Страница 6 из 14
Понедельник, 25.11. 87-я бомбардировка рано утром. «Бомбардировали исключительно мирное население, не обращая внимания на военные объекты. Бомб было сброшено около 20, причем все в районе, где нет никаких военных целей… Убито 4 человека, ранено до 30. Нападение жестокое, дикое и ничем не оправдываемое, кроме бессильной злобы».
«20 декабря ходил смотреть в Сиди Габер итальянских пленных. Вид у них далеко не боевой и весьма истомленный. Итальянские семьи в Египте уже больше не мечтают о победах, а только о том, чтобы их родные скорее бы попали в плен к англичанам и кончили б с опасностями».
21 февраля 1941 г. Марков записал в дневнике, что 30 января бомбардировкам подверглись Суэц и суда на Суэцком канале. В тот же день проходившее по каналу финское судно разбросало магнитные мины. Канал был закрыт на 9 дней. В записи от 11 марта упоминаются новые налеты на Суэц и отмечено, что Суэцкий канал работает с перебоями.
«Четверг, 19-го июня. За прошедший срок пришлось пережить нам, жителям Александрии, самые сильные ощущения с начала войны. В ночь с 7-го на 8-е немецкая авиация подвергла город бомбардировке, от которой Александрия сильно пострадала и много пережила. Воздушная тревога была подана в 11 часов ночи 7-го, это была по счету СТО СЕМНАДЦАТАЯ тревога. На город налетело до 75 немецких аппаратов, которые бросили бомбы в 16 местах города, главным образом в порту и в районе квартала Лабан, где совершенно был снесен с лица земли квартал проституции, т. н. Кам Букир, или Генина, то же произошло в Табари, Мексе, Минет Эль-Бассан и у нас в Ибрагимие. Огромные мины были спущены на парашютах, которые произвели неописуемое разрушение. На Ибрагимие бомбы попали в двух местах – одна на Абукирском шоссе у станции Шелла, разрушила весь квартал, до 20 домов, и перебила массу людей, другая позади нашего дома на улице Гирга разрушила почти всю улицу. Страшным взрывом, свалившим меня на землю, у нас в доме были сорваны и разбиты в песок окна и сорваны две двери, пострадали почти все русские дома, сосредоточенные в этом районе, однако к счастью квартира, наиболее пострадавшая и совершенно разрушенная, оказалась генеральши Гельмгольц, которая в эту ночь ночевала не дома, а у знакомых, что ее и спасло.
Налет закончился в 1 час 20 утра, после чего мы бросились с тюфяками и подушками провести остаток ночи в большом доме по соседству, где уже ночевали в прошедшие бомбардировки. Не успели перебраться, как была снова подана СТО ВОСЕМНАДЦАТАЯ тревога, начавшаяся в 2.10 и окончившаяся в 5 часов 30 минут утра. Грохот взрывов и канонада были неописуемы, весь город трясся вместе с домами, но к счастью в районе Рамле бомб не было сброшено. Наутро в городе, когда подсчитали разрушения и жертвы, началась паника. Население бросилось спасаться по всем дорогам. За автомобили платили по нескольку десятков фунтов, на железной дороге творилось столпотворение. Правительство объявило проезд из Александрии по ж.д. бесплатно, и в первые три дня после бомбардировки 250.000 человек покинуло город. Этому способствовали распущенные кем-то слухи о том, что немцы по радио предупредили, что снесут Александрию с лица земли. Наша семья, потрясенная бомбардировкой, на третий день после бомбардировки также проехала в Джанаклис, где и пробыла неделю для отдыха. Несмотря на 80 верст расстояния, оттуда не только прекрасно слышна, но и видна бомбардировка Александрии…
Паника, охватившая Египет в эту пору, не поддается описанию. Каир оказался совершенно переполненным, цены возросли вдвое, в провинции, которая находится между Каиром и Александрией, все деревни также переполнены, не хватает продуктов, начались от жары, скученности и антигигиенических условий эпидемии. В Александрии жизнь замерла, и половина города представляет пустыню. Убедившись, впрочем, что слухи оказались преувеличенными и немцы Александрии не разбивают, публика к сегодняшнему дню как будто начала успокаиваться и даже понемногу возвращаться в Александрию назад. Во всяком случае, из города больше не бегут. Несколько успокаивает население и тот факт, что Египетское правительство обратилось с официальным протестом в Берлин по поводу бомбардировки в Александрии мирных кварталов. Ходят слухи и о том, что не то немцы, не то итальянцы выразили сожаление по поводу такого количества жертв мусульман. Каково количество убитых и раненых – наверное не известно, так как правительство считает эту цифру в полторы тысячи, народный голос же уверяет, что погибло до 5,000».
