Страница 7 из 35
«Как ударник, обязуюсь выполнять и перевыполнять производственные задания в установленные сроки». В общем-то, это входило в служебные обязанности работника: для того он и пришел на предприятие, чтобы точно и четко справляться с порученным ему делом. А вот вопрос о перевыполнении и в более поздние времена наводил на размышления: если делать чего-то больше, чем нужно, то при чем здесь план?
«Обязуюсь не иметь ни одного прогула и опоздания, а также бороться всеми мерами общественного воздействия с лодырями и прогульщиками». Увы, эта проблема встала в полный рост: если провозглашен свободный труд, то стоило ли каждый день ходить на работу? Советский директор не имел таких прав, как хозяин предприятия — капиталист, и без весьма веских оснований никого с завода уволить не мог, что и вело к снижению производственной дисциплины.
«Полностью изжить по моей вине брак и простои». При плановом хозяйстве простои вроде бы не должны были случаться, а вот брак, то есть некачественное изготовление продукции, всегда являлся бичом для нашего производства. В Японии, например, такого понятия, как брак, вообще не существовало. С этим вопросом был связан и следующий пункт обязательств: «Вести решительную борьбу за качественные показатели». К сожалению, качество у нас постоянно страдало в ущерб количеству, о котором с высоких трибун легче было громко заявить: «Вот мы сколько всего понаделали!»
Кроме пятнадцати Основных обязательств, из которых мы привели лишь малую часть, каждый ударник брал на себя дополнительные пункты. В отношении преподавателя С.Круглова они выглядели следующим образом. «Выполнять задания Учкомбината на 100 %» — то есть проводить все занятия в сетке расписания. «Поднять производительность труда на 10 %». Как это должен был делать преподаватель, сказать трудно, видимо, в более быстром темпе читать лекции. «Снизить прогулы и опоздания до 0 %». Действительно, опаздывать или совсем не приходить на занятия со стороны педагога было негоже. Но вот и конкретный пункт: «Подписаться на заем на сумму 275 рублей».
На последующих страницах книжки имелись таблицы, в которых следовало помесячно отображать показатели по выполнению взятых на себя обязательств: процент выполнения заданий администрации и собственного встречного плана, число невыходов на работу (по уважительной и неуважительной причинам), опозданий, простоев, брака, количество и эффективность поданных рационализаторских предложений, посещение производственных совещаний, число взысканий и сделанная общественная работа. В книжке ударника Круглова в графах за апрель и май 1933 года проставлены печатки «Обязательства по соцсоревнованию выполнены» [27].
Помимо интеллектуальной деятельности студенты должны были нести, как это и положено молодежи, физическую нагрузку, а также участвовать в боевой подготовке. За успешное выполнение спортивных норм член физкультколлектива института имени К. Либкнехта тов. Круглов С.Н. был награжден знаком «Готов к труду и обороне» за № 13 574. Кроме того, 5 ноября 1933 года Бауманское районное отделение Московского общества друзей обороны и авиационно-химического строительства «МОСОАВИАХИМ» выдало ему удостоверение «в том, что он имеет право носить значок “Ворошиловский стрелок” за № 37 199». Это удостоверение являлось временным и подлежало обмену на «единый стрелковый билет» [26].
Повседневная занятость учебными делами, партийной работой, преподавательской деятельностью практически не оставляла свободного времени. И все же часы для прогулок пришлось находить в плотном графике всевозможных планов, поскольку в стенах своего института Сергей встретил и с первого взгляда на всю жизнь полюбил студентку физико-математического факультета Таисию Остапову, которую он называл Таиса или Тая.
Таисия Дмитриевна Остапова родилась 10 октября 1910 года в деревне Татарники Арсеньевской волости Веневского уезда Тульской губернии в многодетной семье крестьянина-середняка. К этому времени у Дмитрия Григорьевича и Анны Георгиевны уже были две дочери, Полина (1902 г. р.) и Елизавета (1904 г. р.), и сын Александр (1906 г.р.). Затем в 1912 году появилась на свет Мария, в 1918 году родился Николай, а в 1920 году — младшенькая Антонина.
