Страница 8 из 10
– Но мы же не можем сидеть, сложа руки! Надо что-то делать! – ажиотировался Ди.
– Нет, друг, мы не сможем ничего сделать. Ты, конечно, можешь считать меня инфантильным мямлей, но я привык во всем полагаться на Ли. Она всегда все разруливала, доверимся ей и теперь. Бесс с ней, и девочки обязательно что-нибудь придумают.
Тут дверь снова открылась, и вошел Фолкон в сопровождении стайки женщин.
– Господа, я думаю, что вы уже поняли, что останетесь у нас навсегда, – начал советник Торна. – Сейчас вы противитесь, не желаете смириться, но пройдет время, и вы оцените все выгоды вашего положения. Во-первых, вы будете жить вечно. Во-вторых, вам не придется больше работать, вы будете в городе на полном довольствии. И еще одна из прелестей жизни у нас перед вами. Вы, господа, вправе выбирать любую из самых прекрасных женщин нашего города. Повторяю, любую, и каждая из них будет исполнять любые ваши желания, относиться, как к своему господину, как к Богу…
– Ой, хватит, – поморщился Джек. – Я, конечно, понимаю, что вы – местный сутенер, но зря вы все это затеяли…
– И все же, – не отставал Фолкон, – посмотрите, как хороши эти женщины. И все они ваши, каждая по отдельности и все вместе…
Да, эти женщины были прекрасны и, как говорится, на любой вкус: высокие и не очень, пышечки и очень стройные, блондинки, шатенки, брюнетки… Джек Харрикейн смотрел на этот цветник довольно равнодушно. Он помнил, как однажды Бесс заболела. Тогда, бледная, растрепанная, в простой ситцевой ночнушке, она была во сто крат милее всех этих красавиц вместе взятых. А Ли, всегда считавшая себя суперпрофессионалом в любой области, взялась приводить в порядок клумбы в их саду. Испортив то, что уже было и потеряв запал, она вернулась в дом с грязным лицом, обломанными ногтями и в рваных штанах. Так вот, даже по сравнению с ней той, у этих красоток не было ни единого шанса.
– Достал! – разозлился Ди Креш. – Оставь нас одних. И б….й своих забери!
Фолкон хлопнул в ладоши, и красавицы гуськом потянулись из комнаты пленников. Сам советник Торна последовал их примеру, сопровождаемый злорадным хихиканьем Джека:
– Ничего у вас не получится! Скоро сестра и Бесс будут здесь. Мы уйдем домой, а ваш Демьен Торн останется с носом.
Сколько подружки-спасатели шли, неизвестно. ОНи потеряли счет време-ни. Правда, было еще светло, значит, девять вечера еще не наступило. Но все равно, если учесть, что где-то с полудня они носятся тут бодрой рысью, девушки устали, как курицы и пребывали в крайней степени раздражения.
Солнце бесило, лес достал, а прогулками по лесным тропкам на свежем воз-духе они были сыты по горло.
Но вот Ли с Бесс неожиданно вышли на поляну.
– Ой, смотри, валун какой-то, – обрадовалась Бесс. – Если не посидим, я ног лишусь.
Ли согласилась, хотя даже самой себе не хотела признаваться, что силы вот-вот оставят и ее.
Подойдя к камню, подруги увидели, что и здесь для них оставлено послание: на валуне был нарисован чем-то черным глаз. Внезапно рисунок подмигнул, а под ним появилась надпись: «Целую. Вечно твой, Демьен!
Ли плюнула на камень, потом уселась на него и простонала:
– Опять он! До психоза доведет меня своими подколками.
Бесс опустилась рядом с подругой.
– Не ведись на штучки Торна, мать. Не знаю, зачем ты ему понадобилась, но своими выходками он просто хочет вывести тебя из себя, деморализовать. Ты утратишь силу духа и будешь готова на все. Но это он так думает, а ты силы духа никогда не потеряешь… Слушай, Харрикейн, а я кажется знаю, зачем ты понадобилась Торну. А что если он в тебя влюбился?
– Вот уж счастье-то привалило, – принялась ерничать Ли. – А я-то живу и думаю, чего же мне в жизни не хватает? А оказывается, Демьена Торна. Все, надоело! Этот Торн у меня уже в печенках сидит! Не хочу о нем больше говорить! И слышать тоже!