«Среда, 25.6.41. Самое огромное политическое событие, прошедшее с момента последней записи (19.6. – В.Б.), затмевает собой все остальное и даже бомбардировки и все связанные с ними ужасы, которые мы переживаем в Александрии. 21-го июня 1941 года в 3 часа 30 минут утра Гитлер объявил войну СССР».
Анатолий Марков, противник Советской власти и профессиональный офицер, эмигрировавший в Египет весной 1920 года, вероятно, понимал, какие последствия может иметь нападение фашистской Германии на Советский Союз. Недаром он назвал эту новость «самым огромным политическим событием». Но исход войны Марков не угадал…
Во вторник 5 августа Марков записал, что очень сильным бомбардировкам подверглись Порт-Саид и Исмаилия. Авиация держав «оси» бомбила также Каир и Даманхур.
Пятница, 22.8. «Налеты на Александрию, Порт-Саид и Суэц все учащаются и становятся все более чувствительными. На неделе теперь бывает не меньше трех-четырех налетов, причем бомбы попадают почти во все кварталы города, но конечно больше всего в район порта.
При луне с вечера, а без луны к утру обычно уже ревет сирена, а затем минут через десять начинается стрельба и бомбардировка. Методы войны на глазах совершенствуются. Так, в городе появились ночные истребители, которые вылетают навстречу неприятеля и вступают очень удачно с ним в воздушный бой обыкновенно над морем вне города. Несколько раз им удалось отогнать неприятеля и не допустить его до города. Почти каждый налет немцы теряют один-два аппарата, которые сбиваются истребителями. Затем усовершенствовались аппараты слухачи, которые теперь не только не опаздывают подать сигнал тревоги, как раньше, но предупреждают население задолго до бомбардировки, что позволяет тому, у кого нет в доме абри, добежать до ближайшего, чем значительно уменьшается число жертв. Изменились и ночные прожекторы, которые получили возможность как-то то уширивать, то суживать свои лучи. Расширяя луч, такой прожектор один в состоянии покрыть четверть видимого неба.
Публика также начала привыкать к налетам и так или иначе к ним приспособляется без заметной паники. За исключением моментов, когда поблизости свистят и рвутся бомбы, люди к налетам и грохоту пушек относятся почти хладнокровно. В квартире, где мы проводим ночи, кроме нашей семьи ночует молодая итальянка с шестимесячным младенцем, который из всего населения квартиры ведет себя спокойнее всех и никогда не просыпается от грохота орудий. Привыкли к бомбардировкам и дети постарше. Дочери мои, не входя в анализ событий, пугаются отнюдь не действительной опасности в лице гудящего над головой аппарата, а больше грохота выстрелов стреляющего рядом орудия.
Как показала практика, новые многоэтажные дома из железобетона выдерживают прекрасно даже прямое попадание бомбы, если, конечно, она нормального размера, т. е. не больше 250–300 кило. Такая бомба, пробив один или два этажа, никаких других бед не творит. Но старые дома, в особенности малоэтажные, рассыпаются от такой бомбы в прах. Зато нет никакого спасения от воздушных мин, спускаемых на парашюте и предназначенных, по-видимому, для военных кораблей и портовых сооружений. Такая махина весом в тонну и больше при прямом попадании разносит все до основания, а при разрыве вблизи вышибает из десятиэтажных домов все кирпичные стенки, оставляя один железобетонный каркас. Силой такого разрыва разрушаются целые кварталы. К счастью, таких громад много не бросают, а из числа брошенных много не разрывается».
Во вторник 16 сентября Марков записал в дневнике, что Каир впервые подвергся сильной бомбардировке. Сброшены 44 бомбы, попавшие в 14 мест. «Как мне сегодня говорил приехавший из Суэца египтянин, этот последний город представляет собой теперь груду развалин – настолько часто и сильно его бомбардируют немцы. Никто из служащих частных компаний ни за какие деньги туда не соглашается ехать на службу».