На своей малой родине Тася в 1922 году окончила сельскую четырехклассную школу. Для того чтобы продолжить учебу, в возрасте 12 лет уехала в город, где поступила в Тульскую 3-ю единую школу. Для жилья сначала снимала угол, за что должна была работать на хозяйку. Затем младшую сестру забрали к себе Полина и Елизавета, которые перебрались в Тулу несколько раньше.
Очевидно, для того чтобы оправдать пребывание несовершеннолетней Таисии в городе, председатель Татаринского сельсовета выдал гражданину Остапову Д.Г. удостоверение «в том, что он действительно имеет большую семью и работников он один». Далее в рукописной бумаге говорилось: «благодаря малому количеству доходов с земли, на которой имеется возможность только прокормиться и уплатить налог», глава семьи не может обеспечить образование всем детям, коих имеет «семь челов». В связи с этим отец «отдает одну дочь Таису на иждивение старшей дочери 22 лет, служащей школьной работницей при Губернском отделе народного образования, что и удостоверяется». На основании этого документа 16-летняя Таисия Дмитриевна Остапова получила в Карницком сельсовете собственное удостоверение с гербовой печатью. В нем было указано, что она действительно является дочкой крестьянина такого-то и находится на иждивении у своей сестры Елизаветы Дмитриевны в городе Туле.
В 1927 году Таисия окончила полный курс девятилетней школы и поступила на второй курс Тульского педагогического техникума имени В.И. Ленина. Чтобы иметь средства к существованию, девушка подрабатывала официанткой, воспитательницей в детском саду, а последние полгода учебы даже преподавала в младших классах школы первой ступени в Богородицком районе. После окончания техникума в июне 1930 года получила свидетельство о педагогическом образовании. Затем в течение двух лет работала учительницей в железнодорожной школе при станции Ясная Поляна. В характеристиках и отзывах за это время отмечено, что Таисия Дмитриевна «проявила себя как хорошая производственница, активно ведущая борьбу за ликвидацию коренного недостатка в школе». При этом она «несла ряд ответственных общественных нагрузок» в качестве председателя месткома, «принимала активное участие в организации и укреплении колхозов» и «руководила проведением хозяйственно-политических кампаний в деревнях». В 1932 году в счет представленных по разверстке мест Тульский горком ВЛКСМ командировал активную комсомолку на учебу в Москву на физико-математический факультет Индустриально-педагогического института имени Карла Либкнехта.
Конечно, назначать встречи влюбленным студентам было достаточно удобно, поскольку они проживали в одном и том же институтском общежитии на Стромынке, Сергей в мужской его части, а Таисия, соответственно, в женской. Как и у всех студентов в те трудные времена, быт обоих влюбленных являлся достаточно скромным. Для того чтобы приодеться, девичья комната приобрела в складчину приличное платье и туфли, которые одевали по очереди, кому выпадало счастье идти на свидание с молодым человеком. Точно такую же картину рассказывала нам и моя мама о годах своей учебы на медицинском факультете Смоленского государственного университета. Однажды Таисия на три часа задержалась с выходом на свидание из-за того, что пришлось дожидаться возвращения подзагулявшей подруги, на ногах которой были общественные выходные туфли. Но, перефразируя поговорку, можно сказать: нет добра без худа. В тот раз Таисия задумала, что если Сергей все-таки дождется ее и не станет сердиться на столь длительное опоздание, то она выйдет за терпеливого ухажера замуж. И он ее дождался! Три часа мучился и переживал, но с условленного места не ушел. Так решилась судьба двух молодых сердец.
Поженившись 5 октября 1934 года, Таисия и Сергей продолжали оставаться в своих комнатах общежития, проживая раздельно. На скромную студенческую свадьбу приехали родители Сергея. Отец Никифор Яковлевич отнесся к выбору сына с пониманием, а матери Любови Игнатьевне невестка не очень понравилась: слишком изящная и физически слабенькая, по крестьянским меркам. Сергею пришлось даже встать на защиту своей суженой. «Это моя жена, — сказал он родителям. — Можете ее не любить, но извольте уважать». В дальнейшем, а жизнь повернулась так, что тесные контакты постоянно поддерживались как с родителями, так и со всеми братьями и сестрами, Таисия называла свекровь и свекра мамой и папой, а они величали невестку по имени и отчеству.