Страница 12 из 89
– Значит: Макс? Наконец-то я узнала твоё имя!
Снисходительная полуулыбка заиграла на его губах. Он сделал бойкий шаг к девушке.
– Не уезжай! Ты нужна мне.
Эти слова, произнесенные удивительно мягким, но убедительным голосом, вызвали в Николь тоску. Ей хотелось снова касаться своими губами его гладкой кожи, ровно как два упоительных вечера в подряд, но присутствие Булавина сдержало её на месте.
– Похоже, всё в полном порядке, – отозвался Кир, возвращаясь к двоим у ворот. – Я бы даже сказал: машина, как новенькая! Благодарю, Макс.
Пока Николь и Макс глядели друг другу в глаза, Кир достал бумажник и протянул вознаграждение парню, которое тот равнодушно, не считая купюр, убрал в карман.
– Нам пора, время не ждёт, – сказал Булавин, отходя назад к машине. – Николь, поехали!
Испытующий взгляд Макса не давал журналистке заговорить твёрдым голосом.
– Кир. Нам надо поговорить…
Булавин рассеянно закрыл дверцу автомобиля, и они вместе отошли в сторону. Макс устроился на бревне рядом с открытыми воротами гаража и подкурил самокрутку.
– Я не могу уехать сейчас, – сказала Николь Булавину. – Передай Семену Альбертовичу, что я готовлю мощный материал для журнала. Мне нужно две недели, и я вернусь.
Кир изменился в лице.
– Ты совсем спятила! Я не оставлю тебя здесь. Что если тебе понадобится помощь? Ты даже связаться со мной не сможешь!
– Не стоит переживать. Интуиция подсказывает мне, что в посёлке происходит нечто удивительное! Я должна докопаться до истины, – она взглянула на него строже. – И это моё окончательное решение!
– А, может, всё дело не в материале? – прошипел Кир, метнувшись взглядом от Макса к Николь, – а в нём?
– В ком?
– Признайся, ты нашла любовника здесь! Вчера вечером я выходил в кабачок, и тебя там не видели. Да и Макса тоже... – он властно схватил Николь за локоть, а она обернулась назад.
Макс продолжал спокойно курить, не сводя с них любопытных глаз. У него был уравновешенный вид человека, не без интереса ожидающего, чем разрешится неизведанная судьба. Николь снова поглядела на Кира с некой ненавистью, а Кир в ответ пристрастно и колко.
– Не делай глупостей! – прибавил он. – Ты же знаешь, как я сильно люблю тебя.
– Мне больно!
– А он тебе не причиняет боли?
– Твоя глупая ревность убивает наши добрые чувства. Оставь меня!
Кир отпустил девушку. Его красное лицо перекосилось от негодования. Он швырнул сумку в багажник и завёл машину; мгновение спустя раздался свист колес по асфальту, после которого чёрный автомобиль стремительно удалялся прочь.
Николь продолжала смотреть ему вслед, ничуть не сомневаясь в верности принятого решения. В её голове появилась пульсирующая боль, и она полезла в рюкзачок за обезболивающим средством, зная, что та самопроизвольно не исчезнет. Макс подкрался сзади и, обняв Николь, прижался к её румяной щеке.
– Я хочу тебе кое-что показать… – хриплым голосом сказал он.
Счастливые любовники пробирались по ковру папоротника в еловые дебри. Макс крепко держал Николь за руку, следуя немного впереди. Глухой лес выглядел мистическим местом. Откуда-то издалека доносился пронзительный крик неизвестной птицы. Витал запах свежей хвои. Лучи солнца, борясь с ветками, проникали к траве и поваленным трухлявым деревьям. В их ослепительно жёлтых полосах кружилась пыль, и весь воздух будто растворялся в искристой дымке зеленовато-золотистого оттенка. С осторожностью они ступали на бархатистый мох, и Николь не понимала к чему нужна подобная осторожность. «Змей вроде не видно, да и медведей тоже» – мысленно посмеивалась она. Боль, окутавшая её белокурую голову, начинала отступать, и Николь поймала себя на мысли, что здесь, на лоне природы дышалось свободно и легко, словно в кислородной камере больницы. С жадностью юного зрителя она разглядывала природный массив, поворачивая голову то влево, то вправо. Её сводила с ума любознательность, но она соблюдала терпение и ждала, пока Макс заговорит с ней сам.
