Горячая точка

Паша насторожился, глядя в ту сторону, а я стал торопливо оглядываться, прикидывая, что возвращение в кафе и драка с абхазом…, даже побитие нас, было самым лучшим выходом и спасением из смертельной ситуации.

Но подполковник Мошкин с пьяну принял совершенно другое решение, от которого я чуть не грохнулся в обморок. Я только и успел придушливо пискнуть вслед: – Паша, назад…

А Паша ломанулся к толпе криминальщиков и, подскочив к одному из них, неожиданно выхватил у того из-за пояса пистолет ТТ, ворвался в круг, закружился в нём, потрясая оружием, и неистово заорал на хозяина пистолета.

– Ты как его носишь? Как? Тебя, что научить? Чё, глаза вылупили. Вам, что – показать, как его носить?

Паша опустил глаза и хотел что-то показать пистолетом, но только ожесточённо плюнул на асфальт – он был без ремня. Мошкин при полном молчании и всеобщем изумлении, выщелкнул из пистолета обойму и сунул его хозяину: – Неправильно носишь…, хотел показать как надо…. Да, вот ремня не оказалось…

В этот момент в круг на цыпочках вошёл я и, потянув товарища за рукав, слащавым, противным тоном протянул: – Товарищ подполковник, пойдёмте отсюда, – тут же обернулся к присутствующим, впавшим в ступор, – ребята, мы сейчас уйдём, а вы разбирайтесь…. Мы мешать вам не будем…

Абхазы, разобравшись, что это русские миротворцы, которых нельзя трогать ни при каком случае, иначе это чревато, разошлись в стороны, освобождая нам проход. Из Паши как всё равно выпустили воздух, он ссутулился и устало пошёл вперёд, полуобернувшись ко мне и стал жаловаться.

– Боря, хотел ведь показать, как правильно… Блин…, а ремня нет… Вот же чёрт побери.

Накал разборки мы всё таки сбили и абхазы тоже молча разошлись по машинам и уехали с набережной, а я начал орать на товарища. Ругал его до тех пор, пока не уткнулись в следующее, уже приличное кафе. Навернув тут по 100 грамм, и я уже спокойно сказал Мошкину: – Всё, Паша, я с тобой больше в город не ходок. Хочешь со мной общаться за столом, давай общаться на территории санатория….

На какое-то время я перестал выпивать в компании Паши и сошёлся с подполковником Морозовым и мы неплохо проводили вечера в небольшой, но уютной кафешке «У Саши» на территории санатория.

Вскоре приехал новый Командующий генерал-майор Коробко и теперь начальник штаба генерал Суконный ушёл в тень и психологическая обстановка в штабе нормализовалась. Генерал-майор Суконный не пользовался авторитетом у своих подчинённых и его боялись, за подлую натуру.

С приездом Коробко начальник штаба по притих, ощущая неприязнь прямолинейного и честного генерала. Теперь чтобы генерал Суконный захотел выкинуть какого-либо офицера в Россию – ему бы пришлось наткнуться на непреклонность Командующего, который мог бы и сам его выкинуть из Абхазии.

Статный, с грубоватым юмором, спокойный генерал Коробко сразу завоевал авторитет среди офицеров, а через две недели как прибыл он, его ещё больше укрепил. Мой товарищ Рома, с которым я прибыл в Абхазию и ещё один из офицеров получили очередные звания – Подполковник и решили их обмыть всем коллективом штаба. И вот Командующий, присутствуя на этом мероприятии, сумел удержать офицеров от банальной пьянки, превратив её в реальное чествование получивших звание. Причём, как новоиспечённые подполковники, так и гости остались довольны этим моментом.

Последующие события показали, что назначая Коробко на эту должность, Кремль сделал правильный выбор.

Жизнь текла размеренно и спокойно и я быстро пришёл в себя и уже в полной мере наслаждался покоем. Давно так не отдыхал и не был предоставлен самому себе. Правда, вскоре мне навесили новую обязанность и я стал отвечать за ведением БЧС миротворческих сил (боевой и численный состав) и за оборону санатория, где мы располагались. В течение недели с энтузиазмом изготовил большую, красочную, новую схему обороны санатория, где были указаны все позиции, вплоть до одиночного солдата. И теперь я её только совершенствовал. В перерывах между дежурствами меня начали посылать, как правило, на вертолёте в разные точки расположения наших миротворческих подразделений, что здорово разнообразило мою жизнь в штабе.

