Подарки госпожи Метелицы

Поэтому я дарю ее Вам, Диана. Люди должны быть сострадательны. А Вы напрочь лишены этого чувства. Вы, конечно, можете попытаться избавиться от Катарины, но ее проклятие уже начало действовать, и его не остановить. С момента получения Катарины Вас начнут преследовать несчастья, а через тридцать дней, возможно, Вы покинете этот мир. Я лишь могу пожелать, чтобы Вас не оставили без помощи в трудный момент. Все-таки мир не без добрых людей.

– Вот ведьма! – воскликнула Диана, дочитывав письмо и отбрасывая его в сторону.

– Что ты натворила, деточка? – Позабыв об остывающих сырниках, Матвеевна присела за стол.

– Ничего такого. – Диана нервно передернула плечом, вспоминая неприятный инцидент в аэропорту и сестру. Внезапно стало зябко и захотелось стереть воспоминание из памяти как можно скорее.

– За «ничего такого» такие подарки не дарят! – со знанием дела заявила Матвеевна. – Да что же это творится? Умрешь через месяц? Надо разыскать эту Анастасию да извиниться – пусть заберет свою жуть назад!

– Еще чего! Продадим эту Катарину вместе с письмом. Знаете, сколько в Сети бродит психов, которым бы только прикупить что-нибудь аномальное!

– Кто ж такую жуть-то купит. – И без того морщинистое лицо Матвеевны сморщилось еще больше. – Люди красивые вещи покупают, новые.

Диана звонко расхохоталась и вскочила с диванчика.

– Да ладно, вон у Гоголя череп украли и, говорят, в частную коллекцию продали.

– Правда, что ли? Страсти-то какие, – перекрестилась Матвеевна.

Диана взяла в руки статуэтку. На несколько секунд перехватило дыхание – она была прекрасна. Тончайшая работа, ручная, такие вещи сразу выделяются из толпы своих кустарных собратьев. Дама смотрела укоризненно, словно пыталась спросить – как ты дошла до такой жизни, Диана? Выразительное лицо, платье словно из воздушной органзы, окрашенной в цвет заката. Потусторонний цвет, нереальный. Может, и правда краска замешана на человеческой крови?

Диана помотала головой – еще не хватало верить в такие глупости! Бабка просто решила ей досадить. Продаст – и дело с концом. При мысли о продаже что-то больно кольнуло: расставаться с элегантной вещицей не хотелось. Похоже, действительно дорогая. Собственно, а зачем ее продавать? Если она не верит ни в какие проклятья, то пусть статуэтка остается как напоминание о том, что человек сам хозяин своей жизни.

Диана решила пристроить безделушку на старой изразцовой печи, оставшейся в квартире со дня ее постройки. До Дианы здесь жила известнейшая в городе преподавательница музыки, которая благодаря своим обширным связям сумела стать единоличной владелицей коммунальной квартиры. Пятиметровые потолки, эркеры, арочные окна с умопомрачительным видом на старый парк, рассохшийся паркет, по которому Диана любила ходить босиком, и настоящая печь. Но квартира, словно постаревшее тело бабули, хранила следы прожитой жизни: аварийный потолок в туалете, копоть от пожара в прихожей – горела столетняя проводка. Между прочим, бывшая хозяйка отдала богу душу в одной из спален. По ночам Диане казалось, что квартира оживает, и все ее бывшие жильцы собираются в огромной кухне за ее столиком, неспешно пьют чай и обсуждают свои нехитрые новости. Легкий треск стен, скрип паркета. Квартира была живая, и она пускала в себя далеко не каждого.

Геночка не смог остаться здесь ночевать – один раз соврал жене, что поехал в командировку, чтобы провести время с Дианой в ее день рождения, но сразу после полуночи собрался и уехал в гостиницу. Он не понимал ее выбора жилья, ведь изначально он намеревался поселить любовницу в квартире с новеньким евроремонтом. Но едва Диана переступила порог старой коммуналки (объявление о съеме притащила ей Матвеевна, чье внимание привлекло наличие в квартире пианино), она заявила, что хочет жить тут.

В доме постоянно была слышна музыка, поэтому Диана могла играть, когда ей вздумается. Ей даже казалось, что она слышит музыкальные сны.