– Стой! – неожиданно вскрикнул он. – Не двигайся!
В тот же миг, что вылетели слова приказа, Николь застыла с приподнятой в воздухе ногой. Она так испугалась, что крупная дрожь раздалась по всему телу.
– Что случилось? – спросила она Макса, блуждающего глазами по земле. – Что ты ищешь?
Ответа не последовало, что было весьма в его духе. Он поднял трухлявую ветку и кинул на место, куда собиралась ступить девушка. Послышался громкий лязг металла, и, сама того не ожидая, Николь звонко взвизгнула. Это был заржавелый капкан. От его железных тисков ветка разлетелась пополам.
– Здесь что водятся волки?! – робко уточнила Николь.
Макс загадочно улыбнулся.
– Нет, хуже: здесь водятся люди.
Она уставилась на него перепуганными глазами.
– А зачем людей надо ловить?
– Колонизаторы причиняют вред нашей природе и посёлку. Здесь спрятаны сотни таких ловушек в начале леса. Наступай на мои следы и смотри под ноги. Дальше будет безопаснее.
В сопровождении порхающих бабочек они долго брели по траве, пока не настигли открытого пространства посреди леса. Взору открылся потрясающий вид на шумящий водопад. Он изливался с крутой обрывистой скалы в широкий залив на площадке. Пологий берег залива выстилала мелкая гладкая галька, а темно-синие воды его напоминали глубины бескрайнего океана. Сразу за бурлящим водопадом виднелись холмистые горы. Николь остановила взор на огромном валуне у залива, где притаилась дивная птица. Её длинный хвост напоминал красочные иллюстрации к народным сказкам; зелёное оперение и малиновое брюшко переливались золотом на играющем солнце. Такую птицу Николь наблюдала в качестве узора на посуде в Красном Ручье.
– Вот это да! – скандировала Николь.
Макс поглядел на лучезарную девушку и широко улыбнулся. Живыми, полными непередаваемого восторга глазами она разглядывала причудливую пташку.
– Красивый экземпляр, правда?! Я заметил его в прошлом году. Местные сказали, это вымирающий род квезалей – птицы Свободы. В далёкие времена расцвета индийских племен им покровительствовали ацтеки. Да, и, кстати, они имеют значительное сходство со мной.
Николь заинтригованно посмотрела на Макса.
– Интересно какое?
– В неволе квезали умирают от разрыва сердца.
(«Весьма красноречивый намек. Глупый, я не посягаю на твою свободу – я сама свобода!»)
Николь одарила Макса своей волнующей мужские сердца улыбкой, но тот оставался безучастным и спокойным. Она потрогала рукой воду в заливе. Верхние слои водоёма дышали теплом.
– Этот залив считают бездонным, – пояснил Макс. – Никто не знает, как он появился в лесу и когда. Но ходят легенды, что никому не удавалось коснуться его дна. Здесь утонуло много спорщиков, которые взяли на себя смелость заявить, что у всего есть предел.
– Их находили на берегу?
– Нет, они не всплывали. Их тела где-то там, в глубинах водоёма. – Макс глянул вверх. – Давай поднимемся выше, на водопад?
Николь с волнением оглядела крутые скалы и еле проглотила застрявший комок. Её угнетал страх. Страх перед высотой, который маленькая девочка Николь испытывала с ранних детских лет. Ужас, лишающий дара речи, вцепился в её тело и разум обезоруживающей хваткой. Николь посмотрела на Макса: он горел, как не извергнутый вулкан, порываясь идти вперёд, в адское пекло очередного безумия! Секунды ожидания только раскаляли в нём тот необъятный пыл.
– Ты не ответила!?
– Я не успела насладиться пейзажем внизу, давай посидим здесь?