Бывали и совсем неожиданные выезды, так особенно запомнилось мне одна из поездок, когда я в составе группы офицеров убыл для расследования и организации поисков ушедших из расположения двоих солдат.

* * *

Довольный и сытый от хорошего завтрака, вышел на крыльцо столовой и задумался – Чем сегодня буду заниматься? И что может придумать командование? Впрочем, вроде бы сегодня никуда меня не пошлют. Погода была отличная и хоть стоял на дворе конец декабря – солнце светило ярко и на улице было где-то двадцать градусов тепла, отчего даже море ласково шуршало галькой и швыркало ослепительными искрами в пятидесяти метрах от столовой на пляже.

– А…, сейчас погуляю с часик по берегу моря…, посижу и полюбуюсь на череду зелёных волн. Потом заварю чайку, минут сорок позанимаюсь на спортивных тренажёрах…., – дальше череда приятных размышлений прервалась бесцеремонным вмешательством запыханного Лёхи Кокина.

– Боря…, там тебя Петренко ищет. Шуруй к нему.

– А чего ему надо от меня? – Недовольно буркнул, досадуя на наверняка поломанные и спокойные планы сегодняшнего времяпревождения.

– Подробностей не знаю, но вроде в девятой роте ЧП и туда надо лететь разбираться….

Уууу…, настроение сразу улучшилось, так как ЧП в девятой роте предполагало вертолётную прогулку, интересную суматоху и суету. День пролетит мигом, насыщенный новыми впечатлениями, которыми я с удовольствием буду делиться вечером в ресторанчике «У Саши» со своими товарищами.

Полковник Петренко был замом по воспитательной работе Командующего Миротворческими Силами в Абхазии – короче Замполитом. Но в отличие от многих замполитов был на мой взгляд нормальным мужиком. Справедливым и рассудительным. Конечно, замполитовская должность накладывала на него свой отпечаток и сущность политработника, ту какую не любят в войсках командиры, вот она иной раз и проскакивала. Но всё равно с ним можно было смело работать.

– Товарищ полковник, майор Копытов по вашему приказанию прибыл.

– Отлично, Копытов, будешь от оперативного отдела. Хватай автомат и через пять минут едем на вертолётную площадку.

– Есть! Товарищ полковник, а что случилось? И на сколько едем?

– Копытов, – Петренко досадливо поморщился, – давай без вопросов… На день едем…. На день…

Взял оружие, немного подумал и взял немецкую каску. В вертолёте вместе со мной и Петренко летело ещё пять офицеров. Здесь же был Андрей Ямшанов, отвечавший за информационное обеспечение деятельности миротворческих сил, и ещё несколько штабных офицеров – для работы на подхвате.

Андрюха уже проинформировал меня о некоторых подробностях случившегося. Два бойца с девятой роты сбежали с 206 блок-поста, который располагался в здании Ингури ГЭС. Убежали без оружия и успели ещё ограбить магазин. Вот и летим туда, чтобы организовать поиски и разобраться в причинах побега. Я уже там был, поэтому прекрасно представлял себе как располагалась вся 9ая рота. Сам базовый лагерь находился в посёлке Ингури ГЭС – это блок-пост 204 и были ещё два блок-поста. Сама Ингури ГЭС – здания, трансформаторы и другое важное энергетическое оборудование находилась в паре километрах от базового лагеря роты и выше в горах. Вот там то и был блок-пост 206, откуда сбежали бойцы.

Вообще, когда планировали и строили Ингури ГЭС никто не мог и подумать, что Абхазия и Грузия отделятся друг от друга и будут воюющими сторонами. Сама плотина и водохранилище оказались на территории Грузии. Плотина пропускала через свои турбины воду и вырабатывала электроэнергию, которая шла уже на энергетический комплекс Ингури ГЭС, находящийся в двенадцати километрах от плотины, но уже на территории Абхазии. И Абхазский энергетический комплекс ГЭС являлся самой важной частью распределения вырабатываемой электроэнергии. И именно абхазы распоряжались электроэнергией, в результате чего – 80% электричества шло для потребления в Абхазию, а 20% в Грузию. В советские времена Ингури ГЭС обеспечивало 80% потребления электроэнергии всей Грузии, а в результате такого, с точки зрения грузин, несправедливого распределения, в Грузии был теперь энергетический кризис.