Страница 11 из 89
– Любовью.
Она провела рукой по его мягкой бородке.
– В жизни нужно совмещать приятное с полезным.
– Как скучно жить по правилам. Хватит уже распаляться в целомудрии. Иди ко мне!
Парень заключил её в крепкие объятия, но Николь поспешила освободиться.
– Тебе вообще знакомо слово «нет»?!
Он вожделенно улыбнулся.
– Я готов подчиниться всем «нет», кроме твоего.
(«Он необыкновенный! Я бы всё отдала, лишь бы остаться рядом с ним!»)
Она ласково поцеловала его в щеку, и бесцельный мимолетный взгляд Николь упал на тумбочку возле кровати. Там, рядом с наручными часами и расчёской лежал потерянный рюкзачок Николь.
– Эй, откуда он у тебя? – воскликнула девушка, вставая.
Обойдя кровать, она подошла к тумбочке и развязала шнурки рюкзачка. Все личные вещи, положенные ей в день приезда, оставались на месте. Фотоаппарат лежал на самом дне. Николь включила его, чтобы удостовериться в сохранности материала о галерее Соколова.
– Всё в порядке, – с облегчением выдохнула она. – Слава богу он нашёлся!
– Я обнаружил его на табурете, когда отвлекал внимание Мексиканца. Наверно, Андерсен так очаровал тебя, что ты и думать забыла о рюкзаке.
Он засмеялся несвойственным ему голосом.
– Так ты тоже его знаешь? – заулыбалась Николь.
– Его все знают.
– А тебя?
Обнаженный парень встал, подошёл ближе и с чувством притянул к себе девушку за талию.
– Меня знаешь только ты…
Непутевые заметки Николь Вернер
22 мая 2017 г., утро
«Я обнаружила в себе нечто общее с персонажем Рида[4]: ровно как у всадника на моих плечах отсутствует голова. Вчерашний день преподнёс истину: нарушать созданные веками законы весело, но получать заслуженную пулю в спину – отнюдь. Благо, преследуя нас, разъяренные жители посёлка не стали использовать вилы и ружья по назначению. Навряд ли превращение меня в дуршлаг пришлось бы по вкусу моим привередливым поклонникам.
Я снова провалила попытку узнать своего любовника. И причина тому – аморальное поведение несмышлёного мальчишки, каковым он является. Я думаю, ему лет двадцать пять. Хотя в некоторых вещах опыта ему не занимать, и на основании этого можно заподозрить, что ему двадцать девять, а с натяжкой и все тридцать. Также смею предположить, что до нашей встречи у него была возлюбленная. Её лицо набито на его левом плече в виде черно-белой татуировки. Возможно, это к лучшему, что я не в курсе той истории. Я не хочу знать подробностей его былых связей. Да и, чёрт возьми, какое мне дело до его имени и возраста? Каждая минута, проведённая вместе, заставляет моё сердце танцевать Ламбаду. Что изменится в наших отношениях, когда прознаю о пороках, его недостатках и, наверняка, бурном прошлом? Не превратится ли наш аффективный, необычный роман в нечто скучное и повседневное? В сутолоку, которая поглотит нашу страсть и обнажит клинки, спрятанные за пазухой. Человеческое существо привыкло зацикливаться на деталях; привыкло жить в рамках придуманных кем-то идеалов, понятий о здравомыслии и поведении. Это сковывает внутри нас индивидуальность и обращает новый день в заученный сценарий обыденности, в сценарий чужого театра. Я хотела испробовать нечто особенное. Но узнав о нем всё, в чём тогда будет заключаться эта особенность? Он не готов поделиться взлетами и паденьями; что-то мешает ему распахнуть свою душу настежь. И только для того, чтобы утолить своё жадное любопытство, я не стану торопить его с моментом исповеди. Я просто боюсь его потерять. Вот и вся философия. Он невероятен! Он безрассуден… Он загадка, которая невыносимо смущает меня… отталкивает… она же меня и привлекает! »
Веранда постоялого двора Мучи
22 мая 2017, обеденное время
Кир Булавин перечитывал который раз свою колонку на первой полосе в мартовском журнале. Она вполне уместилась в объём двух тысяч слов и выглядела, как отрывок незаконченного эссе. То ли посредством самолюбия, то ли крайней самоуверенности он был влюблён в свое примитивное творчество и таскал самые удачные выпуски с собой в сумке, на всякий случай, если понадобится продемонстрировать неверующим Олимп своих возможностей. Его мысли были туманны и посвящены Николь. Он всерьез переживал за девушку, когда та не возвращалась ночами. Не взирая на заоблачную самооценку, он был наделен теплым сострадательным сердцем. Его голова постоянно придумывала причину, почему Николь не вернулась, он старался её как-то оправдать, но безуспешно. Её смелость казалась ему возмутительной. Это при том, что она хрупкая девушка. Зачем она так рискует собой ради какой-то статьи? Он перелистал журнал три раза, прогоняя тревожные размышления, и успокаивался только понимаем, что он талантливый журналист.
Спустя десять минут Николь присоединилась к чаепитию. Когда она села за стол, Булавин бросил на неё подозревающий взгляд эксперта мистических дел, но ни словом не обмолвился. Николь налила мелиссовый чай из самовара в чашку и сделала несколько глотков. Кир продолжал пытливо смотреть на девушку. Его поведение начинало её нервировать. Она поставила чашку на стол и, наигранно улыбаясь, возвела на Кира смеющиеся глаза.
– Где ты ночевала? – наконец, вымолвил он.
Николь вела себя непринуждённо; грациозными движеньями заправляло спокойствие.
– Не припомню, чтобы нанимала себе няньку.
Кир снял очки и отложил журнал в сторону. Его строгий тон выводил девушку из себя.
– Николь, ты хоть отдаешь отчёт своим действиям? Посмотри вокруг – здесь небезопасно!
– Не опаснее, чем с тобой, милый!
Она снова взяла чашку и пригубила, продолжая равнодушно взирать на дорогу. На лице Кира проступили красные пятна.
– В таком случае я отказываюсь нести за тебя какую-либо ответственность. Поступай, как знаешь! Я думал, в твоем возрасте пора бы уже мыслить по-взрослому. А ты ребячишься, как маленькая.
– Прости, я забыла, что мне уже пятьдесят. Спасибо, что напомнил.
Он малость смягчился.
– Николь, я не со зла. Просто нельзя таскаться по ночам неизвестно где и с кем…
Журналистка игнорировала его взгляды. Он собрал вещи со стола, встал и с чемоданом и сумкой, заранее вынесенными на веранду, спустился по ступеням.
– Ты идёшь? – он повернулся лицом. – Заберем машину из гаража и в путь.
Николь вспорхнула и, одернув шифоновое платье, обнажающее прелесть длинных ног, молча пошла с журналистом.
Автосервис «Пробег»
Того же дня и времени
Журналисты подошли к гаражу в самом конце центральной улицы. Металлические ворота были распахнуты настежь. Машина Булавина стояла сбоку гаража на обочине.
– Макс, ты тут? – зычно спросил Кир.
Спустя мгновение показалась сухощавая фигура молодого человека. На нём был одет синий рабочий полукомбинезон. Нагая кожа груди, шеи и рук бросалась в глаза многочисленными татуировками. Николь слегка растерялась, когда осознала, кто перед ней возник. Мужчины обменялись рукопожатием, и Кир направился к машине, чтобы осмотреть её. Николь взглянула на незнакомца: от него исходил леденящий холод, словно они не были знакомы, не говоря уже о двух прекрасных ночах удовольствия.
(«Теперь понятно, почему он сказал, что Кир не сможет уехать.»)