Страница 12 из 13
Это объясняет привлекательность системы «Особых экономических зон» для руководства КНДР. ОЭЗ позволяют генерировать твердую валюту, сохраняя в то же время твердый контроль над остальной страной. Отсюда понятно, почему администрация Ким Чен Ына объявила в ноябре 2013 года, что создаст 14 новых ОЭЗ – это очень большое число для такой маленькой страны. До сих пор существующие ОЭЗ, подобные Особой экономической зоне Расон, не оправдывали ожиданий. Однако это не остановит усилий, нацеленных на добычу твердой валюты в неизменных социально-экономических условиях.
Без признания роли рынка нынешний северокорейский режим балансирует на тонком канате. Преобразования – как слишком быстрые, так и слишком медленные – могут иметь фатальные последствия для него. Однако соблазняться пророчествами тех «пхеньянологов», которые твердят о скором падении режима, не стоит. КНДР пережила падение Советского Союза, опустошительный голод, деградацию и развал собственной экономической системы. В экономическом смысле Северная Корея – это современный Дикий Запад, но политический контроль – это совсем другая история, особенно в столице. Семья Ким и ее окружение имеют еще козыри на руках. И комбинация этих козырей – государственного патернализма, пропаганды, страха перед наказанием, известного остаточного уважения к образу Ким Ир Сена, а также привлекательности монархии как общественного института (ибо монархией КНДР, по сути, и является) – позволяет «династии Ким» оставаться в игре.
Глава 2
Досуг в Северной Корее
Сама идея «развлечься в Северной Корее» в контексте закрепившегося в массовом сознании имиджа КНДР может показаться сюжетным ходом черной комедии. Жизнь среднего северокорейца действительно тяжела, и обычные предпосылки к развлечениям – свободное время и лишние деньги – у него в явном дефиците. В Южной Корее все стирают белье в стиральных машинах, превосходная сеть автомобильных и железных дорог обеспечивает любому желающему легкий доступ в любое место страны, а у жителей хватает денег на беззаботное времяпрепровождение, видам которого, кажется, нет конца. Ничего подобного в Северной Корее нет. Кроме того, от южан, в отличие от их северных собратьев, не требуется принимать участие в регулярных «сессиях по самокритике» и квартальных собраниях[39].
Однако, как и жители всего остального мира, северные корейцы совсем не прочь поразвлечься, невзирая даже на тяжелые времена, которые переживает страна. Это сильно отличается от той карикатурной картины, которую рисует большинство СМИ и в которой граждане КНДР представляются бездушными роботами, живущими для того, чтобы служить «любимому руководителю». Более того, технологические новшества позволили северокорейцам обнаружить несколько новых способов провести время с удовольствием, а некоторые из этих инноваций даже сказываются на способности властей контролировать население.
Иностранное кино и телевидение
Одной из безобидных страстей Ким Чен Ира было его увлечение кинематографом. Его личная коллекция насчитывала тысячи кинокартин. Он был искренним поклонником и южнокорейского телевидения – особенно национального канала KBS. Когда кто-то из окружения южнокорейского президента Но Му Хёна спросил Ким Чен Ира во время встречи на высшем уровне в 2007 году, почему тот так любит KBS, северокорейский лидер ответил: «Я привык ко всему государственному».
Однако на остальных соотечественников эту привилегию Ким Чен Ир не распространял. Потребление иностранной медиапродукции в КНДР запрещено законом. Но это не значит, что ее никто не потребляет. По данным опроса, проводившегося в 2010 году[40], примерно половина из 250 опрошенных беженцев из Северной Кореи заявили, что смотрели иностранные телепрограммы или кинофильмы; многие госслужащие в Пхеньяне в частном порядке признаются в таких же прегрешениях[41]. Четыре процента опрошенных напрямую ловили сигнал южнокорейской KBS с территории КНДР и смотрели программы южнокорейского телевещателя регулярно. Они считали, что эти программы очень популярны среди тех северокорейцев, которые живут в зоне уверенного приема сигнала станций южного соседа.
Опрос проводился в основном среди уроженцев северной части КНДР из провинции Хамгён-Пукто, поскольку именно оттуда бежит довольно много людей, но их преобладание в опросе создавало определенную диспропорцию и несколько искажало общую картину – скорее всего в сторону преуменьшения числа потребителей иностранных телепрограмм. Есть основания предполагать, что уровень прямого доступа к телесигналу из Республики Корея в КНДР выше, чем говорят данные этого опроса. Дело в том, что этот сигнал физически могут поймать лишь те, кто живет не далее 50–75 миль от границы с Южной Кореей (разброс в расстоянии обусловлен атмосферными условиями)[42]. Жители таких городов, как Кэсон или Саривон, расположенных недалеко от границы, могут поймать этот сигнал, а те, кто живет в провинции Хамгён, как правило, нет.
