Страница 1 из 12
1
Виктория стояла перед огромным старым домом и едва сдерживала слезы. В руке она держала дорогой, модный телефон, от которого совсем не было толку – звони, не звони, а «номер абонента выключен или находится вне зоны…».
Девушка проделала такой длинный путь – автобус, метро, поезд, опять автобус, какая-то убогая маршрутка, больше километра пешком по незнакомой местности с тяжелым чемоданом, колесики которого никак не хотели ехать по проселочной дороге – чемодан приходилось тащить волоком, от чего спина пронзительно ныла. И вот, когда «дорога в сказку», занявшая больше суток, уже подходила к завершению, она стояла перед этим чертовым домом и не знала, как войти внутрь. Вроде, вот оно крыльцо, и дверь тоже имеется, а войти никак нельзя. Крыльцо шаткое, дверь как будто заколочена. Телефон ее связного (так она называла про себя человека, который пригласил ее в это путешествие) вне зоны действия.
«Может, дом не тот, – в порыве отчаяния подумала она, – да нет же, дом тот, он в точности соответствует данному ей изначально описанию. Не могли же меня нарочно отправить неизвестно куда…».
Сквозь слезы, которые так и стояли у нее в глазах, Виктория начала рассматривать дом. Он был старый и очень большой, краска на нем давно облупилась, сейчас даже нельзя было понять, каким цветом изначально он был покрашен. Кривые ступеньки, окруженные целым лесом крапивы и еще какой-то травы, кое где подгнили и выглядели весьма неустойчиво. Резные наличники украшали небольшие темные окна. Кое-где деревянные элементы были отломаны и открывали большие щели между окнами и каркасом дома. Все это вкупе выглядело весьма плачевно – заброшенный, никому не нужный дом, отживающий последние деньки своего века.
Она аккуратно, чтобы не ненароком не дотронуться до крапивы, присела на шаткое крылечко, привалилась щекой к деревянной шершавой перекладине и закрыла глаза. Очнулась она от шороха. И как только она умудрилась задремать в таком неудобном положении. Наверное, усталость от долгого путешествия дала о себе знать. Напротив нее стояла и таращилась рыжая длинноногая девчонка лет четырнадцати. У нее были большие зеленые глаза, в которых явно читалось любопытство.
Некоторое время они молча разглядывали друг друга. Первой не выдержала девочка.
–А вы кто? – не поздоровавшись, спросила она.
–Вика, – ответила она. Каков вопрос – таков и ответ. Вот как хочешь, так и понимай, а пускаться в пространные объяснения она не намерена. По крайней мере, сейчас. По крайней мере, этой беспардонной девочке, которая младше ее лет на десять.
–Так вы, наверное, к Пашечке Нахимову? – голос девочки был похож на звучание клавесина – тоненький, звенящий, как будто это был голос совсем маленькой девочки. На Викином пианино была третья педаль – посредине двух обязательных, которая воспроизводила звучание этого инструмента. Ей очень нравилось играть с нажатой средней педалью – этот звук мысленно переносил ее в волшебную сказку с балами, принцами и, конечно добрыми волшебницами.
–Нет, вовсе не к Нахимову, а…
–Понятно, понятно мне, что вы к Шашкову, мы его все тут Нахимовым называем – в честь адмирала, того самого. Пашенька у нас хоть в снег, хоть в дождь – все в поле в первых рядах, и нам не дает расслабляться. Герой, одним словом.
Вика понятия не имела, кто такой Нахимов, почему он герой, и причем здесь Павел Шашков, которого Виктория никогда не видела и с которым она договаривалась, что он ее встретит на месте и введет в курс дела. Павла нет, зато есть нагловатая рыжеволосая девчонка, которая все сверлит и сверлит ее любопытными глазами.
– А вы?
– Сейчас, подождите, – и девчонка умчалась куда-то за дом – Вика поначалу даже не заметила, что там есть тропинка. Через несколько минут оттуда, куда ускакала рыжая, появился рослый небритый мужчина в сильно растянутой и выцветшей футболке с надписью «я всегда прав».
– Вика, что же вы мне не позвонили, Саша сказала, что вы здесь на крылечке примостились, мы же с вами договаривались…
– Мы договаривались. Только ваш телефон вне зоны, или выключен, а куда идти я не знаю. Вы мне объяснили дорогу только до дома, а войти я уже не смогла.
