Коварство и любовь

Выйдя из кареты, Нисса сжала руку тети. Блисс ответила племяннице улыбкой.

– Нам повезло раздобыть хоть какую-то крышу над головой! – раздраженно воскликнул граф Марвуд. Устроиться при дворе и в обычных обстоятельствах нелегкая задача. А явиться ко двору, когда король собрался снова жениться, – вообще неразрешимая, мадам! Я видел, как тут дрались из-за возможности поселиться в амбаре. Или, может быть, вы предпочли бы делить кров с овцами и коровами?

Нисса фыркнула. Дядя Оуэн умел быть очень убедительным, если нужно. Обычно он предпочитал делать вид, будто все решает тетя Блисс, не подозревая, впрочем, что она давным-давно научилась вить из него веревки. Нисса попыталась разрядить обстановку.

– А мне кажется, домик очень милый. Я никогда не жила в городе.

Блисс, до которой наконец дошло, в каком они положении, смягчилась:

– Уверена, Оуэн, что ты сделал все, что было в твоих силах. Но почему мы торчим на улице? Давайте войдем в дом и посмотрим, что у нас есть.

Внутри дом оказался лучше, чем предполагала Блисс, но, разумеется, не столь хорош, как ей хотелось. Они вошли в тесный холл, чтобы подняться на второй этаж по узкой лестнице.

– Библиотека расположена в передней части дома, а гостиная сзади, – терпеливо объяснял граф. – На нижнем этаже кухня, хотя еду нам будут доставлять из соседнего трактира. Ваше три спальни, на последнем этаже будут располагаться слуги. К дому примыкают сад и конюшни. Ничего лучше в данных обстоятельствах подыскать невозможно.

Блисс кивнула.

– Скоро мы все равно уедем в Гринвич, – сказала она с надеждой в голосе. – Нам ведь не придется жить тут целую вечность?

– Дом в Гринвиче побольше, – с улыбкой согласился граф. – Его уже сняли до нас, но кто-то умер, и поэтому они не смогли приехать. А я успел как раз вовремя, чтобы его перехватить. Снял его еще в апреле. Даже если нам придется ездить в Лондон, дом в Гринвиче будет в самый раз. Он окружен собственным парком. Я тебе уже говорил об этом?

– Нет, милорд, не говорили. Твое описание, безусловно, облегчит нам пребывание в Ричмонде.

За разговорами они вошли в гостиную, где стены были отделаны деревянными панелями. Огонь уже весело горел в камине, разожженный смотрителем дома, который уже ожидал их. Мебель была простой, но, к облегчению и удовольствию Блисс, все оказалось чистым и опрятным.

– Когда же мы пойдем ко дворцу? – беспокойно спросила Нисса.

– Не раньше завтрашнего дня, – ответила тетя. – Как мне сказали, супруга Энтони Брауни устраивает смотр фрейлинам. Я слышала, что она строга, но справедлива. Думаю, пажи тоже будут под ее руководством. – Графиня строго взглянула на племянников Уиндхем. – Вам обоим придется вести себя, как полагается, – предостерегающе сказала она. – Особенно тебе, Филипп! Ты наследник отца и ни в коем случае не должен компрометировать графский титул Лэнгфордов. Король оказал твоей матери великую честь, определив тебя в услужение королеве Анне.

– Тетя, меня обучали светским манерам, – надменно произнес Филипп Уиндхем. – И я прекрасно понимаю, что от меня требуется. Я не уроню своей чести или чести моей семьи!

– Ты молодец, и мы еще будем тобой гордиться, – сердечно сказал Оуэн Фицхью и похлопал племянника по плечу, нарочно не замечая разгневанного взгляда, который бросила на него супруга.

Но Блисс не собиралась уступать.

– Филипп, тебе следует соблюдать осторожность. Сначала думай, потом говори! – укоризненно воскликнула она.

Юный лорд Уиндхем догадался придержать язык, заметив, как подмигивает ему дядя.

– Да, мадам, – смиренно ответил он.

Тем временем день близился к вечеру. Блисс распорядилась подать быстрый ужин, чтобы ее подопечные отправились спать пораньше.

– Хотя принцесса Клевская пока не прибыла, – предупредила она, – сегодня, вероятно, последняя ночь, когда вы сможете хорошенько выспаться.

Четверым кузенам предстояло делить одну спальню на всех. Ниссе же досталась крошечная комнатка, куда едва помещались кровать и ее сундуки. Из Риверс-Эдж с ней приехала горничная по имени Тилли, ей предстояло спать на небольшой выдвижной кровати.

