Год жизни

В тот же миг, бык, упёрся в меня взглядом, как мне показалось, длившемся долго - долго, а на самом деле доли секунды...

Он меня увидел! Резко вздыбившись, зверь развернулся на одном месте и как мне показалось, одним прыжком исчез туда, откуда, так неожиданно появился.

"Ну что же там Юра? - негодовал я. Ведь бык прошёл под ним, метрах в тридцати - сорока!!!"

Я почти бегом заторопился по гребню к Юре. Но когда подошёл, то увидел, что он спит, отложив ружьё в сторону и укрывшись с головой капюшоном куртки...

Делать было нечего, и я спокойно тронул его за плечо. Он открыл глаза, увидел меня и, смутившись, произнёс.

- Я тут... Я тут немного задремал...

- Так ты что и быка не слышал и не видел? - безнадежно спросил я и Юра со смущённой улыбкой ответил:

- Да ты понимаешь... Кажется на минутку глаза закрыл и ... и ... задремал...

Я невольно махнул рукой, но потом заставив себя собраться, проговорил.

- Ну, это может и к лучшему. А так, как бы мы отсюда мясо выносили к трассе... Было бы сплошное надрывательство...

Юра был явно сконфужен, и я не стал его "додавливать" своими упреками...

Мы ещё посидели, послушали тишину наступающего дня. Взошло солнце и стало теплее. Тревожный серый цвет рассвета, сменился оптимизмом ярких цветов осени.

Внизу, как на громадном красочном полотне, развёрнутом природой перед нами и в нашу честь, темнели зелёные хвойные леса, перемежающиеся вкраплениями золота березняков и коричнево - красных осинников. Серые скалы предвершинья, сверху, были уже кое - где припорошены первозданно белым снежком...

...В устье долины, вдруг возник жужжащий звук, перешедший в рокот мотора и мы заметили маленькую точку, которая приблизившись превратилась в вертолёт. Юра вспомнил, что он договаривался с знакомым вертолётчиком, если будет оказия, чтобы он, забрал нас с Амнунды.

Мы замахали куртками, закричали, что есть силы, но всё было напрасно. Вертолёт серой стрекозой прокрутил несколько кругов, под нами, метрах в трёхстах ниже, и улетел. Звук мотора постепенно затих вдалеке и Юра с огорчением вздохнул. Он бы, сейчас не раздумывая, улетел в посёлок, появись такая возможность...

Мы ночевали ещё одну ночь в долине, у реки.

Среди ночи у Юры, из кармана брюк, выкатились патроны и два из них попали в костёр. Они не взорвались, как это бывает с металлическими гильзами, а просто пластмасса расплавилась и порох с пшикающим звуком, сгорел. Мы отделались лёгким испугом...

Утром, позавтракав, двинулись вдоль Амнунды, вниз, к Муякану.

Вода в Амнунде была прозрачна и холодна, а камешки на дне, под солнечными лучами светились разноцветьем...

Пройдя несколько километров, мы наткнулись на заброшенный лагерь геологов, где хромающий Юра, на мусорной свалке, нашёл брошенные резиновые сапоги, которые тоже были малы, но он сделал из них, при помощи острого ножа, подобие японских сабо. И шёл дальше медленно, но без боли, счастливо улыбаясь...

Рядом с геологической стоянкой, мы обнаружили целую меловую гору, у подножия которой и был сделан этот лагерь...

Из неё, посмеивались мы, можно было, как казалось, добыть мела для всех школ страны...

День разыгрался солнечный и тёплый. Ветерок шевелил лёгкие разноцветные листья на деревьях, а в низинах глубоких распадков, на траве ещё сохранилась утренняя роса. В одном из таких глухих заросших оврагов, мы нашли белый череп изюбра с толстыми замечательными и развесистыми рогами.

То ли волки его задрали, то ли медведь подкараулил на тропе, но кости все были растащены, и остался только этот череп с рогами. Юра цокал языком, разглядывая рога, а потом решил, что такие рога, будут подлинным украшением его ленинградской квартиры.

Я помог ему нести рога до реки и мы не спеша, часто останавливаясь, наконец, достигли берега Муякана.

В последний раз, сделав привал ввиду реки, на опушке, заросшей брусничником, мы вскипятили чай и поели, а потом долго, полулёжа, переговариваясь, ели спелую, сладко кислую, рубиново - красную под солнцем, бруснику.

Но день уже клонился к вечеру, и надо было искать возможность, переправиться на другой берег, на трассу.

Снявшись с привала, какое - то время брели без цели вверх по течению реки, вдоль берега Муякана.

И вдруг, под ноги к нам откуда - то справа, со стороны Белых озёр, выбежала торная тропа, которая и привела нас к переправе, сооружённой совсем недавно, рыбаками.

Это было подобие металлической корзины, катающейся на колёсиках, через реку по толстому тросу туда и обратно. Мы не спеша, переправились поочерёдно и буквально через пять минут вышли к трассе.

Тут мы были уже почти дома...

И подождав полчаса, действительно без проблем, остановили попутный КРАЗ, загрузились в просторную кабину и с комфортом доехали до Тоннельного...

Вечером мы пошли к знакомому плотнику из Тоннельного отряда, в баню, и парились нещадно, выбегая в чем мать родила из предбанника в пустынный огород, в паузах между заходами в адски горячую парилку. Юра разомлел, блаженно улыбался и беспрестанно повторял: - Об этом я буду рассказывать своим друзьям в Питере, а они будут мне завидовать!..

Мы посмеивались, но понимали его восторг. Ведь горожане не видят ничего подобного, потому что бояться оторваться от рутины обыденной жизни, засасывающей человека, как зыбучее болото...

Напарившись и отмывшись до прозрачной лёгкости, мы сели на кухне и достав контрабандную бутылку водки (на БАМе был сухой закон), выпили по первой, закусывая солёным с чесночком, ароматным и необычайно вкусным, жирным омулем, которого хозяин поймал, сбегав в браконьерский рейд на Верхнюю Ангару. Водочка была хрустально холодной и такой аппетитной, что мы немедленно повторили...

И тут Юра сказал тост. Он встал, расправил левой рукой пушистые усы, а-ля английский композитор Элгар, кашлянул и начал: - Я хочу выпить за то, что судьба, подарила мне возможность попасть сюда, познакомила меня со всеми вами и позволила увидеть такую красоту жизни и природы, о которой я мечтал сидя перед скучными, пыльными слепками в рисовальной студии в Академии Художеств. Я запомню на всю жизнь и этот наш поход на Амнунду, и эту почти римскую баню!

Он ухмыльнулся довольный собственным каламбуром...

- Ещё раз хочу сказать всем вам большое спасибо и обещаю вам, что если вы приедете в Ленинград, я со своей стороны постараюсь показать вам, что называется "лицо товаром" - он ещё раз ухмыльнулся.

И... и... выпьем за сказанное!!! - завершил он и опрокинув рюмку в рот, одним глотком выпил. Потом поправив усы, закусил кусочком омуля и кусочком хлеба с хрустящей корочкой (в посёлке была замечательная пекарня).

Все последовали его примеру...

Когда мы вышли на улицу, направляясь в сторону Дома Быта, был глубокий вечер, и звёздное небо во всю ширь и глубину раскинулось над спящим посёлком. Из - под речного обрыва, доносился необычно громко, шум быстро бегущей по камням воды и я привычно прогнозируя погоду назавтра, подумал, что, наверное, будет дождь...

А потом, спохватившись довольно резюмировал: - Который нам уже не страшен!

20. 03. 2006 года. Лондон.

Караси.

"К А Р А С И"

Рассказ

Я приехал на сейсмостанцию после короткого отпуска в начале июня и застал там много гостей из нашего института. Приехали на машине и прилетели на самолёте, сотрудники и сотрудницы, на летний изыскательский полевой сезон. Сразу сделалось многолюдно и тесно. Вокруг дома стояли палатки, в самом доме сейсмостанции поселились две пожилые сотрудницы сейсмологической экспедиции, которые к тому же, на летней кухне готовили ужин для всей команды приехавших, и для меня заодно...