Страница 12 из 43
Нет, этого просто нельзя вынести! Да, на балконе виднелась чья-то тень, державшая дверную ручку; тень была покрыта мокрым дождевиком. И тут она вспомнила, что на этот балкон вела снаружи ещё одна лестница, которой уже давно никто не пользовался. Кому это понадобилось подниматься наверх по старой лестнице с прогнившими ступенями?
Неизвестно кому принадлежавшая тень между тем продолжала дёргать за дверную ручку.
Возможно, когда-то дверь, ведущая на хоры зала, открывалась легко, но теперь, в сыром воздухе, древесина размокла и не поддавалась усилиям незнакомца.
— Помочь? — спросила Дучесс.
Тень прилагала все силы, пытаясь распахнуть дверь.
— Нет-нет, — откликнулся женский голосок.
Дучесс остановилась. В любых обстоятельствах с женщинами следует вести себя пристойно даже бучихе-лесбиянке.
— Я всё-таки помогу вам открыть, — сказала она.
— Ну что ж! — произнёс голосок. - Давайте!
Фигурка напряглась, когда Дучесс приблизилась к ней. Что это случилось со всеми местными девушками-лесбиянками?
Почему они принимают её то за Слендерину, то за Куклу-Убийцу, то одновременно открыто оскорбляют её и обливают презрением? Такого унижения ей ещё не доводилось переживать.
Она взялась за ручку двери, готовая вдребезги разнести обе створки, но они подались и легко отворились; Дучесс повернулась к девушке. Та пробормотала несколько слов благодарности и попыталась юркнуть мимо неё на узкий балкончик хоров. Но, внезапно вскипев от бешенства, Дучесс закрыла ей дорогу в спасительное место.
========== 8. Синди Смит ==========
— Мисс, — проговорила она, — я вынуждена просить у вас прощения за то, что в данный момент задерживаю вас. Однако, Бога ради, объясните, почему вы испугались меня?
В момент, когда она преградила путь рукой, девушка резко отшатнулась. Пола дождевика откинулась, и Дучесс заметила розовое платье из блестящего материала. Несмотря на крайне слабую освещённость террасы, она рассмотрела на её ногах туфельки из розового атласа, мерцающие, словно отражение зари в спокойной воде. Девушка подняла голову, и тень широкополого сомбреро уже не скрывала её лица. Дучесс захотелось получше рассмотреть её.
— Я не испугалась, — с презрением ответила девушка. — Я не боюсь ни вас, ни любую другую бучиху-лесбиянку.
— Да? — насмешливо протянула Дучесс. — Тогда совсем другое дело. Но ещё минуту назад мне казалось, что вы были готовы пройти сквозь эту стену, только бы избавиться от меня.
— Я просто на минутку выходила из зала, — ответила она. — А почему я должна бояться вас?
— Я думаю, у вас нет для этого никаких причин. Кроме, — добавила она так, будто только что её осенила весьма неприятная мысль, — кроме того разве, мисс, что вы меня знаете!
— Пока не имела этого удовольствия, — спокойно сказала девушка, — но думаю, что сейчас это знакомство состоится, не так ли?
— Меня зовут Джована Морроу, — наконец вымолвила она и искренне добавила: — Вообще-то я больше известна под именем Дучесс.
Пауза.
— Меня зовут Синдиана Герда Смит, — ответила девушка. — Вообще-то я больше известна под именем Синди.
Они засмеялись, и Дучесс пришла в себя. Она и думать не смела, что во всех городках и посёлках вокруг этого горного хребта может существовать живое существо, которое никогда не слышало не только её имени, но и её знаменитого прозвища! Какое великое наслаждение — потерять оковы дурного прошлого! Как хорошо опять стать обычной девушкой! Дучесс захлопнула двери.
— Простите, я разве не сказала вам, что мне надо туда? — спросила Синди Смит.
— Знаете, здесь всё насквозь прогнило, — ответила Дучесс.
— Разве? Ни одна ступенька не скрипнула, пока я поднималась.
— Наверное, ветер помешал вам услышать, — сказала Дучесс. — Это самая предательская лестница в округе. Наверняка вы нездешняя, если не слышали о ней прежде.
— Да, я не отсюда родом, — произнесла Синди.
— Тогда мы можем спокойно посидеть на хорах и послушать музыку, — проговорила Дучесс. — Как вам вообще удалось взобраться сюда с улицы?
Девушка заколебалась.
— Понимаете… мне захотелось сначала краешком глаза посмотреть на то, что происходит в зале.
