Пути и средства

– Что здесь произошло? – требовательно спросил Тимур. Он подошел к стойке кассы и вопросительно посмотрел на сгрудившихся там женщин – охранник к этому времени куда-то пропал. Тетка, которая только что очень смело таскала беспомощную Вику по всей заправке, сейчас как-то стушевалась и стала немного меньше ростом, несмотря на то, что была явно крупнее и выше самого Тимура – за стойкой видно располагалась ступенька, на которой она и стояла.

– Вот… деньги…фальшивка… а эта… тварь…

Тем временем Вячеслав, шепнув Вике, чтобы она оставалась на месте, подошел к начальнику и протянул ему смятые фальшивки.

– Фамилия ваша! – рявкнул Тимур. На его лице отразилось еще большее бешенство.

– В смысле, – проблеяла тетка.

– В прямом смысле, представьтесь!

– Ко-ко-козлова… – женщина почему-то стала заикаться.

– Так вот, гражданка Козлова, о ваших действиях будет доложено вашему начальству, и вы понесете соответствующее наказание за оскорбление клиента. За бензин мы заплатим, сколько там получилось?

– Но, – залепетала женщина, – начальство с нас требует… потом с нас спрашивают… недостача… кражи… все на нас… – ее голос постепенно становился все тише и тише. Виктория с любопытством наблюдала за происходящим у стойки кассы. Тимур Алексеевич не кричал, он просто констатировал факт – о действиях будет доложено, однако что-то в его голосе и мимике заставляло эту страшную женщину робеть и заикаться.

– Сумма! – снова потребовал Тимур.

– Полторы…

– Вика, пойдем – позвал он, кидая деньги на стол, и теперь уже обращаясь к кассирше, – вы проверили?

– Дда, – сказала женщина, едва глянув на купюры.

Вика бочком, так, чтобы оказаться как можно дальше от своей обидчицы, подошла к ждавшим ее мужчинам. Вместе они вышли за раздвигающиеся двери, и отошли на некоторое расстояние.

– Как ты себя чувствуешь? Переволновалась?

– Дда… – Вика, как несколько минут назад «гражданка Козлова» почему-то тоже стала заикаться.

– Вячеслав, давай сегодня сам на рынок, хорошо? Справишься? – водитель коротко кивнул, – я Вику забираю, – он открыл дверь, подтолкнул девушку к пассажирскому сиденью и поддержал ее под локоток, пока она неуклюже забиралась в высокий салон автомобиля.

Виктория с благодарностью откинулась на спинку удобного кресла и закрыла глаза. Ее начинало знобить и одновременно подташнивать. «Действительно, переволновалась», – подумала она; такое частенько случалось у нее перед экзаменами, хотя там за волосы никто никого не таскал.

Дверь открылась и до девушки донесся обрывок фразы, предназначавшийся Вячеславу:

– Успокоительное какое-нибудь купи и снотворное. Вика, список дай.

Девушка, не открывая глаз, вытащила из кармана список и протянула его в сторону открытой двери. Через несколько минут Тимур сел на соседнее сиденье и завел мотор, не нарушая молчание. Вика, по-прежнему не открывая глаз, сложила руки на груди, пытаясь согреться. Мужчина рядом с ней зашуршал чем-то и вскоре она почувствовала, что ее накрыли чем-то мягким.

– Выпей, – тихо произнес Тимур, Вика медленно открыла глаза, он протягивал ей флягу, украшенную берестой. Она послушно сделал глоток, содержимое непривычно обожгло горло, дыхание сбилось, и девушка закашлялась.

– Что это? – отдышавшись, произнесла Вика.

– Самогон, мне Гаврилыч выделил из своих запасов, – в его голосе слышалась улыбка, – а ты ничего так, не закусывая пьешь и не дрогнешь.

– Это от стресса, – Вика слабо улыбнулась и еще чуть глубже укуталась в мягкий свитер, который на нее заботливо накинул Тимур.

– И фляжка пригодилась, мне ее давно уже подарили, все в машине валялась, сказал мужчина и они опять погрузились в молчание. Тем временем Тимур тронул автомобиль и аккуратно вырулил на трассу. После выпитого алкоголя она смогла немного расслабиться. Было такое ощущение, что она какое-то время не могла вздохнуть полной грудью, не ощущая этого, теперь же она как будто оттаивала.