– Да, связь здесь, конечно… через раз дают. Особенно в доме, стены-то толстые.
Он похлопал себя по карманам джинсов, видимо ища телефон. Телефона там не оказалось, и он виновато пожал плечами. Если бы Вика так сильно не устала, его какое-то беспомощное пожимание плечами при его росте и комплекции показались бы ей весьма забавными.
– Так как же войти в дом? – этот вопрос интересовал Вику в первую очередь, так хотелось наконец отдохнуть после дороги.
– Этот вход закрыт, там внутри доски прибиты, мы все никак не соберемся его размуровать, пойдемте с той стороны еще один вход. Где ваши вещи? Давайте я внесу их в дом.
Вика показала Павлу на свой чемодан, он посмотрел на него подозрительно, потом подошел и взялся за ручки. Вика готова была поспорить, что тихонько, себе под нос, он пробурчал: «вот турист». Фраза была явно на ее счет, однако, девушка так устала, что решила ни на что не реагировать.
Они двинулись по тропинке, которую Виктория поначалу не заметила, потому что она была закрыта от взоров какой-то странной конструкцией, состоящей из деревянных столбиков, реек и наполовину затянутая тряпками.
Они, наконец, зашли в дом, и Павел проводил Вику в просторную комнату, где горой были накиданы спальники, брезент, кухонная утварь и какие-то коробки с ящиками, поставленными друг на друга.
– Садитесь, Виктория, сейчас еще рано, все спят, через полчасика будет подъем, и я вас со всеми познакомлю.
В это время в комнату пробралась рыжая девочка, которая Вике так и не представилась.
– Спать будете в волосатой комнате, там у нас свободное местечко есть – между Настей и Василисой.
Вике показалось, что она ослышалась.
– Какая комната?
– Волосатая, – рыжеволосая звонко рассмеялась, Павел шикнул не нее, и она стала говорить тише, – там из стен со всех сторон торчит пакля, поэтому мы и прозвали комнату волосатой, – девочка опять рассмеялась, но, наткнувшись на взгляд Павла, притихла.
– Саш, давай потише, пусть народ поспит еще немного, а то не выспятся и опять будут собираться как мухи сонные, только пинай их.
– А тебе бы только бы пинать, даже Гаврилыч так нас в поле не выпихивает, как ты…
Перепалку прервало появление хмурого мужика лет сорока в темно-сером свитере со следами похмелья на потрепанном лице. Мужик смотрел исподлобья и теребил в руке еще не прикуренную сигарету.
– Вика, познакомься, это Леонид Гаврилович, руководитель отряда, а это Виктория, это ее мы ждали сегодня.
Мужик бросил на нее еще более хмурый взгляд и пробурчал:
– Здрасте.
И ушел. Где-то вдалеке Вика услышала щелчок зажигалки, и запахло сигаретным дымом. Вика вопросительно посмотрела на Павла. Он, видимо, поняв ее недоумение, пояснил:
– Гаврилыч по утрам обычно не в духе. Ничего, вечером познакомитесь и пообщаетесь.
«Не очень-то мне хочется с ним знакомиться, и, тем более общаться», – подумала Вика, но вслух ничего не сказала, только кивнула.
– Вы садитесь, скоро уже завтракать будем.
Вика подумала, что раз до пробуждения команды осталось пол часа, то можно попытаться привести себя в порядок.
– А где здесь можно душ принять?
Сказав эту фразу, Виктория перехватила взгляд, которым обменялись Павел и рыжеволосая девочка Саша. Несмотря на то, что вопрос был адресован Павлу, ответила ей Саша:
– Помыться до завтрака вы явно не успеете, тут метров пятьсот. А вот умыться или зубы почистить можно на улице, там, на дереве рукомойник, если хотите, то я провожу.
«На дереве рукомойник?», – про себя подумала она, а вслух спросила:
– Почему, чтобы помыться, надо пройти пятьсот метров?
– Да потому что Волга в пятистах метрах, все там и моются. Можно, конечно, еще в колодце, – девица махнула рукой в ту сторону, где, по всей видимости, находился колодец, – но там вода просто ледяная, а таскать наверх никто не хочет – уж больно подъем крутой.