Мой маленький монстр

"Знакомство с тобой, лучшее, что произошло со мной за последнее время, – слегка порозовев, признаётся Климов. – Катя, будешь моей девушкой?"

Катя растерянно смотрит на дверь, словно намериваясь сбежать.

"Я понимаю, это немного неожиданно. Все считают меня недоступным, – Климов не даёт ей и слова вставить, интерпретировав бездействие на свой лад. – Для тебя, малышка, я, пожалуй, сделаю исключение. Держи, это билет на дневной сеанс, как раз после уроков и сходим. Последний ряд…"

Он посылает ей очаровательную улыбку, от которой тает пол школы. Но не Левицкая. Она мягко отодвигает его руку, с протянутым билетом.

"Извини, Эд, но я не могу его принять. И встречаться с тобой тоже не могу"

"Не переживай, твой отец ничего не узнает. Я не дурак, названивать не стану"

"Папа здесь ни при чём"

"А кто причём? – непонимающе хмурится Эд – Послушай, Катюша, оказаться на твоём месте мечтает каждая девчонка в этой школе, и даже практикантки. Думаю это не тот случай, когда уместно ломаться. Я повторять два раза не стану"

Климов насильно вкладывает Кате в руку билет и сжимает её пальцы в своих.

"А повторять и не понадобится, – вырывается Катя. – Ты, может и классный, но не на мой вкус. Так что отпусти, я на урок опоздаю!"

"Офонарела, Левицкая? – Эд, без усилий, прижимает хрупкую девушку к стене и, удерживая за плечи, продолжает – Хочешь поиграть на моём самолюбии? Не получится, сразу говорю. Сеанс на 14:10, жду 5 минут. Не упусти свой шанс"

"Мне есть с кем в кино ходить! – Катя просовывает билет в карман его пиджака и, оттолкнув изумлённого отказом Эда, идёт к двери. – Но ты можешь практиканткам предложить, может, что и выгорит"

"Дура набитая!", ворчит Климов и ещё раз внимательно осмотревшись, выходит.

Выждав на всякий случай ещё пару минут, я тоже покидаю спортзал. Давненько мне так не улыбалась фортуна.

– Ты посмотри, какая идиллия, – насмешливо шепчет мне Эмма на следующей перемене. Она взглядом указывает на склонившегося над Катиной партой Тролля. Тот что-то объясняет Левицкой, водя пальцем по её учебнику, и их светлые головы почти соприкасаются.

– Любовь у них, – склоняюсь я поближе к уху Эммы. – Она ради него самого Климова отшила.

– В смысле Климова? – не верит девушка. – Климов, который из параллельного?!

– Именно, – киваю я – Ладно бы просто отказала, так ещё и унизила. Он билеты в кино купил, на последний ряд, речь красивую подготовил. Ну, там всякую лабуду, вроде: "ты лучшее, что со мной произошло". Краснел, заикался, а наша королева ему билет в лицо кинула и ответила, что он не в её вкусе.

– Быть такого не может! – сомневается Эмма. – Шутка, скорее всего.

– Не шутка. Мне Катя сама хвасталась, – сокрушённо качаю головой. – К чему такая жестокость, не пойму. Знаешь как Эдика жалко? Катя говорит, он даже плакал.

– Вот это страсти! – загораются Эммины карие глаза. – Я пойду, мне в туалет надо.

– Иди, иди…

Знаю я её туалет. Подружки из параллельного класса. Такие же сплетницы, как и она сама.

Мои расчёты оказываются верны. На следующий день в школе не остаётся никого, кто бы ни знал душераздирающую историю "плаксы", так за глаза теперь называют Климова. Она обрастает такими подробностями, что даже я балдею, чего уж говорить о самом парне. Кажется каждый уважающий себя школьник, считает своим долгом посочувствовать, особенно после того, как кто-то подкинул Эду пару носовых платков с кружавчиками. Бедный Климов ходит как в воду опущенный, а рядом я. Его самый близкий друг. Его жилетка.

"Трепло, – тоскливо жалуется мне Эд. – Какое же Левицкая трепло".

