Морфология праздника

Эти поздние записи «Клидона» содержат информацию об участии в этом гадании лишь девушек и женщины-руководительницы. В гораздо более раннем свидетельстве Вальсамона участниками данных гаданий назывались не только женщины, но и мужчины, поскольку они находились в доме, где совершается «Клидон». Иногда «Клидон», как сообщал М. Арнаудов, проводится в два этапа: вначале гадают девушки, потом – женщины, причем песни последних являются непристойно-сатирическими.

Подобное песенное гадание известно также в той части Румынии, которая называется Вихор и расположена на юго-запад от города Клуж. Само это гадание именуется там Vergelul (от vergel – палка, жезл). Под Новый год гадают совместно юноши и девушки. Ставят два блюда или чаши. Юноши кидают кольца в свой сосуд, девушки – в свой. Некий человек, завернутый в простыню, так, чтобы ему ничего не было видно, с палкой в руке (он зовется «гога»), мешает кольца этой палкой. Поются гадательные песни, и на последней строчке такой песни «гога» вынимает по кольцу как из одного, так и из другого сосуда. Молодые люди, соответственно, образуют пары на время этой игры-предсказания, но случается, что вытаскиваются кольца юношей и девушек, действительно симпатизирующих друг другу, или со временем игра приводит к браку [Alexandru 1980: 18–19].

Румынские песенные гадания уже заметно отличаются по своей процедуре от принятых у болгар и греков. Район Румынии, где они бытуют, значительно отдален от Эгейского и Черноморского побережья. На островах и берегах Эгейского моря, как можно предположить, находился центр обычая «Клидона»[33]. По мере отдаления от него всё более накапливались отличия. Так, место женщины, ведающей процедурой гадания, в румынском варианте занимает мужчина; впервые это лицо является закрытым простыней, неузнанным. Других подробностей, касающихся функций участников, Т. Александру не приводит. Однако дифференциация ролей сохраняется и в описанной им процедуре гаданий, пусть и в сильно измененном виде в сравнении с болгарской и греческой.

Именно территориальное соседство, а не этнические или религиозные различия оказалось главной причиной близости вариантов рассматриваемого гадания. Так, живущие в восточной Болгарии, ближе к Черному морю турки-алеви, шииты по вере, имеют весенний праздник Идриллез, по времени совпадающий с Георгиевым днем (6 мая по н. с.). Во время него происходит точно такое же гадание на перстни (у турок сакральные предметы называются «нишан» – символ, знак), как и у православных болгар, но, судя по имеющимся материалам, по составу участников оно целиком женское (Коев 1963j.

Итак, мы видим, что процедура гаданий на перстни, мало изученная на примере русской традиции, представляет собой на Балканах довольно развитое действо с определенным составом ролей и требованиями к их исполнителям.

Вернемся к русской обрядовой традиции и рассмотрим некоторые описания подблюдных гаданий внимательнее. Из них вылавливаются подробности, говорящие о том, что проведение этих гаданий имело достаточно развитый регламент.

1. Далеко не везде в России подблюдные гадания были исключительно девичьими, как принято их описывать. В Ржевском уезде Тверской губ. гадать собиралась вся деревня кроме совсем пожилых людей [Разумихин 1853: 275]; Семевский называл участниками подблюдных гаданий всех женщин, кто приезжал в помещичий дом на святочные вечера, без различия возраста (Торопецкий уезд той же губ.) [Семевский 1864: 147]. Присутствие молодежи обоего пола на подблюдных гаданиях отмечали М. И. Смирнов, наблюдавший их в Переславль-Залесском уезде Владимирской губ. [Смирнов 1927: 16], А. А. Макаренко – в Енисейском уезде Енисейской же губ. [Макаренко 1913: 42], И. Суворова, собравшая сведения о них в Вельском р-не Тверской обл. Согласно последнему сообщению, одна и та же подблюдная песня имела здесь две отгадки – одна для девушки, другая для парня [Суворова 2004: 3]. Так же было и в д. Хватково Западнодвинского р-на (в прошлом тот же Торопецкий уезд), в годы Великой Отечественной войны. Какие-то подблюдные песни мной записаны в этой деревне в 2001 г. именно от мужчины, участвовавшего в молодости в таких гаданиях.

2. Подблюдные гадания в России, как и в Румынии, уплотнены во времени. Они занимают всего один вечер, а не период с вечера до утра, как в Болгарии и Греции. В Тверской области, где предметы, на которые гадают, складываются в шапку, такие гадания проходили в некоторых деревнях во второй половине дня, после обеда. К вечеру они уже заканчивались, и девушки шли на посиделки.

Хотя сведения о том, что хождение на источник за водою имело место и в русской традиции, собраны в 1909 году в Козельском уезде («Вечером под Новый год девушки на кочерге отправляются за водой, черпают воду в кувшины, называя имя того, за кого хотят выйти замуж, и приговаривая «лезь в кувшин») [Елеонская 1994: 188), однако даже такое, столь близко напоминающее ладувание и Клидону, подблюдное гадание занимало всего один вечер.

