Прозрачный экран

АНДРЕЙ И

ПРОЗРАЧНЫЙ ЭКРАН

СЕРИАЛ «АДМИРАЛЪ»

РЕАЛЬНО ПОБЫВАТЬ В ПРОШЛОМ

Когда мы встречаем незнакомого человека, то невольно обращаем внимание на то, как он одет.

В профессии актера первая примерка одежды своего экранного персонажа – это определенное таинство. Потому что плохой актер не может удержаться от соблазна тщательно рассмотреть свой новый наряд. А хороший актер вглядывается в этот момент в зеркале в свои глаза.

Хороший актер должен почувствовать, что на него из зеркала смотрит совершенно чужой и незнакомый человек.

СКАФАНДР КАЗАЧЬЕГО ГЕНЕРАЛА

На этапе подбора актеров меня пригласили на роль знаменитого карателя, генерала-лейтенанта, атамана Семенова. Узнав о такой перспективе из звонка директора по кастингу, я тут же ринулся в интернет и обнаружил: в 1919 году, когда Семенов получил звание генерал-лейтенанта, ему было всего… 29 лет. Мне же в 2006 году, когда готовились съемки, стукнуло уже 47 лет. Правда, меня несколько успокоило то, что на фото знаменитый каратель выглядел ближе к моему возрасту. Странно, но в процессе своей исторической работы я не раз сталкивался с этим как с правилом: в прошлые века мужчины среднего возраста выглядели гораздо старше своих лет… Наверно, взрослели раньше.

Режиссер Андрей Кравчук утвердил меня на эту роль практически сразу, хотя похожими у нас с атаманом Семеновым были только усы…

Среди многих исторических сериалов «Адмиралъ» заслуженно занимает особое место.

Обычно, костюмы для очередных съемок подбираются из уже имеющегося фонда «Мосфильма». Благо о Гражданской войне фильмов было снято достаточно много. Но в этом проекте Кравчук проявил удивительную принципиальность, в результате чего смета фильма значительно возросла – все костюмы центральных персонажей и людей, которые будут достаточно крупно показаны в кадре, должны быть сшиты по оригинальной технологии тех лет и желательно из тех же материалов!

Мою генеральскую форму шили полгода, несколько раз перешивая заново. Особенно долго возились с брюками (теперь даже не знаю, как точно назвать). Сначала очень тщательно, как-то по-домашнему, сшили галифе. Мне они очень понравились. А когда изделие окончательно подогнали, то мне даже снимать их не хотелось, особенно они шли с удивительного блеска хромовыми сапогами, выполненными точно по объему ноги.

Но консультант-историк, постоянно продолжавший свою научно-исследовательскую работу, неожиданно обнаружил, что казачий генерал должен был носить не галифе, а «суженки». Во многих исторических фильмах в таких широких штанах, которые заправлялись в сапоги, обычно ходил Николай II. Переделка заняла достаточно долгое время. А потом настало время и сапог. К моему неудовольствию выяснилось, что в те времена голенища сапог довольно свободно болтались на ноге и не обтягивали икры. Это давало возможность намотать побольше портянок для тепла.

Верхняя часть формы сразила меня окончательно. Мундир состоял из нескольких слоев ткани и больше походил на средневековые латы. А когда поверх него меня одели (именно одели – самостоятельно я не в силах был это сделать) в шинель, я обнаружил, что из всех возможных движений верхней частью туловища могу только с трудом сгибать руки в локтях, и то лишь на 90 градусов.

Объяснения консультанта подтвердили мои интуитивные сравнения с рыцарскими латами. Уверен, что толстый «бутерброд» из нескольких слоев ткани и двух погон (на мундире и на шинели), который громоздился у меня на плечах, серьезно затормозил бы реальный удар хорошо наточенной шашкой. Что касается того, что сам я был не в состоянии полноценно замахнуться шашкой, то и здесь последовал лаконичный ответ: «Генерал не должен размахивать шашкой».

