Страница 31 из 52
Егор стянул с головы кепку, задумчиво почесал макушку.
- Да, незадача... - Извини, что втянула тебя в это, - пробормотала Дарья.
Егор расправил плечи, выпятил грудь.
- Тебе не за что извиняться, «пчелка». Не защитив твою честь, я перестал бы считать себя мужчиной.
Дарья покраснела и потупила взор.
- Надеюсь, Ангелина не отомстит тебе за это.
- Вряд ли она запомнила мое имя: садовников нанимала Вера, - возразил Егор. - Так что, куда вас отвезти?
Дарья не посмела использовать Егора в своих целях, да и давать ему излишнюю надежду ей совсем не хотелось. - Подкинь нас с Машенькой до остановки, а дальше мы как-нибудь сами...
Виктор прибыл на место аварии в самый разгар поисково-спасательных работ. Он своими руками разгребал завалы, выводил из здания людей, наглотавшихся дыма. Но этого было мало: просчет руководителя привел к тому, что на больничных койках теперь страдали двадцать сотрудников предприятия. Единственной радостью было то, что огонь не добрался до химической лаборатории.
Виктор, не скупясь на расходы, разместил пострадавших в лучшей клинике города. После двухчасового марафона по палатам, кабинетам докторов и семьям пострадавших он чувствовал себя опустошенным, как подсолнечный жмых. Но самое страшное осталось позади: сотрудники живы и идут на поправку.
И все же случившееся господин Губанов расценивал как собственную ошибку. Если пожар произошел, то где-то он недоглядел, что-то упустил. И уже не важно, были ли это происки конкурентов или небрежность подчиненных.
Погруженный в невеселые думы, Виктор вернулся в офис. Тяжело опустился в рабочее кресло и застыл. Его глаза все еще слезились от едкого дыма, а перед мысленным взором стояла картина пожарища.
- Виктор Александрович! - Секретарша, интеллигентная и строгая дама с неестественными огненно-рыжими волосами, вошла без стука. - Вас срочно к телефону...
Господин Губанов повернул голову, непонимающе взглянул на девушку. Отметил про себя неестественную бледность ее лица, усыпанного яркими веснушками.
- Лидочка, только не говори мне, что у нас новый пожар!..
- Нет, Виктор Александрович, - испуганно прошелестела секретарша, - Вам звонят из дома.
Виктор испуганно подпрыгнул.
- Кто?.. Елечка?
- Нет, - покачала головой секретарша, - мужчина представился садовником. Но он тако-ого наговорил...
- Переключи на мой кабинет, - распорядился Виктор.
Больше получаса он слушал сбивчивый, эмоциональный рассказ Егора. Слушал и не верил. Не хотел верить.
- Спасибо... - едва слышно проговорил он, когда Егор закончил трагичную повесть. - Если все то, о чем Вы говорите, правда, я отблагодарю. Если выдумка - пеняйте на себя...
Непослушной рукой Виктор положил трубку на телефон, откинулся в кресле. Голова его разрывалась, будто неведомый палач поместил ее под пыточный «колпак».
Но бессилие испарилось также быстро, как спирт в глотке забулдыги. Виктор вскочил с места, схватил со стола ключи от машины и выбежал из кабинета.
- Куда Вы? - вздрогнула секретарша.
- Домой! - Голос обычно спокойного Виктора походил на скрежет.
- Мне позвонить Ангелине Ивановне? Предупредить ее о Вашем приезде?
Виктор обернулся, подавил сухой спазм в горле и охнул:
- Не вздумай!
В особняке было тихо, как в разоренном гнезде. Поднимаясь по парадной лестнице, Виктор слышал, как стонут стены; липкие пальцы сквозняка касались его затылка, шевелили волосы на поникшей голове. С полотен великих мастеров на него с укором взирали застывшие в вечности лики.
Виктор подошел к своей спальне, коснулся холодного металла массивной дверной ручки. Из опочивальни доносилось невнятное бормотание и возня.
Ангелина, его обожаемая женушка, отдавалась любовнику на супружеском ложе. Ее ноги, как паучьи лапки, оплели холеную спину Семы; ногти вцепились в его плечи, оставляя глубокие кровавые борозды.
Одним рывком Виктор отшвырнул зарвавшегося любовника. Сема полетел с кровати и ощутимо приложился о каминную полку. Из рассеченного виска хлынула кровь.