3. У русских подблюдных гаданий обязательно бывал руководитель – преимущественно женщина. Она должна была держать блюдо на коленях, доставать, не глядя, предмет, запевать гадательную припевку и отдавать данный предмет по его принадлежности (Торопецеий уезд) [Семевский 1864: 147]. Такая же руководительница- старуха была в с. Гремяченском Иркутской губ. Эта старая женщина, как отмечалось в этнографических материалах, собранных в этом селе, «приглашается девицами для руководительства при гадании» [Станиловский 1912: 149]. Более конкретно о том, какова вообще должна быть приглашенная женщина по своему характеру, общественному положению, сообщала Елеонская. В Козельском уезде, писала она, запевалой на подблюдных гаданиях была некая «веселая баба, преимущественно вдова» [Елеонская, 1994: 188]. Последние записи из Смоленской обл. также сообщают о том, что вела «подблюдные гадания самая старшая из собравшихся женщин или вдова – абязателъно удова» [СМЭС 2001: 613). В Челябинской обл. роль ведущей переходила к одной из девушек-участниц подблюдных гаданий, но заключалась она лишь в том, чтобы вернуть кольцо владелице. А предсказание расшифровывали сами же девушки, певшие перед тем энигматическую припевку [Хоменко 1980: 55].

Уникальное сообщение о том, что толкователем песен и руководителем процедуры подблюдного гадания был мужчина, приведено в недавней публикации подблюдных песен из Белозерья – северо-западного региона Вологодской обл. [Мехнецов 1985: 106]. Оно, понятно, требует дальнейших подтверждений.

3-а. Любопытна подробность, касающаяся действий ведущей во время гадания. В Козельском уезде у нее была особая роль: «она водит мизинцем по воде и запевает песню» [Елеонская 1994: 188]. Таким же образом действовала ведущая в Переславль-Залесском уезде: «одна из девиц отыскивала под салфеткой чье-либо колечко, водила пальцем-«середышем» по тарелке, а все пели» [Смирнов 1927: 16]. В Белозерье вынимали кольца двое: одна встряхивала блюдо, другая ловила кольцо, когда оно подскакивало верх [Мехнецов 1985: 105].

4. Так же, как и в болгарской или греческой традиции, в России четверка центральных мантических действий предварялась некой прелюдией обрядового свойства. Такое ритуализованое вступление служило одновременно и эмоциональной настройкой для участвующих. Оно настраивало на важность свершающегося акта, «всамделищность», значительность предстоящих открытий в собственной судьбе.

Прелюдия к подблюдным гаданиям в русской традиции, однако, совершено иная, чем в «ладуване» или Клидоне. Если там ее составляли действия вокруг освящения предметов водой, набранной в специальных условиях молчания, и светом ночных звезд, и всё это происходило вечером накануне самого гадания, то в России ею служило гадание на хлеб[34].

Куски хлеба складывались в ту же посуду, что затем и драгоценные предметы. Участники гадания, спев специальную песню, вынимали кусочки хлеба, прятали в рукава, всё последующее время гадания держали их в рукаве, а по окончании гадания уносили домой, клали под подушку, чтобы увидеть вещий сон [Чулков 1786: 148]. Позднее это подтвердили сообщения из Сибири. Почему-то именно в Восточной Сибири процедура «хлебной» прелюдии в подблюдных гаданиях оказалась ближе всего ее столичному варианту – ближе, чем во многих местах неподалеку от российских столиц. Разночтения, касающиеся употребления хлеба, незначительны. Так, согласно Авдеевой, хлеб, нарезанный на маленькие кусочки, клали поверх салфетки, покрывавшей блюдо с положенными туда кольцами – т. е. предметы-заместители гадающих закладывались в блюдо раньше, чем хлеб. И перед тем как разобрать кусочки хлеба пели здесь хвалу хлебу и соли, а не только хлебу [Авдеева 1837: 58] В с. Гремяченском кусочки хлеба, использовавшиеся в гаданиях, подсаливались, а действие с хлебом предваряло всё, что касалось колец [Станиловский 1912: 149].

33

Храм в честь Кледоны – богини божественного гласа и предсказания – существовал в Смирне, там был и оракул [Павсаний 1994: 274]. В этой связи вспоминаются и предсказания пифии в Дельфийском храме, неоднократно описанные Геродотом. Оракулу приносятся жертвенные дары, и лицо, желающее узнать свою участь, получает от него предсказание в полных туманного смысла строках гекзаметра, т. е. в чем-то, наверняка, поющемся (ведь в ту эпоху книжной поэзии не существовало) и напоминающем иносказательные песенки подблюдных гаданий. Различия между тем и другим, конечно, очень существенны: в одном случае материальную часть образуют дары, в другом – сакральные предметы, возвращающиеся к владельцу. В одном случае – действие, приуроченное к дате календаря, открывающей новый период жизни, в другом – действие, осуществляемое по личной потребности человека, возникающей независимо от календарных дат. И всё-таки тень сходства над этим витает.

34

Недавно выяснилось, что в Белозерье практиковалось при гаданиях в качестве прелюдии обращение к нечистой силе с призывом ее в союзники. Его произносят под окнами дома, где предстоят гадания [Мехнецов, 1985: 104].