Страница 11 из 28
-Не принимай меня за слабоумного. То, что твой конь совсем не конь, а какой-то хитрый механизм, я понял давно, говорящих лошадей не бывает. Твои пистолеты, винтовки, твоя речь -все это явное свидетельство, что ты не из нашего мира, может быть пришелец с какой-то звезды, я не знаю. Но, если ты скрываешь от меня, кто ты есть на самом деле,- с горечью закончил Конан,- то о какой дружбе между нами может идти речь?
-Ну, насчет Баярда ты ошибаешься,-дружелюбно заметил Рашид,- он, хотя и анлроид, но в нем все же больше от коня. чем от железного истукана. Правда, обычная пища ему не нужна, питание осуществляется от атомной батареи. Да еще ему в голову вмонтирован электронный мозг, преобразователь, в частности, и речи. Но все остальное у него от настоящего коня. А о том, кто я и откуда...
Он отхлебнул из чаши сладковатого пурушапурского вина, оторвал от грозди крупного винограда одну ягоду, прожевал ее, затем продолжил:
-Понимаешь, я могу открыть тебе эту тайну лишь при условии, что дальше мы будем действовать вместе, то есть продолжать поиски второй половины фатхи.
-Я не привык принимать решения под условиями,- все так же резко ответил Конан.-Ищи свою фатху сам. Я же завтра отправляюсь на базарную площадь, нахожу караван, уходящий в Туран или Гирканию и отправляюсь вместе с ним домой.
-Что ж, - с явным сожалением сказал Рашид, поднимаясь из-за стола, -я тоже пойду на рыночную площадь, но уже сегодня. Попытаюсь узнать о судьбе фатхи, которая была у тех караванщиков, которые ее купили у грабителей. Впрочем, тебе ведь об этом ничего еще не известно... Ладно, прощай, Конан из Киммерии, возможно, судьба еще сведет нас! Гора с горой не сходится, а человек с человеком...
Расставаясь они не обнялись на прощанье, не пожали друг другу руки, даже не улыбнулись. Вспоминая об этом сейчас, киммериец ругал себя на чем свет стоит, проклиная свое упрямство, которое в значительной мере явилось причиной того, что он сейчас оказался в этом каменном мешке. "Возможно, я не слабоумный, но настоящий упрямый осел!- укорял он себя.-Ведь мы с Рашидом столько пережили вместе, он столько раз спасал меня от верной смерти! Видимо, Кром наказал меня за мою глупость и недостойную гордыню, поместив в этот колодец, куда стражники справляют свою нужду. Видишь ли, он не привык, чтобы ему ставили условия! Привыкай теперь к тому, что тебе на голову справляют малую нужду эти недостойные дети греха и благодари Крома, что пока еще только малую!"
Ночью стало прохладнее, Конан, которого поместили в зиндан в одной рубахе , ощутимо замерз на дне своего каменного мешка. Чтобы хоть как-то согреться, он даже долго прыгал на дне колодца и уснул тяжелым, тревожным сном только под утро. Когда же солнце- благословенный глаз вседержителя Митры стало подниматься к зениту, на дно колодца упала веревка и послышался грубый голос стражника:
-Вылезай!
Подобно кошке, едва держась за веревку, киммериец одним движением вскарабкался вверх и, поднявшись на ноги возле отверстия зиндана, увидел стоявшего в нескольких шагах от него, улыбающегося Рашида.
Глава шестая.
Спустя полчаса они были в таверне Карима, где для Конана уже была приготовлена большая дубовая бочка с горячей водой. Об этом позаботился Рашид, прежде чем идти к судье платить штраф за свободу киммерийца. Искупавшись и переодевшись в чистую одежду, которая нашлась у Карима, киммериец спустился в общий зал, где уже был накрыт роскошный стол, за которым сидели Рашид и сам радушный хозяин, закрывший, ради такого случая свое заведение для других посетителей.
Часа через два, когда уже и Рашид и Конан основательно захмелели, киммериец спросил у Карима, знает ли он, кто его ограбил в ту злополучную ночь.
-Знать, не знаю,- честно признался тот,- но догадываюсь, что это дело рук Ацака и его дружков. Они в тот вечер сидели вон за тем столом и, как я заметил, часто посматривали в твою сторону. Похоже, дела у них шли неважно, так как они заказали всего кувшин третьесортного вина. Перед тем, как ты направился к выходу из таверны, трое из них куда-то пропали, их уже за столом не было, а сам Ацак вышел почти следом за тобой.
-Ацак и его дружки говоришь. Похоже на то. Скорее всего он и ударил меня сзади по голове... И женщину, что кричала на улице подговорили тоже они... А кто эти люди? Чем занимаются?
-Бандиты, головорезы, - пожал плечами Карим,-промышляют в основном разбоем. Не брезгуют и обыкновенной кражей, конечно, если подвернется удобный случай срезать у кого-то кошелек с пояса. Но предпочитают все же действовать прямолинейно с помощью грубой физической силы. Здоровые мордовороты, одного их вида можно испугаться. Так вот я не договорил. На следующий день, когда тебя бросили в зиндан, то есть вчера, они все четверо появились вечером у меня в таверне, много ели и пили, угощали своих приятелей и местных шлюх, а расплатились знаешь чем?
Он открыл кожаный кошелек, висевшей у него на поясе и достал оттуда золотую монету, которую протянул Конану:
-Узнаешь?
-Еще бы! Других таких монет, кроме как у нас с Рашидом, вряд ли отыщешь во всем Пурушапуре.
Он повертел золотой денарий в пальцах и возвратил его хозяину таверны.
-Скажи, Карим,- спросил он немного погодя, когда был опорожнен очередной кувшин с лучшим кушанским вином,-ты случайно не знаешь, где можно найти этого Ацака?
-А чего его искать? Раз деньги у них есть, то сегодня вечером жди его здесь. У них привычка такая, пока есть деньги-пьют и угощают всех знакомых карманников и грабителей. Деньги заканчиваются- те угощают их. Так и живут...
-Рашид,-спросил вдруг о чем -то напряженно размышлявший Конан,- тебя же здесь в таверне, вроде никто не видел?
- Вроде бы нет,- ответил тот. - Я пришел сюда утром, рассчитывая поговорить с тобой еще раз .Карим сообщил о том, что ты сидишь в зиндане. Ну я и отправился к судье, кстати сказать, милейший человек, этот судья, уплатил твой штраф и он отдал распоряжение немедленно освободить тебя.
-Очень хорошо, а о том, что я выпущен из зиндана тоже никто еще не знает,- размышлял вслух киммериец,- как и о том, что мы с тобой приятели...