Черные люди

- Хорошо-хорошо, - МакГонагалл по непонятной причине с ним соглашалась, и это не могло не пугать. – Как на первом курсе нашелся камень. Не нужно было хотеть его использовать. Его просто стоило очень захотеть найти. Поэтому теперь все будет зависеть лишь от того, привлекает ли вас поиск, или все же использование.

- Использование я видел минимум раза три, - пренебрежительно бросил Малфой, - так что поиск – вещь более увлекательная.

- Профессор, неужели зеркало Еиналеж сохранилось? - догадалась Гермиона.

- Да, оно стоит в верхних комнатах директорской башни, и я могла бы туда вас отвести, - медленно проговорила МакГонагалл, - если бы только была гарантия, что наше предприятие увенчается успехом.

- Вы же понимаете, профессор, что гарантий у нас нет абсолютно никаких, да и быть не может. Черные слишком непредсказуемы в своих попытках повергнуть мир во тьму.

Гермиона вздрогнула от этих слов.

- Не думаю, что они хотят что-то конкретное, - попробовала поспорить она, и тут же получила от Малфоя уничижительный, полный презрения взгляд.

- В последние несколько дней ты, Грейнджер, поразительно мало думаешь. Я уже готов поверить, что ума в тебе ни капли, и твои оценки – лишь следствие способности дословно вызубрить параграф.

Гермиона задохнулась возмущением, и хотела было еще что-то ответить, но МакГонагалл подняла руки в примиряющем жесте.

- Простите, - Гермиона опустила голову, - Малфой, решаем: идем мы к зеркалу или нет?

- Идем, - буркнул тот, явно сообразив, что перепалка при директоре – не самое лучшее, что он мог сделать в своем положении.

МакГонагалл молча кивнула и повела их к широкой винтовой лестнице в дальнем углу кабинета. Гермионе всегда было интересно, что же там находится, как устроены директорские покои, да что греха таить, она втайне мечтала, что когда-то и сама сможет в них поселиться. Окрыленная тем, что ее чаяния наконец-то сбылись, она ни разу не замешкалась на темной лестнице, вдоль которой тянулись вычурные и такие бесполезные теперь газовые рожки.

На втором этаже директорской башни обнаружился просторный холл, из которого вело две двери. МакГонагалл повела их с Малфоем к левой двери, что дало Гермионе уверенность в том, что за правой скрывается собственно спальня.

За дверью, в которую они вошли, обнаружилась большая комната с двумя окнами, в которой почти ничего не было. В ближнем углу стоял шкаф с книгами, напротив него было небольшое, но на вид очень мягкое креслице, а у дальней стены стояло что-то, завешенное тканью.

- Зеркало, - тихо сказала Гермиона, и МакГонагалл кивнула, подтверждая озвученную догадку.

- Я оставлю вас, - проговорила она. – Пожалуй, мне не стоит находиться рядом с зеркалом.

МакГонагалл вышла, тихо притворив двери, и Гермиона с Малфоем двинулись к зеркалу.

- Не такую-то праведную жизнь вела дорогая госпожа директор, раз боится даже собственных желаний, не правда ли, Грейнджер?

- Неправда, Малфой, - в тон ему ответила Гермиона, считая, что в таком возрасте МакГонагалл могла видеть в зеркале Еиналеж только отголоски несбывшихся мечтаний и неиспользованных возможностей.

- Итак, Грейнджер, попробую повторить свою мысль так, чтобы она до тебя дошла, - Малфой говорил чеканно, отбросив все эмоции, что настораживало сильнее, чем все события предыдущих дней.

- Да, - охрипшим от долгого молчания голосом проговорила Гермиона.

- Тебе нужно сконцентрироваться на том, как сильно ты хочешь найти книгу. Зеркало показывает твои сокровенные желания – так сделай информацию о местонахождении книги самым страстным, самым сокровенным своим желанием. Не отвлекайся ни на какие мысли, не думай ни о чем. Найти книгу. Надеюсь, достаточно доходчиво?

- Вполне. А ты? Ты полагаешься только на меня? – спросила она, и тут же поразилась тому, что с неведомых пор ей вдруг стало важно получить доверие Малфоя.

- Я не надеюсь, что у тебя получится, - жестко резанул он, - и поэтому буду стоять позади тебя. Как показывает печальный опыт, у меня с самообладанием все же получше.