– Тесновато тут, госпожа Нисса, – без обиняков заметила Тилли. – Конура у собак моего отца была и то побольше!

Отец Тилли был главным егерем в Риверс-Эдж. Служанка была искренней, честной девушкой, очень миниатюрной, приятной, но простоватой наружности. Ее льняные волосы были аккуратно заплетены в косу, которая болталась за спиной. Карие глаза смотрели очень внимательно, и в них искрился ум.

– Мы тут надолго не задержимся, Тилли, – пообещала Нисса.

– Горничная графини говорит, что завтра вы прямо с утра отправитесь во дворец засвидетельствовать почтение королю и предстать перед начальницей всех фрейлин. Нам лучше прямо сейчас решить, что вы наденете. Помяните мое слово, утром будет не до того!

Нисса кивнула. Тилли была девушкой практичной и рассудительной. Она служила у нее уже десять месяцев. Горничную подыскала ей Харта, любимая камеристка матери, которая сама обучила девушку всем тонкостям услужения. Тилли приходилась Харте племянницей и выросла в Риверс-Эдж. Горничная и ее хозяйка были ровесницами.

– Мы должны произвести хорошее первое впечатление, – задумчиво сказала Тилли. – Но и дерзость в наши планы тоже не входит, не так ли? – Она покачала головой, отвечая на собственный вопрос. – Цвет бургундского вина? Нет. Яблочно-зеленый? Не совсем то, как мне кажется.

– А тот чудесный фиалково-синий, как раз в тон моих глаз? – спросила Нисса горничную. – Мне очень пойдет. Что думаешь, Тилли?

– Да, но мне кажется, вы привлечете к себе слишком много внимания. А ведь вы новенькая! Оно вам нужно, госпожа? – Тилли свела брови в напряженном размышлении. Вдруг ее лицо просияло. – Бархатное, персикового цвета! Вот что нам нужно! И вы, госпожа Нисса, наденете его с той прекрасной нижней юбкой, кремовой с золотым шитьем. Достану их из сундука прямо сейчас да разглажу, если помялось. И все увидят вас такой, какая вы есть – красивой и богатой молодой леди. А сейчас отправляйтесь-ка в постель, да постарайтесь уснуть. Завтра рано вставать. Утром вам нужно будет выкупаться, а я уложу вам волосы. А теперь позвольте, я помогу вам раздеться, а потом займусь своим делом – буду готовить к утру ваши платья да нижние юбки.

Разве сможет она сегодня уснуть, думала Нисса. Слишком велико было волнение. Тем не менее стоило ей опустить голову на подушку, сон овладел ею. Когда на следующее утро Тилли разбудила хозяйку, было еще темно и в комнате стоял жуткий холод, поскольку камин еще не разожгли. Нисса свернулась под одеялом калачиком, сопротивляясь попыткам Тилли ее растормошить.

– Госпожа Нисса, я приготовила вам ванну, она не может ждать, – настаивала Тилли. – В таком холоде вода быстро остынет. Лучше вам поспешить, а то она, чего доброго, покроется льдом!

– Ну и пусть, – пробормотала Нисса, глубже зарываясь в спасительное тепло одеял. В постели было так уютно! Она вскрикнула, когда Тилли рывком стянула с нее одеяло. – Нет! – Она отчаянно пыталась вырвать одеяло из рук горничной и снова натянуть на себя.

– Быстро в ванну, – твердо сказала Тилли. – Неужто вы собираетесь опозорить Уиндхемов из Лэнгфорда, представ перед королем и его великолепным двором в таком виде, госпожа? Вы грязная с дороги, и от вас плохо пахнет. Да если тетя Харта об этом узнает – и, уж поверьте мне, эта сплетница Мэйбелл, которая прислуживает леди Блисс, доложит ей незамедлительно – так вот, тетя спустит с меня три шкуры. Вы же не хотите, чтобы до этого дошло, госпожа Нисса, ведь правда, не хотите? – увещевала Тилли. – Видит бог, я выбиваюсь из сил ради вас!

Нисса рассмеялась:

– Твоя правда, Тилли!

Она выбралась из-под одеяла и сбросила ночную сорочку. В спальне стояло небольшое круглое дубовое корыто. Слегка поеживаясь, Нисса села в теплую воду. Иногда Тилли рассуждала совсем как Харта, и казалась старше своих лет. Зато временами бывала такой уморительной!