Страница 3 из 104
— Разрешил, ведь он Романов. Но поедет только тогда, когда мой средний с войны прибудет и ступит на землю в Царском Селе. Чтоб я его дома увидел...
— В европейских домах говорят, что русский царь на войне своих наследников бережёт?
— А как же мне их не беречь? Это традиция русского самодержавия, писанная в законах и для государя, и для простого мужика из села. По закону в императорскую русскую армию единственного и младшего сына в семье не берут. Ему, если что, и наследником, и продолжателем рода, и кормильцем стариков-родителей быть.
— Но большая война, ваше величество, осмелюсь заметить, много рекрутов для армии требует.
— Ну и что? Не должен в России отцовский дом пустовать. Пусть то мой дворец или крестьянская изба...
Император Николай I не долго раздумывал над будущим своего третьего сына. Цесаревичем ему не быть, поскольку старшими были Александр и Константин, чьё здоровье и умственные способности тревог у отца и матери не вызывали. Государь в своём домашнем окружении так сказал про рядового лейб-гвардии Сапёрного батальона:
— У каждого моего наследника должно быть своё дело в государственном управлении. Я решил, что Николай должен стать человеком сугубо военным. Будет инженером-фортификатором.
Императрица в ответ склонила перед мужем-монархом голову:
— Благодарю, ваше величество.
— Я тебя должен благодарить, Александра Фёдоровна, за третьего сына.
— Сколько лет быть ему под моим попечением?
— До семи лет пусть побудет при тебе, а затем начнёт заниматься военными науками. А дальше буду приобщать его к делам государственным.
— Что мне сказать старшим детям, ваше величество?
— Александр и Константин должны заботиться о младшем брате во всём. Спрос с них за это будет строг...
Надо сказать, что отец пристрастно относился к воспитанию всех четырёх своих сыновей-наследников. Воспитание их велось по «плану учения», составленному великим поэтом и эрудитом того времени В.А. Жуковским для цесаревича Александра. В семействе Романовых стало традицией то, что они старались дать своим детям хорошее общее образование. И подготовить их к служению империи.
«План» обучения, составленный Василием Андреевичем Жуковским, был применён, естественно, для всех четырёх сыновей Николая I, начиная со старшего, Александра. В основу этого плана автор положил и собственные идеи, и идеи известного педагога того времени швейцарца Песталоцци. Жуковский смог убедить отца-императора и мать-императрицу, что в воспитании их сыновей должны присутствовать в обязательном порядке три фактора: личность воспитателя, влияние его на питомца своим примером, своими убеждениями; сама жизнь, то есть окружающие воспитанника условия жизни, в борьбе с которыми вырабатывается самостоятельность и закаляется характер; и наконец, чувство человеколюбия в воспитании, осознание ребёнком своего долга перед людьми, деятельная любовь к людям.
После того как эти «начала» были одобрены царствующими супругами, Жуковский составил более детальный план воспитания, начиная с 8 и до 20 лет. План тоже получил высочайшее одобрение. При этом следует заметить, что воспитатель-«программист» был человеком для той эпохи высокогуманным.
Влияние Жуковского на будущего самодержца России, вне всякого сомнения, было определяющим в ходе воспитания Александра и его братьев — Константина, Николая и Михаила. Не случайно поэт князь П.А. Вяземский в приветствии Жуковскому высказался так:
Система воспитания детей по Жуковскому была довольно оригинальной. Правда применима могла быть только в тех семьях, состояние которых позволяло обучать детей до 20-летнего возраста. Обычно дети вступали во взрослую жизнь как минимум лет на пять раньше. «План обучения» предусматривал три возраста: отроческий (подготовительный), юношеский (от 13 до 18 лет, подробный и детальный) и приближающийся к более зрелому (от 18 до 20 лет, применительный).
В первый период, по образному выражению Жуковского, царственному воспитаннику давался жизненный компас. То есть шло развитие его ума и сердца. Ему давалась жизненная карта: краткие сведения по отдельным наукам и «орудия», необходимые в жизненном пути. К последним относилось знание иностранных языков и развитие природных способностей.
Ко второй период совершалось «путешествие» в мир знаний. Оно состояло в обстоятельном изучении наук, имеющих цель познакомить воспитанника с человеком и окружающим миром.
В третий период подводились итоги «путешествия» и составлялся самостоятельный отчёт о пройденном. По мысли Жуковского, эта последняя работа воспитанника над собой должна была сводиться к следующему: обозрение приобретённых знаний; взгляд на место, занимаемого человеком в обществе, и на обязанности, с ним связанные; отчёт в самом себе, утверждение в правилах добродетели; ощущение собственного идеала как человека вообще и государя в частности.
«План обучения», представленный Жуковским на утверждение отцу-императору, во многом был поэтизирован и философичен. Однако Николай I утвердил его, заботясь о развитии личности своих сыновей, особенно наследника Александра.
Жуковский хотел (или мечтал) воспитать наследника всероссийского престола как просвещённого монарха. Цель жизни — осуществлять блага для вверенного ему судьбой народа В своём докладе императору поэт писал:
«Во-первых, скажу: его Высочеству нужно быть не учёным, а просвещённым. Просвещение должно ознакомите его только со всем тем, что в его время необходимо для общего блага, и во благе общем — для его собственного. Просвещение в данном смысле есть многообъемлющее знание, соединённое нравственностью. Человек знающий, но не нравственный, будет вредить, ибо худо употребит известные ему способы действия».
Чему обучались сыновья Николая Павловича?
Во-первых, это были науки о природе: география, физика, геология, ботаника, зоология и другие, и о человеке: право, история, статистика.
Во-вторых, особое внимание обращалось на религиозное воспитание по канонам Русской православной церкви.
В-третьих, основательно изучались иностранные языки — французский, немецкий, английский и польский.
В-четвёртых, шло развитие природных дарований воспитанника: преподавание ему рисования и музыки, гимнастики, знакомство с архитектурой, ручными работами, обязательное чтение, то есть самообразование.
Жуковский, наставляя цесаревича относительно своих будущих верноподданных, подчёркивал следующее:
«Уважай закон. Люби и распространяй просвещение, оно — сильнейшая подпора благонамеренной власти; народ без правосудия есть народ без достоинства.
Люби свободу, то есть правосудие, ибо в нём и милосердие царей и свобода народов, свобода и порядок — одно и то же.
Окружай себя достойными тебя помощниками...
Уважай народ свой: тогда он сделается достойным уважения. Люби народ свой.
Имей в душе идеал прекрасного — верь добродетели!
Сия вера есть вера в Бога, она защитит душу твою от презрения к человечеству, столь пагубного в правителе людей».
Наука «царственного просвещения» Жуковского утверждала, что и самый авторитет отца-самодержца «всея Руси» опирается на любовь к своему верноподданному народу:
«Его Высочество должен научиться действовать без награды: мысль об отце должна быть его тайною совестью».
Воспитательная система Жуковского предусматривала самый серьёзный выбор книг для чтения. В противном случае, считал поэт, «это приводит в беспорядок идеи и портит вкус».
Учение цесаревича (и его братьев, великих князей) представлялось ему делом святым, ничем никогда не нерушимым. Жуковский отмечал: