Страница 5 из 8
При проказе в качестве паллиативных средств применяли отвары кучукты, каменной и горькой полыни, чернобыльника. Вилюйские и алданские саха при проказе в виде настоя употребляли траву «күүстээх от» (сильная трава), обладатель которой якобы становился сильным человеком, пока она находилась при нем (по верованиям, он приносится откуда-то черным дятлом). Растет она на острове Елгянь около устья р. Алдан. Трава эта пользуется большим доверием у населения и, по рассказам, совершенно излечивает проказу. Несмотря на давнее указание на нее в местной прессе, эта трава еще не исследована и действие ее не проверено.
По словам средневилюйских саха, некоторые больные лечились костями голени (сото уҥуоҕа) прокаженных, умерших 40–50 лет тому назад. Кости скоблились якутским ножом и получившийся порошок давался внутрь с водой. Средство это долго держалось в секрете. Сообщил о нем своему приятелю перед смертью один из прокаженных, якобы вылечившийся в свое время этим средством и умерший от другой болезни.
Слава о якутских народных целителях перешагнула границы России. Например, во время русско-турецкой войны (1877–1878) англичанка мисс Кэт Мэрсден, будучи сестрой милосердия, столкнулась с прокаженными больными. Придя в ужас от их безнадежной судьбы, она стала тщательно искать через врачей (тоже участников войны) возможные средства оказания помощи этим людям. Здесь она встретила одного англичанина, который поведал ей о том, что в Сибири, в Якутии, есть целебная трава, излечивающая проказу. Он сообщил также, что эту траву местное население держит в большом секрете. Эти сведения мисс Кэт Мэрсден подтвердили врачи из Грузии, которые тоже слышали о чудодейственной силе травы.
Летом 1891 г. мисс Кэт Мэрдсен приехала в Якутию на её поиски. В народной медицине саха действительно известна трава кучукта, редко встречающаяся в лесах северных районов Якутии. Имеются сведения, что эту траву народные целители привозили из Удского края (Бурятия), так как не всегда им удавалось найти кучукту в близлежащих лесах Якутии.
Встречаясь с народными целителями, мисс Кэт Мэрсден нашла подтверждение того, что такая трава есть. Но никто не мог ей показать ее или достать.
Между тем она обнаружила в Якутии 167 больных проказой и впервые предложила открыть в Якутии лепрозорий в виде изолированной колонии в Средне-Вилюйском округе, затем всемерно способствовала осуществлению этого проекта.
Пробыв в Сибири одиннадцать месяцев, мисс Кэт Мэрсден отправилась в Москву, а затем вернулась в Англию.
По мнению исследователей, траву кучукту она так и не нашла. Однако наши поиски материалов о пребывании в России мисс Кэт Мэрсден привели к тому, что удалось обнаружить протоколы Московского венерологического и дерматологического общества, в которых приведены ее высказывания о найденной траве кучукте, описана демонстрация этой травы и выражена просьба в адрес председателя общества профессора А.И. Поспелова о дальнейшем изучении этого растения и точного определения его фармакологических свойств и региона произрастания.
23 декабря 1892 г. посетитель Московского венерологического и дерматологического общества профессор В.А. Тихомиров прочел сообщение, озаглавленное «О кучукте», и предъявил микроскопические препараты названного растения. Приводим текст его доклада «Кучукта (Actemisae species) – якутское средство против проказы»: «Мм. гг.! В своем весьма интересном сообщении о санитарном состоянии прокаженных Средне-Вилюйского округа, Якутской области, сделанном 22 апреля 1892 г. известною сестрою милосердия мисс Кэт Мэрсден, неутомимая путешественница, высказала, между прочим, следующее: «Целью моей поездки, на которую я употребила более года времени, было добыть ту траву, о которой я слышала от английских путешественников…, которая на якутском языке называется «кучукта» и которая, по слухам, излечивает проказу… я поехала в Якутск, чтобы найти эту траву, определить ее и затем испытать ее силу, при содействии врачей, на больных проказой».
Из этих слов мисс Кэт Мэрсден видно, какие сангвинические надежды, простительные ей как неврачу, возлагала она на это средство, пользующееся большим туземным авторитетом, но науке неизвестное; всего прискорбнее казалось ей то обстоятельство, что определить это растение все-таки не удалось, и теперь, демонстрируя кучукту Обществу, она обращалась к нему с просьбою о содействии в этом направлении.
