Страница 4 из 28
Солнцу было лень высушивать Лизку, ботинки девушки намокли, а колготки пропитались рыже-песочным суглинком. Длинные волосы набивались в рот, она фыркала, а Макс опять ржал.
Школа достала обоих, тем более сейчас, после большой ночной грозы, когда нещадно палило само небо, а на горизонте опять клубились темно-синие тучи, упрятавшие в себе дальний еловый лес. Три секунды назад туч не было, они вынырнули из набухшей синевы, как пустынный мираж.
Отец Макса был на выгоне, пас деревенское стадо коров. В загоне за домом, уходившем дальним концом к оврагу, сейчас был только Черныш, жеребец-четырехлетка, специально выращенный Максом под седло. Завидев хозяина, он всхрапнул и запрядал ушами, а потом помчался на ограду, как лесной пал на деревья. Макс перемахнул через забор прямо Чернышу под ноги, конь басовито заржал, недовольно выгибая голову. Парень принялся чесать острыми ногтями спутанную черную гриву. Конь вот только что не мурлыкал, когда его так скребли, он утробно ржал, и дышал в ладони Максу. Он застоялся, сила лезла из всех щелей, он нервно приплясывал на месте, и вертелся как месячный жеребенок.
-Соскучился, по мне, парень, а? – Макс скреб у Черныша за длинными ушами, стоявшими торчком, и чистил ему глаза от выступавшего гноя. Отец редко брал Черныша, тот не подпускал его к себе, признавая только Макса. Даже к Лизке он относился неприязненно, но тут уж приходилось подчиняться хозяину. Черныш мотал лобастой головой, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, и обнюхивал стоявшую рядом Лизку, раздумывая, куснуть ли ее за плечо или повымогать сахар. При этом губы у него двигались, обнажая желтоватые крепкие зубы. А тонкая кожа на ногах дрожала и пушок шерсти вставал дыбом от предвкушения поездки.
-Ты гляди, он у меня прямо кинозвезда,- хохотнул Макс.
-На, злюка, бери! – девушка вытащила из сумки специально прихваченный бутерброд, колбасу съела сама, а хлеб скормила коню, мусолившему ее ладони мягкими мокрыми губами. Нужно было следить, чтобы он зубами не начал прихватывать, пару раз такое уже было. Черныш хитер и любит позабавиться. Лизка сложила сумки под деревом, конь увязался за ней, рассчитывая найти еще парочку бутеров, девчонка легонько щелкнула его по носу. Жеребец был выше ее раза в полтора, но дурачился, как недельный.
-Мне бы хоть оставила,- парень вернулся из денника с седлом. – Он по тебе соскучился, сейчас норов начнет показывать, чтоб тебя удивить!
-Он похож на своего хозяина! – парировала девушка и засмеялась, чем заставила Макса вспыхнуть до корней волос. Хорошо, что в это время он внуздывал и седлал так и плясавшего от нетерпения Черныша. Закончив, он вскочил на коня и подал руку Лизке.
-Вот еще! – девчонка взлетела в седло позади Макса, обхватив его за пояс. Черныша подначивать не нужно, он пошел грудью на забор, легко перескочив его, грузно опустился с другой стороны, вздыбив тучу песка и пыли, и мощными скачками рванул к перевалу. Макс низко нагнулся к шее коня, что-то шептал тому в ухо, Лизка едва подавляла желание ударить Черныша коленями, заставляя скакать быстрее. Они неслись к перевалу по траве, стегавшей Черныша по коленям, конь всхрапывал, шарахаясь от слишком яркого солнца. Ехать на нем – все равно, что на стиральной доске, даже сквозь седло ощущаются скачки мощного корпуса.
Горизонт то взлетает, то резко шмякается вниз, а ты занят только тем, что пытаешься удержать поводья. Главное, чтобы коню не вздумалось поесть посреди дороги, тогда его не удержишь. Пару раз они с Максом проторчали в лесу, пока Черныш соизволил пообедать и вдоволь пообмахиваться от мух жестким черным хвостом.
Им было все равно, куда бежать, лишь бы подальше от закосневшей, пропахшей скукой школы, учителей и рутины. Да и дома было не лучше, в отсыревших и затхлых после мартовского наводнения деревянных постройках.
У западного отрога Кош-Сарлыка, взлетавшего на трехсотметровую высоту, шел Паучий овраг. Глубокая узкая рытвина, на дне которой, в ольховнике, пряталось заболоченное безымянное озеро. Сюда и стремилась Лизка, едва дождавшись, пока Макс привяжет Черныша к дереву, она утащила его в болотину. С ближайших берез с резким кряканьем взлетело несколько уток.
Утки прикольно летают, едва управляя грузным телом, и гребут крыльями по воздуху, как пловец кролем в бассейне. Поднялся ветер и здесь, наверху сосны ходили ходуном и громко стонали, а им вторило недовольное конское ржание. Черныш уже объел траву вокруг себя, и обнаружил, что стоит в муравейнике. Лизка носилась по оврагу, вылавливая насекомых для своей коллекции. У нее дом был забит всякими гербариями, а на столе располагался террариум, где второй год обитал проворный, частенько сбегавший уж.
-Макс, обернись! – прежде чем парень сообразил увернуться, на него обрушилась Лизка с кучей пауков, собранных в банку. Крышка банки отлетела в сторону. Теперь они бегали по его одежде, а он катался по земле, смеясь во все горло. –Это возмездие!
Макс схватил ее за ногу и повалил наземь. Жарко дыша, он навалился на нее.