- Выметайся! - взревел Виктор, дрожа от плохо скрываемой ярости. - Иначе я тебя убью...
Переполненный решимости Виктор бросил в сторону Семы откровенно ненавидящий взгляд. Неудачливый любовник только и смог кивнуть. Горящие гневом глаза Виктора и сжатые кулаки красноречиво сообщали о том, что хозяин не шутит.
Сема не стал одеваться: набросил на бедра покрывало и выскочил за дверь. Прожорливая крыса, разорив чужую нору, поспешила покинуть осрамленное место.
Все это время Еля лежала на кровати и безудержно хохотала. При этом ее ноги то сгибались, то разгибались в коленях; руки совершали неестественные пассы, словно прогоняя невидимую стаю мух.
Виктор встал над супругой. Схватил ее за запястья, припечатал к кровати. Заглянул в одутловатое лицо. Зрачки Ангелины были огромными и занимали всю площадь роговицы. Лицевые мышцы сокращались со скоростью света.
Виктор оглянулся: на трюмо лежала свернутая в трубочку купюра и новая, еще не снюханная белая дорожка.
- Хорошо повеселилась?.. - с невероятным трудом выдавил из себя оскорбленный муж.
Беспечное веселье Ангелины сменилось агрессивностью. Изменщица подпрыгнула, скрючила пальцы и попыталась расцарапать супругу лицо.
Виктор ловко перехватил ее руку, завел ей за спину.
- Отпусти, - прошипела Ангелина. - Ты делаешь мне больно.
Виктор поморщился и произнес, глядя в обезображенное злобой лицо:
- Мне больнее...
- Ну же!.. - фыркнула предательница и дернулась. - Ты слишком мягкотелый, чтобы причинить женщине вред.
- Ты не женщина, Еля, - процедил Виктор. - Не жена и не мать. Я слишком долго закрывал глаза на твои проделки. Все надеялся, что ты образумишься, оставишь шалости в прошлом. Но это уже слишком...
Он выпустил руку жены и отошел к двери. Обернулся и проронил:
- Ты немедленно отправишься в наркологическую клинику.
Ангелина рассвирепела. Запустила в мужа подушкой.
- Никуда я не поеду! Я не наркоманка!
- Да, - согласился Виктор, уворачиваясь, - ты гораздо хуже. Я многое тебе позволял, потому что любил. Потакал твоим прихотям. Все ждал... Но ядовитый плющ невозможно превратить в лозу винограда, как ни старайся. И сейчас я понял, что любил вовсе не тебя, а тот образ, который сам придумал. Настало время расплаты.
Ангелина села в кровати, обхватила себя руками. Раскачиваясь из стороны в сторону, она завыла:
- Ты не можешь меня бросить! Я этого не переживу...
Виктор горько усмехнулся:
- Твои слезы не разжалобят меня. Я устал от фальши. Так что оставь эти нелепые попытки, приведи себя в порядок и собирай вещи: тебе придется пройти курс реабилитации в клинике для наркоманов. Когда очухаешься, поговорим и обсудим условия развода.
- Нет! - возмутилась Ангелина. - Я не дам тебе развод! Никогда. У нас ведь есть дочь, ты забыл?
Виктор прищурился. Голос его перешел на крик:
- А ты сама помнишь о Вареньке? Где она сейчас? С кем ты ее оставила, пока развлекалась с любовником?
Ангелина на секунду задумалась.
- Она с няней... с этой, как ее там...
- Очнись, Еля! - потребовал Виктор. - У нас нет няни, и никогда не было.
Громко хлопнув дверью, он покинул спальню и бегом помчался к детской. Дочь осталась последним его утешением в этой жестокой и несправедливой жизни.
Варенька сидела на кровати, под роскошным пологом, расшитым звездами. Она судорожно прижимала к груди любимую Барби, и слезинки с ее глаз падали на золотые волосы куколки.
- Милая... - прошептал Виктор, проглатывая слезы. - Прости меня...
Варенька подняла свое опухшее от слез личико и через силу улыбнулась. Словно лучик света пролился на окутанную тьмой долину. Душа Виктора воспаряла, получила новые крылья.
- Красавица моя, - нежно прошептал отец, стирая с лица дочери соленую влагу.
- Мама... - жалобно пискнула Варенька и приникла к его груди.