Страница 29 из 68
После завтрака позвонил брату и рассказал о событиях прошедшей ночи.
- Наверное, пора давать делу официальный ход, – сказал Юрий, внимательно выслушав меня. – Такие приключения уже жизненно опасны. Потом я никак не объясню своё бездействие.
- Давай, пока, будем считать, что я тебе ничего не говорил. Если начнётся официоз, Максаков и его друзья погибнут. Власти всё законсервируют, и им не будет дела до каких-то трёх пропавших человек. Сегодня эвакуировать людей я не смогу. Двоих просто нет на месте. А если бы они даже были, не так просто протащить немолодых уже людей, включая возрастную женщину, во-первых, через окно второго этажа по цеху, кишащими огромными крысами-мутантами, во-вторых, провести по узенькой дорожке над бездной, а затем поднять их со дна водохранилища на поверхность. Не знаю, умеют ли они плавать. Предлагаю взять паузу и посмотреть, что будет дальше. Под мою ответственность.
В телефоне слышалось тяжёлое сопение начальника полиции.
- В последний раз. Из уважения к тебе.
- Договорились. А теперь, не в службу – а в дружбу. Пришли мне нормальной одежды, а, то свою я на боевом задании потерял. Как говорится, бежал, теряя штаны и тапки, – пошутил я, чтобы разрядить напряжённость.
- Ладно, сегодня привезут. Скажи точный размер. – Мы ещё поговорили немного и разъединились.
Облачившись в типичный прикид сельского жителя, я отправился в гости к Петру Семёновичу Скворцову. Там я показал фотографии Михалёва и Куликова, которые и были благополучно опознаны. После этого я попытался разыскать и их самих. Но тщетно. Они, «как сквозь землю провалились». С хозяйкой, где квартировались, рассчитались. Нигде не ужинали и не завтракали. Машину не заправляли. Из посёлка не выезжали.
«Это очень плохо», - подумал я и пошёл на берег реки на встречу с Максаковым.
Я ожидал увидеть его готовым броситься мне на грудь от переизбытка радостных чувств, вызванных возможностью вернуться в родной и знакомый мир. А увидел, сквозь, разделяющее нас, дымчатое искривлённое пространство, старика, сидящего на береговом камне и закрывающего лицо руками. Внутри у меня всё «оборвалось».
- Александр Петрович! Что случилось? – воскликнул я, прекрасно понимая, что он меня не услышит. Для того чтобы привлечь внимание, я стал широко махать руками. Наконец, сидящий передо мной человек поднял голову и посмотрел на меня. В его взгляде было столько тоски и безысходности, что я так и замер с поднятыми вверх руками. Он встал и, сгорбившись, пошёл в сторону пещеры. Шли мы в полном молчании, хотя на подступах утёсу, мы, наверняка, могли бы установить какую-никакую звуковую связь. Я, честно говоря, боялся начинать разговор, мысленно гадая, что такого ужасного могло произойти за те несколько часов, что мы не виделись.
На озере, в пещере всё было в том же виде, что и вчера, когда мы первый раз проникли сюда. Зеркала струились искривлениями, переливаясь всеми цветами радуги. Они были целы и невредимы. «Значит, стрелял я уже в том мире. Наверняка в нише сейчас нет и, начертанного мною, крестика. – Я опасливо отодвинулся подальше от блестящих стёкол.
- Так, что случилось? - Вопрос мой прозвучал слишком резко, гулко отдаваясь эхом под каменными сводами.
- Они изнасиловали мою жену.
Сказать, что я был поражен, значит, ничего не сказать. Наверное, на протяжении последних десяти лет, я так часто не отвешивал челюсть в крайнем изумлении, как за последние три дня.
-Где, когда, кто? Вообще откуда она взялась? – вопросы так и сыпались из меня.
- Вчера, когда мы с вами расстались, я направился к себе, в гостиницу. Недалеко от неё на меня напали сзади, скрутили и надели мешок на голову. Я не могу пожаловаться на отсутствие физической силы, но нападавших, как потом выяснилось, было трое. Тем более, что меня сильно приложили чем-то по голове. Откуда здесь взялась Марина понятия не имею. Но то, что разбойниками были Михалёв, Куликов и Стоянов я понял сразу по голосам. Да, они этого и не скрывали, постоянно обращались ко мне, когда поняли, что я очнулся. Суть этих разговоров сводилось к тому, что они всем своим гадким существом безмерно ненавидят меня и желают мне смерти. Но не лёгкой и быстрой, а мучительной и долгой. Поэтому они будут исполнять все свои сокровенные желания, тем самым мучая и убивая меня, так как уверены, что я беззащитен в этом потустороннем пространстве и никуда от них не денусь. Вот, видимо, вчера сбылось их первое желание. Понимаете, Павел, значит и объединение отрицательных векторов пагубных страстей и желаний может перенести их обладателей в другое измерение. Вы знаете, что самое в этом плохое? Это не их произвол и моя возможная смерть. А то, что, насколько я понял этот мир, он лучше и добрее нашего. Здесь нет войн, голода, злобы, унижения одного человека другим, подлости и мракобесия. Какое-то подобие утопического коммунизма. И если случится утечка грязи с нашей планеты сюда, то здесь всё будет гораздо страшнее, чем у нас, давно привыкших к подобной мерзости, и считающих это, чуть ли, не нормой жизни.
- Расскажите более подробно. Я должен знать всё, чтобы определиться, как действовать дальше, – попросил я.
Мой собеседник облизал пересохшие губы и глухо произнёс:
- Хорошо. Если это сможет помочь, я не упущу ни одной подробности.