзкий рептилий, глядящий на меня одновременно с умилением и насмешкой, помогать мне явно не собирался, вполне обоснованно подозревая, что именно на нем я знания и опробую, если он таковыми поделится. В конце концов я сдалась и, куснув несговорчивую пластинку, попросила дракона:
– Перевернитесь, пожалуйста!
Ректор, аккуратно придержав меня за бедра, заставил приподняться, покладисто перевернулся на живот, даже не представляя, в какой экстаз отправляет меня этой сговорчивостью. Мне каждый раз оказывалось сложно заново поверить, что вот эта вот огромная махина легко и добровольно мне подчиняется. И еще сложнее было не капать на него восторженно слюной.
Странно, конечно – вроде, пожирать Эйнара я не собиралась, даже надкусывать, но слюноотделение начиналось непроизвольно. Ненормальная какая-то реакция. Извращенная.
Спина у ректора, кстати, груди ничем не уступала – широкая, сильная, надежная спина. Краси-и-ивая! С развитыми, хорошо различимыми мышцами – капюшонной, широчайшей, большой круглой, уходящей к плечу дельтовидной, хоть анатомию по нему учи!
Возможно, дракон на подобные уроки и не согласиться, но готова ручаться, на них был бы аншлаг!
Потому что меня драконья спина, поросшая по хребту цепью крупных, граненных чешуек на выступах позвонков, выпирающих зародышем спинного гребня, вгоняла прямо-таки в транс.
Я упоенно наглаживала подставленную мне спину, оставив дурную затею нащипать с нее чешуи, и чуть-чуть жалея, что накануне не сумела рассмотреть это существо во всем великолепии его истинного облика. А потом наклонилась, и куснула такую заманчивую, такую аппетитную спину. Кусать было неудобно – все же, человечьи челюсти не слишком приспособлены захватывать ровные широкие участки, но я расстаралась. Дракон подо мной обреченно вздохнул:
– Вот вроде бы хищная рептилия здесь я, а по ощущениям – все-таки вы, адептка.
Я хихикнула, и зарычав, лизнула укус, а после задала вопрос. Давно зудевший на кончике языка:
– Ректор Эйнар, а отчего вы чешуей покрываетесь? Это только во время… э… близости?
Дракон подо мной хмыкнул – я ощутила этой частью тела, что с удобством сидела на этом самом драконе – и внезапно перевернулся, поймал меня, со взвизгом чуть не свалившуюся с него, и ответил: