Страница 4 из 32
- К сожалению, сотовая связь у нас строго регламентирована и ею могут пользоваться только государственные служащие на уровне не менее начальника отдела в республиканском правительстве, - просветили меня о существующих правилах.
- А в чем причина регламентирования мобильной связи? - не понял я.
- В основном вопросы безопасности государства, - объяснила девушка. - Перед выборами 2007 года представители оппозиционных партий с помощью сотовых телефонов поддерживали тесные связи с иностранными государствами через их посольства в Москве, получая указания, что и как делать. Было еще много фактов враждебной деятельности с использованием средств мобильной связи, поэтому и было принято решение ограничить использование радиосредств. И сейчас используются только самые функциональные телефоны, где есть телефонная книжка и функция набора номера. Этого вполне достаточно для исполнения служебных обязанностей. Кроме того, ограниченное число телефонов легче контролировать.
- Действительно, контролировать легче, - согласился я. - И, возможно, меньше вредного воздействия радиоволн на мозг человека. А можно ли где-то арендовать ноутбук, чтобы немного поработать?
- Я доложу вашу просьбу, - официально сказала Елена. - Компьютеры у нас в основном находятся в офисах государственных учреждений. У кого есть допуск, тот может иметь дома зарегистрированный в соответствующих органах компьютер, потому что это приспособление для изготовления и размножения пропагандистских материалов.
- Неужели так строго? - не поверил я.
- Естественно, - в голосе девушки звучал металл сотрудника особого отдела, который в каждом военнослужащем видел иностранного шпиона или расхитителя военного имущества. - Для того, чтобы общество было стабильным, нужно изолировать возмутителей спокойствия и лиц, которые пытаются распространять буржуазную пропаганду среди жителей СССР.
- Это же невозможно. Информация пронизывает все слои общества и любой человек имеет право на доступ к любой информации, - получалось, что я говорил, как диссидент.
- А нам это удалось, и наши люди ограждены от тлетворного влияния Запада, - торжественно сказала девушка.
- И Запад все также успешно продолжает загнивать? - ухмыльнулся я.
- Вы снова начинаете издеваться надо мной? - начала обижаться моя спутница.
- Ну, что вы, Леночка, - успокоил я ее, - это так говорили во времена моей молодости. А как же люди, которые выезжают за границу? Они тоже подвергаются воздействию Запада?
- За границу выезжают только проверенные лица, которые идеологически выдержаны и являются членами единой партии, - просветили меня. - Сегодня мы с вами посмотрим, как живут наши трудящиеся в одном из районов города Москвы, потом посетим станкостроительный завод, отправляющий свои металлообрабатывающие станки по всему миру.
- Согласен. Ведите, - сказал я, показав, что у меня нет другого выбора.
- Пойдемте, машина ждет у ворот, - пригласили меня к выходу.
- А если мы пешочком и на метро? - внес свое предложение я.
- Это не близко, поэтому лучше воспользоваться транспортом, - остудили мой пыл.
У ворот стоял темно-синий БМВ. Молчаливый водитель дождался, пока мы устроимся на сиденьях, и сразу стал набирать скорость, ловко проскакивая на запрещающие сигналы светофора. В КГБ всегда были лихие оперативные водители.
В Москве я был давно и, хотя она сильно изменилась, я все еще продолжал ориентироваться в ней, как на транспортной карте старой Москвы.
Я вспоминал давно известные проходные дворы и прикидывал, смогу ли я оторваться от моих сопровождающих. Это было бы очень трудно. Денег у меня не было. Раз. Вид у меня приметный. Два. И я ничего не знал, как марсианин. Три. По таким приметам меня можно вычислить в любом конце Москвы в считанные часы.
Не может быть, чтобы в Москве не осталось "марсиан". Да, не видно попрошаек и нищих. У всех примерно одинаковый уровень жизни. Все асоциальные элементы, вероятно, вывезены за сто первый километр, как и в год Олимпиады-80.