— Что ж, совсем не дурная идея, — пробормотала Дучесс, ужасно довольная, что в данном случае их желания совпали.
Нежно поглядывая, она старалась рассмотреть девушку. Слабые отблески света метались по террасе и ужасно мешали ей отодвинуть завесу мрака от её лица; однако она сумела разобраться в том, что девушка просто прекрасна. Глаза у неё были тёмные, глубокие, но тёплые. А в профиль она напоминала нежное мраморное изваяние. Опёршись на перила, она смотрела на толпу, двигавшуюся в такт музыке.
Дучесс приметила, как приоткрылись от восхищения её губы. И ей захотелось спуститься с ней вниз и, взявшись за руки, тоже покачаться в такт музыке.
Дучесс видела, что её партнёрша совершенно очарована происходящим. Она рассматривала её со всевозрастающим любопытством.
Конечно, ежегодный бал в «Уорнерс Спрингс» был большим событием, но не настолько серьёзным, чтобы так сильно взволновать девушку — особенно такую прекрасную, как Синди.
Хотя обычно Дучесс с опаской взирала на женскую красоту, на этот раз ей не приходилось заставлять себя любоваться девушкой и поддерживать с ней разговор. Правда, теперь она не старалась действовать в рамках раз и навсегда заданного себе характера. Всю жизнь она жила в страхе, что какая-нибудь лесбийянская юбка окончательно вскружит ей голову, а сейчас просто наслаждалась непонятным, но тёплым и приятным чувством, охватившим её. И тут девушку осенила идея: раз эта девушка не знала, кто она такая, то почему бы не спуститься с ней вместе в зал и не потанцевать с красавицей, которая своими прелестями намного превосходила местных королев красоты, а потом исчезнуть с глаз долой, пока ей не успеют рассказать, кто она такая. Да, это была бы великолепная месть! Это полностью разрушило бы планы её противников — а к этой категории относились все, кто сейчас отплясывал внизу.
После одного танца, всего одного, когда она исчезнет, пусть они рассказывают ей что угодно. Пусть разъясняют ей, что не след девушке появляться на балу с изгоем, с человеком, изгнанной из общества.
— Станцуем? — предложила она.
— Я, если вам угодно… — произнесла она, странно заикаясь, — я…
Она никак не могла понять, почему Синди пришла в такое волнение. Но не в её планах было разнюхивать чужие секреты. Ей хватило и того, что сейчас она спускалась по лестнице с ней рука об руку. Когда они сошли в вестибюль, оркестр принялся играть новый танец в ритме вальса. Синди мгновенно сбросила с себя дождевик и повесила его на крюк, вбитый в стену. Дучесс нетерпеливо глянула на неё. То, что открылось сейчас яркому свету керосиновых ламп, настолько превосходило все её ожидания, что молодой лесбиянке едва не сделалось дурно.
Это была красота ирландского типа: волосы тёмно-русые, волнистые; когда их высвобождали из-под головного убора, они свободно свивались в прелестные локоны.
Глаза — тёмно-синие, ярко сияющие, словно морские глубины в солнечный полдень.
Держалась она по-детски весело, головка вздёрнута горделиво, а на губах то и дело вспыхивала смешливая улыбка — настоящий ребёнок, честное слово, весёлый ребёнок, весьма склонный созорничать. Так думала о ней Дучесс. Черты её лица были если и не идеальны, то, во всяком случае, исключительно правильны, притом необыкновенно гармоничны. Она благоухала нежным фиалковым ароматом.
Большую часть жизни она провела на воздухе.
Это было ясно с первого взгляда. Но палящее летнее солнце не оставило на её личике следов кирпично-красного цвета — просто чудная кожа была покрыта ровным загаром светло-оливкового цвета. И загар этот ещё ярче подчёркивал тёмную голубизну её глаз.
Так примерно выглядела девушка, которую сейчас с необычайным интересом рассматривала Дучесс. Лицо Линды Мэррей и лица других красивых девушек-лесбиянок, с которыми она когда-то была знакома и с которыми некогда танцевала в этом зале, померкли в её сознании. Они просто больше не существовали для неё! Да что это вообще были за девушки, позвольте спросить? Синди была молода, очень молода. Вряд ли ей было больше восемнадцати или девятнадцати лет. Дучесс тут же подумала, что эти люди смогут обвинить её в том, что она завлекла и обманула несчастного Ребёнка, который даже и не подозревал, как неприлично появляться в обществе с человеком, изгнанной из такового.