Гермиона скрипнула зубами в бессильной злости, но кивнула и встала перед зеркалом. Малфой зашел ей за спину.

- Готова, Грейнджер? – его шипящий шепот обдавал холодом, заставляя кожу покрываться мурашками, а тоненькие волоски на теле становиться дыбом. – Тогда начнем.

Неуловимым заклятием он сбросил ткань с зеркала и Гермиона уставилась в гладь стекла.

«Книга. Где же ты, книга? Мне нужно тебя найти. Я очень хочу узнать, где ты лежишь или стоишь», - мысленно повторяла она снова и снова, но изображения в зеркале говорили о том, что это не самое сокровенное ее желание.

Зеркальная гладь отражала лишь стену – без самой Гермионы. Лишь глухая гранитная стена, на которой плясали отблески молний, высвечивая выщербленный камень. Она прищурилась, стараясь рассмотреть эту картинку, и поняла, что молнии освещают силуэт. Фигура у стены стояла неподвижно, но, видимо уловив взгляд Гермионы вдруг вздрогнула и повернулась. Первое, что бросилось Гермионе в глаза – пронзительно-голубой цвет радужки. У стены стоял и смотрел на нее Рон. Гермиона неосознанно шевельнула пальцами, желая в последний раз прикоснуться к его руке, и облизнула пересохшие губы, так и просившие сказать те последние слова, которых их лишил жестокий случай. Рон двинулся к ней легким, но неспешным шагом. Он тянул к ней руку, глядя тем же самым взглядом, которым смотрел каждый вечер, когда провожал ее в спальню. Гермиона, сама того не желая и не вполне осознавая, потянула к нему руку. Он приближался, такой забытый и такой незабываемый, настолько же любимый, насколько и недоступный, что от одного его вида замирало дыхание и сбивало удары сердце.

По мере того, как приближался Рон, радость долгожданной встречи сменялась замешательством. Все же он был немного не таким, каким она хотела бы его помнить. Румянец на его щеках был странного сероватого оттенка, руки словно пошли угольными пятнами, а глаза с каждым шагом утрачивали свою пронзительную синеву, теряли цвет и наполнялись все больше и больше мутной дождевой водой. Протянутая рука теперь была больше похожа на когтистую лапу, тянущуюся к жертве, словно стремясь схватить и терзать. Гермиона понимала, что нужно сделать хотя бы крошечный шажок назад, хоть на секунду отвернуть голову, чтобы видение исчезло, но все ее тело сковало могильным холодом, не оставив даже сил на малейшее шевеление. Фигура в зеркале подошла вплотную к стеклу, и Гермиона поняла, что от Рона там нет ни черточки. Жуткая черная фигура в балахоне, глаз которой не было видно под плотно надвинутым капюшоном, протягивала к ней руку, когтистые пальцы которой чуть выглядывали из длинного рукава.

«Он за стеклом, - подумала Гермиона. – Он до меня не дотянется, он за стеклом». В следующий миг Черный прикоснулся кончиками пальцев к стеклу и подался чуть вперед. Сердце забилось в невероятной бешеной скоростью, когда они стали проходить сквозь стекло так легко, будто стекла вовсе не было, словно Черный просто протягивал руку из одной комнаты в другую, между которыми по ошибке забыли закрыть дверь.

Гермиона не уловила легкого шевеления за спиной, но вскрикнула от неожиданного сильного толчка в плечо, и охнула от боли, неудачно приземлившись на каменный пол комнаты и, похоже, ободрав колени. В следующий миг от потолка отразилось эхо звона разбитого стекла. Гермиона в ужасе смотрела на то, как мельчайшие осколки единственного в своем роде и ценнейшего зеркала с хрустальным перезвоном осыпаются на пол.

- Малфой? – глухо переспросила она, когда от древнего артефакта осталась лишь осиротевшая рама.

- Поздравляю, Грейнджер, - зло бросил он, - ты чуть не привела в комнату Черного.

- Я, - она всхлипнула то ли от боли, то ли от расстройства, - я думала, что он за стеклом, что он не сможет через него пройти. Я думала…

- Ты очень плохо думала, Грейнджер, - Малфой наклонился, приставив палочку к ее шее, и, казалось, следующим его заклятием должна была стать как минимум «Авада». – Или ты не помнишь, как вчера Черный пришел через стекло за своей жертвой? Или ты не видела этого сегодня в библиотеке?