Но, несмотря на то что живущие в северных районах страны граждане КНДР не могут напрямую подключиться к каналу KBS, они вполне могут смотреть южнокорейские шоу, транслируемые из Китая. В приграничных районах Китая живет много этнических корейцев, поэтому такие каналы, как Yanji TV, предлагают передачи на корейском языке. Восемнадцать процентов из опрошенных северокорейских перебежчиков сказали, что смотрели передачи Yanji TV в КНДР, а 15 % добавили, что смотрели их каждую неделю[43]. Для понимания того, насколько скучным представляется респондентам государственное телевидение Северной Кореи – 51 % из опрошенных подтвердил, что они смотрели северокорейские каналы (такой высокий процент неудивителен в силу того, что эти каналы – легальны), но только 14 % заявили, что смотрели их еженедельно[44].
Телевизоры и радиоприемники, продающиеся в Северной Корее, имеют фиксированные предварительные заводские настройки на программы государственных вещателей – Центральное телевидение Кореи (KCTV), Корейский культурно-образовательный канал «Рённамсан», а также доступный исключительно в Пхеньяне канал «Мансудэ». Находящиеся в официальной продаже телевизоры в КНДР не имеют доступа к другим каналам – если только владелец такого телевизора не готов преступить закон и «похимичить» с аппаратом. Более того, программы северокорейского телевидения транслируются в стандарте PAL, в отличие от южнокорейского, работающего в стандарте NTSC. Однако северокорейцев нельзя обвинить в отсутствии изобретательности (неизбежной, впрочем, учитывая условия их жизни) – в КНДР процветает нелегальный бизнес по «модифицированию» телевизоров и радиоприемников, которые переделываются таким образом, чтобы принимать передачи зарубежных станций. Мастера-«телевизионщики» в КНДР зарабатывают весьма прилично. Многие также пользуются китайскими телевизорами, способными работать в обоих стандартах – и PAL, и NTSC.
Но с точки зрения объема потребления медиа прямые трансляции китайского или южнокорейского телевидения меркнут перед валом импорта записей фильмов и сериалов через Китай на DVD- и USB-накопителях. DVD распространились в КНДР в середине первого десятилетия XXI века, а примерно с 2010 года туда проникли USB-накопители, потеснив, а в некоторых случаях даже вытеснив из обращения диски благодаря в том числе своей миниатюрности, позволяющей успешнее скрывать их от недреманого ока агентов Министерства охраны безопасности государства. И если первые существенно подорвали государственный контроль за распространением информации, то вторые, как мы увидим, обладают куда бóльшим потенциалом спровоцировать реальные перемены.
39
При этом, правда, на Юге многочасовые переработки воспринимаются как обычное явление, а северяне все более склонны манкировать квартальными собраниями, поскольку контроль над ними на местном уровне ослабевает.
40
Опрос Intermedia, «A Quiet Opening: North Koreans in a Changing Media Environment (Тихое открытие [страны]: Северокорейцы в меняющейся медиасреде)» (результаты опроса опубликованы в 2012 г.).
41
На деле северокорейские чиновники – главные потребители зарубежного медийного продукта. У них больше денег и больше шансов избежать наказания, а у сотрудников Министерства охраны безопасности государства – так и вовсе прямой доступ к конфискованным материалам.
42
Конечно, сигналы зарубежных радио- и телестанций в КНДР глушат, но возможности «глушилок» не стоит переоценивать. Прежде всего глушение требует много электроэнергии, производством которой КНДР похвастать не может. Так что глушат «вражеские голоса» в основном по каким-то особым поводам, например, их активно глушили сразу после смерти Ким Чен Ира. Атмосферные условия, влияющие на распространение радиосигнала, также осложняют создание организованных радиопомех на коротких волнах. С этим власти борются, запрещая КВ‑ и УКВ‑приемники. Антисеверокорейская пропаганда транслируется по радио в коротковолновом диапазоне с радиовышек, расположенных в западной части Сеула, хотя правительство Южной Кореи официально не признает их существования.
43
Непосредственно с северо-восточными провинциями Кореи с китайской стороны граничит Яньбянский автономный округ, треть населения которого составляют этнические корейцы, в своем большинстве свободно владеющие корейским языком. В этой связи китайское телевидение ведет активное вещание на корейском, причем значительную часть контента составляют южнокорейские телепрограммы. Сигнал китайских станций уверенно принимается по всей северной части КНДР. – Прим. науч. ред.
44
Несмотря на то что почти все северокорейцы так или иначе потребляют государственный медиапродукт, большинство (особенно молодые люди) не обращает особого внимания на то, что вещает государство, поскольку не видит для себя очевидной выгоды в просмотре этих программ. Северокорейцы называют официальные СМИ «пресными» и «тривиальными». Любопытно, что такие же ярлыки иностранцы могут навесить и на южнокорейские мелодрамы, невероятно (хотя и втайне) популярные на Севере не столько даже потому, что они транслируют мимолетные картинки внешнего мира, сколько потому, что они действительно увлекательны и жизненны по сравнению с государственным северокорейским вещанием.