Подруга попыталась вернуть ей душевное равновесие:
– Ну и ладно, ну и не будем о Торне. Давай поговорим о чем-нибудь приятном. Ну вот представь себе: мы забрали братьев, вернулись домой, и вы с Ди решили пожениться…
– Последнее не могу себе представить.
Но Бесс не отставала:
– Ты просто предположи, что у вас состоится свадьба. Какое у тебя будет платье. Подумай, пофантазируй…
– Черное, – не раздумывая, процедила Ли сквозь зубы. – Длинное черное платье с высоким веерообразным воротником и все в рубиновой, изумрудной и бриллиантовой крошке.
– С чего бы это? – удивилась ее подруга. – Нет, ну воротник и крошка я понимаю, шикарно. Но почему черное?
– Потому что траур лучше Надеть сразу… Эй, ты сама завела дурацкий разговор про свадьбу и платье, а не слушаешь. Куда там пялишься-то?
Ли проследила за взглядом подруги и чуть не свалилась с камня: вдалеке виднелась целая стая волков. И все это серое скопище приближалось к ним!
– В своре было сорок волков, и ровно сорок раз взмахнул Дровосек своим топором, после чего сражение кончилось, – обморочным голосом процитировала сказку Фрэнка Баума Ли. – Вот только у нас нет Ника Лесоруба…
– Черт, они скоро будут здесь! – запаниковала Бесс. – Ты помнишь заговор, отпугивающий диких зверей?
– Да, но читать его ты будешь одна, – отозвалась Ли, роясь в своей сумке. – А я им сейчас устрою…
– Великие Силы, спасите от диких зверей! Закройте им зубы, глаза пусть ослепнут… – начала Бесс.
А Ли в это время обходила валун по кругу и распыляла какое-то вещество из баллончика, который выудила из своей сумки.
Закончили одновременно: Бесс завершила заговор словами «да будет так», Ли замкнула круг, чиркнула зажигалкой, и вспыхнуло огненное кольцо. Стая волков, подойдя совсем близко, отпрянула от почти полуметровых языков пламени.
– Не понимаю, зачем тогда мой заговор? – обиделась Бесс.
– А на тот случай, если бы новое изобретение чокнутого профессора не подействовало. Классная штука! Если не прыснуть из другого баллончика, гореть будет целые сутки. А вот я им сейчас, братве этой серой…
С этими словами Ли подняла с земли палку, подожгла ее от пламени, прицелилась и швырнула в гущу воющих хищников. Факел угодил прямо на широкую спину самого крупного волка. Остальные вдруг пропали, а подпаленная псина еще некоторое время крутилась на месте и скулила, а потом исчезла и она.
– Кого еще пришлет твой Торн, чтобы довести тебя до ручки? – возмутилась Бесс. – Кракозябру? Василиска? Бармаглота? Каледасов? Ладно, туши огонь, надо отсюда выбираться.
– Торн не мой! – запоздало обиделась Ли. – А волки-то были не настоящие, а фантомы. У Торна, наверное, главный жизненный принцип – ни минуты без колдовства и обмана…
Но Ли была не совсем права: не все волки были фантомами.
Обиженный, злой, с подпаленными волосами, Блек Игл жаловался своему повелителю:
– Все имеет свои границы! Все, но не сумасшествие этой девицы! Никакого уважения, почтения, а, самое главное, никакого страха.
– В этом и есть ценность людей, – серьезно проговорил Фолкон. – Многие из них не будут раздумывать и, рискуя собой кинутся на защиту близких. Я не помню, чтобы мы были такими в нашей прошлой жизни.
– Ох, оставь эти сладкие сопли и рассуждения о героизме и самопожертвовании! Не наше это все. Наша задача сейчас – деморализовать Ли Харрикейн…
– А вот это как раз у вас и не получается, – развеселился Торн. – Игл, ты в очередной раз спасовал перед девчонкой и злишься, как ребенок, что тебя обидели, не испугались, да еще и волосы подпалили. Ладно, если ты такой нежный, можешь пока ничего больше не делать. Рейвен, следующий ты…
– Нет уж, увольте, господин! Что угодно, только не очередная встреча с этой взбесившейся рыжей ведьмой! Повелитель, ну почему именно Ли Харрикейн, почему не Бесшеба Креш, или другая какая-нибудь девушка? – взвыл Уитт.
Торн приподнял одну бровь.
– Ты забыл об условии, Уитт?
– Не забыл, но на земле много рыжих и зеленоглазых чертовок. Верните эту шайку-лейку домой, а? – взмолился Рейвен. – Найдем вам другую…