***

Климов не лезет к Кате с выяснениями, это лишнее, ведь кроме них двоих никто не знал ни о предложении встречаться, ни о билете. За переживаниями о поруганном авторитете, Эд начисто теряет вспыхнувшую к девушке симпатию. Мощь его обиды меня не удивляет. Летят дни, месяца, а глупое прозвище "плакса" будто намертво прилипает к бедному парню. Кому такое понравится?

Незаметно подкрадывается лето, которое я по традиции провожу у своего дяди по отцовской линии. Живёт он в другом городе и в этот раз я к нему еду с двойным удовольствием. А всё благодаря Ринату.

Наш "отличник и спортсмен" действует на меня как рвотный порошок. Из-за него мне приходится между занятиями в своём театральном кружке, посещать кучу репетиторов. Потому как папины хвалебные оды в честь Рината режут слух почище Герыной похабщины.

Владлен, а именно так зовут моего любимого дядечку, для меня что-то вроде личной феи крёстной. Мы долго и с удовольствием ходим по магазинам, обсуждаем модные новинки и преимущества различных методов эпиляции. Он к слову неплохой художник, но это скорее для души, по призванию же, Владлен – альфонс. Портреты его благодетельниц висят по всему дому, и некоторые пугают меня до чёртиков. На что дядя со знанием дела повторяет: "Не имей сто рублей, а имей их хозяйку. И не важно, как она при этом выглядит". Его нездоровый цинизм порою смущает даже меня, но я с воодушевлением внемлю откровениям умудрённого жизнью родственника, ведь он такой счастливый и успешный!

Знал бы папа истинное лицо Владлена, он бы оставил меня дома, но папа не знает, а дядя умеет пускать пыль в глаза. В отцовском понимании, его интеллигентный братец всё лето приобщает меня к миру прекрасного, а вовсе не к тонкостям манипуляции людскими слабостями.

"Типичный прихлебатель и выскочка, – качает головой дядя, услышав о моей проблеме по имени Ринат. – Ты должна его выкурить из вашего дома, на худой конец – дискредитировать в глазах родных".

Дискредитируешь его, как же.

Троллю, тем временем исполняется 16. Он выкладывает в сеть фотографии с праздничной вечеринки, устроенной в свою честь. На них Ринат обнимает мать и моего отца! Но выводит даже не это. Мы с Владленом детально разглядываем нагромождение подарков на столике за их спинами. Там виднеются какие-то сертификаты и коробка с новеньким смартфоном. Но это всё мелочи, ничего такого, чего бы ни дарили и мне. Бесит меня другое – Ринат, улыбка которого с некоторых пор стала отвратительно идеальной, гордо скалится, хвастая стильным кожаным браслетом. На следующем фото крупным планом показана внутренняя часть его стальной вставки, на которой выгравировано: "лучшему сыну".

Мы с Владленом, молча, переглядываемся. В том, что данное фото белобрысый мерзавец выложил специально для меня, сомнений нет. На это недвусмысленно намекает оставленный под ним комментарий: "Привет любимой сестрёнке".

– У змееныша прорезались зубки, – закипая, рычу я, прекрасно понимая, что это его месть за то, что я "случайно" сдала родителям его постоянные ночёвки вне дома, во время их последней командировки, ведь с некоторых пор Тролль не пропускает ни одной юбки. Тогда Ринат отделался непродолжительной беседой с моим отцом, после которой смущённым вышел почему-то мой папа, а не выданный с потрохами Тролль.

– Так помоги ему их лишиться, – хищно улыбается Владлен, внимательно всматриваясь в лицо Рината. – Интересный типаж, – делится он своим профессиональным мнением. – Мужественность в сочетании с мощной, бунтарской харизмой, плюс глаза придают дополнительную пикантность.

– Оболтуса у него харизма, – скептически смотрю я на фото. – И глаза у него змеиные.

Дядя снисходительно ухмыляется и задумчиво выдаёт:

– Вот и продолжай в том же духе. Упаси тебя Ктулху подпустить его слишком близко.

– Он и так живёт в моём доме, спит за стеной. Куда уже ближе?

– Я не о том, – отмахивается Владлен, отвечая на телефонный звонок.

А о чём?

"Да, моя муза. Уже подъезжаешь? Мой любимый? Ты меня балуешь, принцесса. Уже открываю"

– Кариночка, лапуль, – обращается ко мне Владлен, – сходи ка, погуляй два часика. Дядя личную жизнь устраивать будет.