– Тимур Алексеевич… – начала Вика.

– Тимур, – перебил он ее, – просто Тимур и можно на ты, мы же договаривались.

– Тимур, спасибо тебе, – она немного помолчала, – спасибо.

– Пожалуйста, – он тоже немного помолчал, – у тебя ничего не болит?

– Нет, особо нет. Голова чуть, но это ничего, пройдет. Тимур, я в порядке, правда.

– Не люблю, когда обижают моих людей. Ты очень бледная, так что не говори, что ты в порядке. Сейчас со мной на раскоп, дождемся Вячеслава, и он тебя заберет в лагерь.

– Не надо, я…

– Вика, – твердо прервал ее Тимур, – пожалуйста, не спорь, мы сделаем так, как я сказал.

«…не люблю, когда обижают моих людей… Как быстро я стала своим человеком в этой экспедиции, – подумала Виктория, – не стоило только проверять это таким способом…».

Машина плавно двигалась по шоссе и Виктория сквозь туманные мысли наблюдала, как солнце поднимается все выше и выше на практически безоблачном небе, как едва шелестит листва, и как в просветах между кустами и деревьями иногда мелькает серо-зеленая рябь воды.

Они приехали на раскоп, где в это время царила небольшая суматоха. Все сгрудились в круг вокруг Виталика, который что-то держал в руках. Как оказалось, прямо перед приездом Виктории с Тимуром, Виталик нашел монету, которая теперь переходила из рук в руки.

– Это первая монета на раскопе!

– Класс!

– Посмотри на датировку!

Вика тоже взяла ее. Это была первая, по-настоящему ценная находка из всех ею виденных на этом раскопе – не просто обломки керамики, или гвозди, а монета – то, что для каждого человека определенно связано с материальными ценностями. Для археолога даже простой кусочек керамики может иметь большое значение – он может быть подтверждением догадки исследователя или свидетельством его научного открытия, он может быть массовым материалом, а может являться кусочком целого сосуда, который старательные лаборанты потом склеят и бережно отправят в хранилище. А, может, этот сосуд поставят в музее под стекло и направят на него яркую лампу, и посетители, проходя по просторным залам, будут восхищаться его стариной. Для обычного же человека интерес находки зачастую зависит от ее стоимости. В этом плане монета всегда будет находиться в более приоритетном положении, нежели массовый материал, такой, например, как керамика.

На аверсе, лицевой стороне монеты, был изображен мужчина в военной форме, согласно надписи это был Александр I – она гласила: «Б.М. Александр I Император и Самодер. Всерос.»

На обратной стороне, реверсе, орел. Здесь была надпись, которая свидетельствовала о том, что это монета – рубль. И цифры – 180. «Наверное, это дата, последняя цифра которой стерлась. Если на монете изображение императора Александра I» – а Виктория по школьной программе помнила, что он правил как раз в девятнадцатом веке, – «то она и должна быть как раз тысяча восемьсот какого-то года».

– Девятнадцатый век, Александр первый, – задумчиво, в тон ее мыслям прозвучал голос Гаврилыча, – первая монета на этом раскопе.

И тут же закричал, раздавая дальнейшие указания.

– Настя, неси рейку, Виталик, покажи ей, где ты нашел монету. Только точно. Я пойду, нивелир поправлю, и на план нанесем ее сейчас.

– Что они сейчас делать будут? – спросила Вика, отдавая Кате находку.

– Надо измерить, на каком уровне культурного слоя находилась монета, для этого используется нивелир или теодолит, я с теодолитом еще ни разу не работала – все время нивелиром измеряем, – Катя кивнула в сторону прибора на треноге, вокруг которого топтался Гаврилыч, что-то там настраивая. Виктория хотела было спросить Катю, чем нивелир отличается от теодолита, однако, Катя уже повернулась к ней спиной и пошла в сторону раскопа.

Чуть позже, когда суматоха немного стихла, к Вике подошел Павел.

– Вик, что у вас там произошло? Вячеслав сказал, что-то не так с деньгами…

– Да, деньги, которые ты мне передал через Мишу, оказались фальшивыми.

– Постой, какие деньги? Я вообще про деньги забыл… Миш, подойди! – громко крикнул он. Через минуту к ним подошел археолог, который утром передал Вике фальшивые купюры.