ЗИМА СНИМАЕТСЯ ЛЕТОМ

Наверно, это главный жизненный анекдот в кино, начиная от его «рождения» и до наших дней. Как все время так получается, что тепло снимают в холод и наоборот, не знает никто, но такие казусы преследуют почти все картины.

В «Адмирале» был эпизод, когда Колчак ищет дружбы с атаманом Семеновым, за которым стоят поддержка Японии и немалые деньги. Он приглашает атамана для встречи в гостиничный номер, где предстоит очень важный разговор. На этой встрече должен присутствовать друг адмирала – капитан Смирнов. Его играл замечательный актер Егор Бероев.

Сцена не очень большая. Накануне вечером я быстро выучил все диалоги и утром отправился на «Мосфильм». Это был июль, и по сравнению с предыдущими годами погода стояла аномально жаркая – выше 30 ºС. Надо сказать, что жара в Москве совсем не похожа на относительно комфортную жару в Якутске. Это духота загазованного города, где на улице тебе кажется, что ты дышишь парами раскаленного асфальта, а в метро – всеми возможными испарениями теснящих тебя людей.

На съемки я отправился в шортах и майке, но вспотел уже на пути к станции метро. Когда я подходил к съемочному павильону, ничего необычного мне в глаза не бросилось: от курилки шел дым отдыхающих светотехников, кто-то пил кофе… Подсознательно мне показалось, что эти вышедшие на короткий отдых члены съемочной группы совсем не торопятся обратно в павильон… Коридор, как обычно, был наполнен хроническим запахом студийного дыма. Но вот когда я шагнул в павильон, мой очередной вздох рефлекторно «остановился». Нечто похожее было в свое время в аэропорту Бангкока, когда я вышел из прохладного кондиционированного зала на улицу. Организм отказывался вдыхать вместо воздуха какую-то горячую тошнотворную и обедненную кислородом смесь.

Но в принципе ужасная жара в павильоне меня не сильно смутила. Такое происходит от работы мощных осветительных приборов. В конце концов, потерпеть можно, для актера это привычная работа.

Ассистентка перед гримом отвела меня в костюмерную… Здесь я с удивлением обратил внимание на висящую на вешалке шинель. И тут от очень нехорошего предчувствия мой мозг откопал в памяти описание снимаемого действия в сценарии. Когда я вечером учил текст, я не обратил внимание всего на одно слово в начале – «Зима…»

После грима я вернулся в павильон. Зимний макияж стремительно стекал по моим щекам. Одна ассистентка шла рядом, постоянно промакивая мою физиономию салфеткой, вторая ассистентка несла мою шинель, папаху и башлык – пот начал лить с меня ручьями еще когда я начал одеваться.

Началась репетиция. Не надо напоминать, что адмирала Колчака играл Константин Хабенский. До этого я не встречался с ним на съемочной площадке. Первый контакт в работе всегда очень сложен, особенно если в кадре работает мегазвезда. Звездная болезнь – явление в кино повсеместное. Причем в предстоящей сцене Колчак по сценарию – проситель перед Семеновым. Это высокий актерский профессионализм, когда человеческий вектор не переносится на сценарное общение. Здесь популярнейший актер Хабенский должен просить денег у Андрея И, которого видел только по телевизионным программам.

Но Константин, как и Егор, оказался замечательным, приятным человеком, и мы с ним подружились сразу и навсегда.

Сцену мы отрепетировали быстро, и началось… Самым страшным было начало. Мы с Егором, «замерзшие», входим в номер, где нас ждет Костя.

Снимали это так. Камера ждала нас внутри декорации гостиничного номера, и в решающем кадре нужно было только войти в заснеженной от пурги одежде и начать раздеваться. Подготовка к каждому дублю, по количеству людей, обслуживающих нас с Егором, была похожа на подготовку космонавтов к старту.

Когда камеры были готовы к запуску, несколько помощников начинали быстро нас одевать, тут же подключалась гримерская группа. Они опрыскивали нас искусственным снегом, делали усы «замерзшими», а лица синими от холода… Камеры включались заранее, и по готовности гримеров, чтобы не тратить драгоценные секунды на команды «Мотор!», «Камера!» и т. д., мы входили в номер.