Страница 15 из 19
Когда я заглянул в приоткрытый люк своего звездолёта, мне почудилось, что трап ушел куда-то из-под моих ног. То, что торговец животными описывал как небольшую, симпатичную зверушку, оказалось громадным, размером с гориллу существом, мохнатым и большеглазым, с грустным вислым носом и мускулатурой ярмарочного борца. Ленивец сидел в клетке и меланхолично жевал бананы, роняя кожуру себе на колени. Когда я вошел, он, не поворачивая головы, покосился на меня и продолжил свое занятие. Не заходя в ракету, я немедленно бросился искать Артамона, но мне сообщили, что десять минут назад он отбыл на пассажирском корабле в созвездие Стрельца. Меня надули! Я остался один на один с эксменским ленивцем, и ничего не оставалось, как только выполнять взятое на себя обязательство. И как я не почувствовал подвоха, когда Артамон мимоходом поинтересовался, не видел ли я прежде этих зверей?
Клетка с ленивцем и ящики с бананами загромоздили всю каюту, оставив лишь узкий проход. При одной мысли, что мне придется жить бок-о-бок с этим нечистоплотным мохнатым гигантом три месяца, мне немедленно захотелось вышвырнуть его в открытый космос.
Зевнув и продемонстрировав желтые клыки, ленивец нехотя просунул сквозь прутья лапу, придвинул к себе ящик и, открыв крышку, занялся очередным бананом. Судя по размеру его брюха, там располагалась настоящая фабрика по переработке продовольствия.
Вздохнув, я тоже взял банан и, присев на кресло, спросил:
- Ну, и что мы будем с тобой делать?
Вместо ответа ленивец икнул и уронил кожуру на дно клетки.
Не задерживаясь на Эксмене, ибо каждый лишний час, пока этот жующий зверь находился у меня на звездолете, приносил лишь новое расстройство, я поспешил покинуть планету и взял курс на созвездие Геркулеса. Судя по расстоянию между звездными системами, полет должен был занять около восьмидесяти семи дней. Первые несколько недель полета ленивец страшно раздражал меня, и я даже пробовал завесить его брезентом. Но постепенно я привык к своему постояльцу и даже стал относиться к нему с легкой симпатией.
Ленью это животное обладало просто поразительной. Когда оно не спало, прислонившись спиной к прутьям клетки и громко при этом храпя, то жрало, а, если не жрало, то тупо глазело в пространство. Правда порой ленивец оживлялся - это происходило тогда, когда я включал классическую музыку, в основном Чайковского или Свиридова. Оживление это проявлялось в том, что зверь слегка приподнимал огромную как котел голову и прислушивался.
Казалось, каждое движение доставляет ленивцу физическую муку. Прежде, чем протянуть лапу за бананом, он обычно долго вздыхал и гипнотизировал меня взглядом, словно умоляя, чтобы я сунул банан ему в рот, не заставляя его самого заниматься этим непосильным трудом. Иногда, поддавшись, я швырял ему банан и тогда ленивец слегка кривил край рта, видно довольный результатом своего опыта.
Постепенно убедившись, что гигант абсолютно безопасен, я перестал запирать его клетку после уборки. Когда я в первый раз не запер его, ленивец слегка приподнял одну бровь и покосился на меня с некоторым беспокойством, словно опасался, что я заставлю его вылезти из клетки и пройтись.
На сорок восьмой день полета, примерно на пол пути к Геркулесу, я проснулся от запаха гари. Открыв глаза, я обнаружил, что весь отсек заполнен едким дымом, который струился из фотонного ускорителя - одного из главных блоков двигателя. Схватив огнетушитель, я погасил огонь. Когда вентиляционная система всосала дым, я открыл крышку дымившегося блока и застонал. От короткого замыкания все его детали и провода сплавились в единый почерневший ком, который теперь годился лишь на то, чтобы запустить его в конструктора этого дурацкого агрегата.
Усевшись на пол, я сжал виски руками.
- Вот что значит покупать корабль класса Z! - горько произнес я, обращаясь к ленивцу.
Без фотонного ускорителя продолжать полет было возможно лишь с самой мизерной скоростью - с такой, что дорога до ближайшей населенной системы заняла бы около трех тысяч лет.
Мы находились в неосвоенном созвездии Лиры вдали от основных космических трасс. Рано или поздно Артамон, конечно, спохватится, что его ленивец пропал и я вместе с ним, организует поиски и нас найдут, но когда это произойдёт? Через три года, через пять?
Вспомнив про лазеропередатчик, я бросился к нему, чтобы послать сигнал бедствия, но в этом секторе космоса он не действовал - сигнал надежно глушила соседняя радиогалактика и рассеивали две пульсирующих переменных звезды-цефеиды.
- Можешь считать, что наше путешествие закончилось! - сказал я ленивцу, испытывая потребность в собеседнике. - Без фотонного ускорителя что лететь, что стоять на месте - разницы никакой.
Ленивец посмотрел на меня довольно осмысленно, а потом протянул лапу, вытащил из ящика банан и уставился на него с таким видом, будто мучительно размышлял что приятнее: очистить банан, а потом его съесть или съесть нечищенным, что не так приятно, зато работы меньше.
- Давай, давай! Пользуйся моментом! Скоро придется переходить на манную кашу и трескать ее очень долго, - сказал я ему.
Проунывав до вечера и решив проверить, нельзя ли как-нибудь починить ускоритель, я открутил блок от двигателя, разложил его на газете и стал удрученно разглядывать спекшиеся детали. Надеясь на помощь Мозга, который соображал в этом больше меня, обратился к нему, но Мозг ехидно сообщил:
- Если тебе действительно нужен совет, вот он: надень все чистое, ляг на кровать и возьми в руки свечку.
- С какой это стати? Не собираюсь умирать! - вспылил я. - Рано или поздно нас будут искать и найдут.
- Ты не знаешь элементарной физики, - не без злорадства произнес Мозг. Полистай-ка справочник и убедишься, что без фотонного ускорителя через десять часов начинается необратимая атомная реакция, а потом двигатель взрывается.
Я схватил справочник, открыл его на нужной странице и увидел, что Мозг не обманул. Если бы в первые минуты после аварии я догадался отключить двигатель, нам удалось бы ещё спастись, но теперь было слишком поздно - реакция, вероятнее всего, уже началась.