Согласно предложению глубокоуважаемого председателя Общества, профессора Алексея Ивановича Поспелова, я тогда же взял на себя нелегкую попытку разъяснения, насколько это окажется возможным, хотя бы приблизительно, места занимаемого кучуктою в смысле систематическом.
Задача представлялась действительно нелегкою. Растение, собранное вне периода цветения или хотя бы плодоношения, было в очень плохом состоянии: трава представляла собою поломанные стебли, с весьма немногими, сморщенными и сжатыми в комки листьями, большая часть которых лежала в виде крупного порошка или мелких обломков на дне сосуда. Оставалась, следовательно, одна попытка морфологического восстановления верхушечных, еще уцелевших, листьев стебля и микроскопическое исследование. Мы знаем, что в иных исключительных, хотя и многих, правда, случаях микроскоп может дать драгоценные указания в смысле систематического определения растения, но еще более известно, что в подавляющем большинстве случаев одного микроскопа недостаточно. Не было никакого основания рассчитывать а рriori на первое и благоприятное обстоятельство, зато представлялась большая вероятность для второго порядка вещей. Все эти соображения были мною тогда же и высказаны, а затем я пообещал мисс Мэрсден сделать, что можно, и в настоящее время имею честь сообщить Обществу о полученных в этом направлении результатах.
Переданная мне для исследования сухая кучукта представляет собою связанный мочалкою пучок верхушек травянистых стеблей длиною 19 сантиметров, при 2,5 сантиметрах поперечника. Немногие из верхушек стеблей сохранили еще листья, в большинстве же случаев верхушки эти голы и обломаны. Нижние концы стеблей пучка обрезаны ножом, несколько косвенно (как это и наблюдается обыкновенно при ручной, а не машинной резке). Поломанные в крупный порошок и на отдельные мелкие части листья лежат толстым слоем на дне сосуда. Поперечник отрезков нижних концов стеблей у большинства равняется 2, у немногих, более крупных, 3 миллиметрам. Сами стебли голы, гладки и снабжены продольными бороздками. Цветы их желтовато- и серо-бурые в одном и том же пучке.
Вкус листьев сильно и чисто-горький, при жевании их ощущается, кроме того, слегка ароматический запах, тогда как стебли вкуса и запаха лишены почти совершенно, листья очередные Folia alteruaf; от середины сохранились лишь прижатые к стеблю, расширенные у основания черешки, длиною до 2 сантиметров, лишенные прилистников. Вполне уцелели, в числе 4–3, только листья верхушечные. По осторожном распрямлении размоченных в воде верхушек стеблей листья эти оказались очень сильно, троекратно, перисто-раздельными. Разделение второго порядка, соответствующие нервам вторичным, числом по 3–4 с каждой стороны, чередуются между собою; такому чередованию следуют и цельно-крайние конечные, в количестве 3–5, ланцетовидные лопасти третьего порядка.
Пластинка листа вдоль главного срединного нерва развита очень слабо; поперечник ее в самых широких местах не превышает (как и у конечных лопастей) одного миллиметра; часто она и еще уже. Таким образом, мы имеем здесь лишь крыловидные узкие отростки пластинки, тянущиеся по протяжению всего срединного нерва, переходящего, благодаря им, в неявственно дифференцированный черешок, также сопровождаемый этими отростками вплоть до места отхождения листа от стебля. В самом углу последнего замечается отдельный, как бы играющий роль прилистника, непарно-перистый листок с большею конечною и двумя или тремя меньшими боковыми лопастями. Длина этого самостоятельного углового листа (точнее одного из общих сегментов листа) 3–4 миллиметра. Верхняя сторона листа темная, буровато-зеленая при более светлом серединном нерве, нижняя более светлая, серо-беловатая. В заключение, имея в виду бедность морфологических данных, считаю необходимым привести размеры бывшего в моем распоряжении цельного молодого (4-го, считая от верхушечной почки) листа. Длина всего листа 33 миллиметра. Длина черешка, если принять за таковой протяжение от листового угла до первой лопасти второго порядка, 5 миллиметров. Наибольшая ширина всего поперечника 18 миллиметров, длина конечных лопастей 3–5 миллиметров, при поперечнике в 1,5 миллиметра.