Все так же босиком она прошлепала в гостиную и поставила статуэтку на край печки, которую никогда не топила. Развернувшись, чтобы вернуться на кухню к обеспокоенной Матвеевне, она заметила то, чего не было в комнате еще вчера вечером – уродливое зеленое пятно, расплывшееся на потолке. Внутри неприятно кольнуло – неужели проклятие начало действовать? Диана тут же объяснила себе это неприятное происшествие одной из особенностей проживания в старом фонде – никогда не знаешь, где, когда и какую трубу прорвет. На сей раз прорвало у милейшей соседки Марьи Михайловны.

С потолка уже начала раздражающе-монотонно капать вода, и Диана решительным шагом направилась в ванную за тазиком. Она так и не поняла, как это произошло. Когда она проходила мимо лужицы на полу, ее нога поехала на скользком паркете, и Диана рухнула на пол, взвыв от боли.

Лида

Лиде снова повезло. В палате, куда ее перевели из реанимации, никого не было, кроме нее и телевизора. Как же давно она мечтала побыть в тишине и предаться праздному безделью! И если бы еще кто-то за ней поухаживал, а она могла бы просто валяться и ничего не делать. И вот ее мечта сбылась! Немного своеобразно, но тем не менее.

Врачи были на редкость любезны, объяснили, что уже завтра она сможет отправиться домой, но Лида туда вовсе не торопилась и собиралась насладиться целым днем, проведенным в тишине и спокойствии. Все равно дома ее никто не ждет.

Красавицу Катарину она поставила на тумбочку и не сводила с нее глаз. Надо же, неужели хоть что-то из того, что пишут в сказках, правда, и человеческая доброта не остается без вознаграждения? Хотелось бы в это верить. Лида тут же покачала головой: что значит – хотелось бы? Она же слышала, что сказал врач. Катарина уже принесла удачу, и теперь ей будет везти во всем. Можно даже расслабиться и помечтать.

Лида прикрыла глаза и откинулась на подушку. Чего бы ей хотелось? Прежде всего собственного жилья, чтобы уйти от Василия и той. Видеть их сил никаких нет. Хотелось спрятаться в собственной норе и зализывать раны.

Мозг тут же зацепился за словосочетание «собственная нора», и Лида вдруг осознала, что понятия не имеет, как может выглядеть квартира, которая бы нравилась лично ей.

После свадьбы свекры уступили им свою двушку в хрущевке с планировкой, прозванной в народе трамвайчиком, – проходная гостиная, где жил Ромка, имела выход в восьмиметровую спальню, где обитали они с Василием. Все пространство там занимала большая монструозная кровать из лакированного красного дерева и старомодный шифоньер, доставшийся ей в наследство от бабули.

Саму спальню она украсила картиной с изображением райского сада, а на кровать постелила мягкое пушистое покрывало с изображением тигра. Может быть, ей повезет, и получится оставить покрывало себе? Или договориться с Васей, что они с той переедут в проходную комнату, а она оставит себе спальню? Только вот Ромку куда деть? К тому же у них наверняка «медовый месяц», мальчишка будет только мешать.

Погрузившись в интимные подробности, Лида снова загрустила и тут же запретила себе об этом думать.

Итак, квартира. Ей нужно жилье в тихом районе, желательно недалеко от работы. Она бы вставала утром, принимала бы душ – ей нужна квартира с душем! Завтрак бы пропускала и просто пила кофе на небольшом балкончике, выходящем в тихий двор – ей нужна квартира с балконом! Потом бы она шла пешком на работу, а возвращаясь вечером, заходила бы в магазин – ее квартира должна находиться возле небольшого магазина, где всегда можно купить свежих овощей и фруктов. Делала бы себе легкий салат, пила свежевыжатый сок на своем балкончике и потом… пела. Господи! Такая простая роскошь, которую она не могла себе позволить с первого дня замужества. Вася совершенно не переносил самодеятельность.

Значит, ей нужна квартира с хорошей звукоизоляцией или с глухими соседями. Вот бы она зажила! И сразу бы нашла нового мужа! Да такого, чтобы Вася просто удавился от зависти на пару со своей кикиморой. Тридцать дней на то, чтобы найти квартиру и нового мужа? Лида улыбнулась – вот это был бы номер!