Хотя, эти элементы все равно остались. Не может быть, чтобы чаша весов опрокинулась только в одну сторону неправдоподобно большого количества положительных людей. Везде должно быть равновесие. На сто хороших людей должно быть сто или девяносто девять плохих или не совсем хороших людей.
Вы можете себе представить, как сцепятся между собой две дамы приятные во всех отношениях? Такого же не может быть. Или может быть при стопроцентном воспитанном населении? Все равно найдутся люди, которые мне помогут. Оппозиция есть везде. Открытая и скрытая.
Вот он сидит на партсобрании и согласно кивает головой, а пойдет голосовать и вычеркнет уважаемого секретаря парторганизации из списков. Но народ боится выразить свой протест во время всенародного голосования, и так приходят к власти лидеры нации. Потом начинаются сборища на кухнях за рюмкой водки и сжимание кулаков в карманах, а некоторые в карманах даже фиги показывают.
Нет у русского народа демократической закалки, постоянное житье в условиях деспотизма привело к высокому чувству самосохранения и непротивления любой власти, даже той, которая начинает массовые репрессии. А такое в истории уже было.
- Вы посмотрите, какой стала Москва, - весело тараторила Леночка. - И все благодаря неустанной заботе лидера нации. Давайте заедем в любой двор. Показывайте.
Я наугад махнул рукой, и водитель привычно завернул во двор большого дома на Ленинском проспекте. Порядок во дворе был замечательный. Что положительно, то положительно. Ухоженная и хорошо оборудованная детская площадка. Столик для доминошников. Закрытые мусоросборники и мусора нигде не видно. Мне такое как-то пришлось повидать в городе Минске во времена демократического господства бацьки Л-ко.
- И все это делает один дворник и жильцы, - продолжал мой экскурсовод. - Постоянно следят за порядком ЖЭУ, районные администрации, общественные комиссии. И вы знаете, какая высокая сознательность и активность жильцов? Стоит только объявить субботник, как все выходят на работу, совместными усилиями наводят порядок и поддерживают его ежедневно.
- А как вы добиваетесь такой активности населения? - естественно поинтересовался я.
- О, это комплексный подход воспитания политической сознательности и партийного отношения к труду, семье, общественному порядку, - без заминки сказала Лена. - Партия наша единая и поэтому у нас единый подход к этим вопросам. Население, имеющее единое мировоззрение, непобедимо. Мы даже не будем сравнивать наш порядок с порядками в странах капитализма. У них основная цель - нажива, у нас - счастье всех людей.
- А как вы относитесь к частным предпринимателям? - мне самому стало интересно, как они все устроили в жизни людей.
- У нас предпринимателей назначают партийные комитеты. Предприниматели работают в интересах государства, увеличивая валютные запасы и получая повышенную зарплату, - как запрограммированный автоответчик говорила моя сопровождающая. - Это очень ответственная работа.
- И назначают на нее только членов партии? - задал я к месту свой вопрос.
- Естественно, - сказал автоответчик. - Как можно доверять не члену партии? Человек, не разделяющий наши идеи, не наш человек.
- Вот у вас девятнадцать миллионов членов партии. А остальные как? Их куда? Выселять за границу? - продолжали сыпаться мои вопросы.
- Никого никуда не надо выселять - с некоторым раздражением сказала Елена. - Все оставшиеся граждане России находятся под влиянием и контролем партии, и мы можем быть уверенными в том, что и им тоже привьются идеи нашей партии.
- А как называются ваши идеи? - какой же я буду экскурсант, если не буду задавать вопросы. - Есть коммунизм, социализм, корейское "чучхэ", капитализм, империализм. А у вас как? Единизм, что ли? И члены партии ваши тогда должны называться единисты. Были коммунисты, демократы, яблочники, эспээсовцы, элдэпээровцы, зеленые. Их, как говорится, история проглотила. Остались только вы - единисты или единоличники?