Страница 14 из 20
- Ох, насмешили! - причитал, отсмеявшись, альбинос. - Вот как, Ванечка, с травницей-то ссориться, тем более с той, кто почти Училище закончила. Слушай, Ася, а за что тебя оттуда турнули? - спросил он.
Я было открыла рот, но Иван опередил меня. С детской непосредственностью он заявил:
- За профессиональную непригодность.
- Это официальная версия, - поморщилась я.
- А неофициальная?
- За то, что дала коленом между ног Директору, когда он пытался заключить меня в жаркие объятия.
Гном и вампир, понимающе переглянулись, а Ванечка уставился на меня большими круглыми глазами.
- Ну, ничего, - произнес Пан, - мы тебя в обиду не дадим. Хороша ты, девка, нравишься ты мне.
На этом тему и закрыли.
- Так, - гном достал тряпичную карту, весьма странного вида, настолько потрепанную, что на краях появилась бахрома, а некоторые надписи стерлись. Больше всего она походила на план сражения или минного поля. Возле каждого города стояли разноцветные крестики, квадратики и кружочки, по середине была выжжена дырка, а сбоку огромное желтое пятно, обведенное черным карандашом.
- А что это? - тыкая пальцем, спросила я.
- Это? Ну, - гном замялся, - в общем, красный крест означает, что в этом городе я пошалил, туда нельзя, синий крест, что там хорошие девочки и развлечения, а зеленый - злой надзор.
- А квадратики?
- Красный, что в этом городе есть харчевня, где наливают в долг. Но нас интересуют кружочки: это постоялые дворы, красные - хорошие, зеленые похуже, синие - вообще лучше и не соваться.
- А где еще и крестик пририсован?
- Там значит, у меня полюбовница была. И туда тоже лучше не лезть.
- Ага, - я с интересом рассматривала карту, по всему получалось, что нам нельзя было в большую половину постоялых дворов, они были или синие или с крестом. - А это что? - я ткнула на пятно.
- Ох, и любопытная ты, киса, - не выдержал гном, - это я суп пролил, и обвел просто так, для красоты.
- А-а-а.
Он поднял голову, Иван и Виль, с интересом рассматривающие сие произведение искусства, отшатнулись от его спины и со скучающим видом разошлись в разные стороны.
- А вы, болваны, чего подглядываете? Ладно, киса, она баба, ей по природе положено, а вы-то? Да, если хотите знать, эта карта на вес золота, мне за нее эльфийского жеребца предлагали, не отдал!
Те согласно покивали головами.
- Ну, хорошо, - успокоился Пан, - поехали, а то до темноты не успеем добраться до первого постоялого двора, а женщинам и детям нельзя ночевать зимой в чистом поле.
До темноты мы, конечно, не успели. Нет, мы очень торопились, но моя лошадь, если ее можно было так назвать, ну никак не могла двигаться быстро, видимо, это претило ее лошадиной природе, поэтому перемещалась она с коровьей скоростью и такой же грацией.
Мы ехали по дороге, вокруг которой были одни поля. Надо было срочно искать ночлег.
- Да уж, - протянул Виль, - за сто верст даже ни одной избушки-развалюшки нет.
- Я есть хочу и спать, - вдруг простонал Иван.
- Стыдись, Ванечка, - пробурчал гном, - даже женщины и дети не ноют, а ты же мужик!
- Я в первую очередь че-ло-век! - произнес он по слогам. - А женщины и дети просто спят, потому не ноют!
Я посмотрела на него.
- Эх, Ваня, не надо было тебе давать лекарство, сейчас бы в наших рядах не было нытика!
Адепт замолк и, кажется, надулся.
- Что это? - вдруг подал голос Виль.
- Где, Вилли, дружок? - поинтересовался гном.
- Вот там, в поле, - вампир ткнул пальцем в темноту, - мы, вампиры, лучше ночью видим. Там огни.
Не сговариваясь, мы дружно приподнялись на стременах. Действительно посреди поля была деревенька, вернее всего тройка домов, непонятно как очутившаяся здесь, и, видимо, совершенно забытая людьми.
- И вправду! - просопел Пан. - А ну туда, может, найдем ночлег. Мальцу нельзя ночевать на снегу.
Деревня была потерянной и забытой. Домов стояло, конечно, больше трех, но все маленькие и покосившиеся. Тучи закрыли луну, лишив нас единственного источника света, поэтому мы ехали по главной и единственной улице едва ли не на ощупь. Дорога вела к большому дому, в темноте он выглядел более чем добротно.
- Не нравиться мне здесь, - протянул Виль, - поехали отсюда, я что-то чувствую.
- Запихни свои обостренные чувства знаешь куда? - разозлился гном. Глянь, киса совсем устала, а малец уже спит.
Я действительно еле держалась в седле, что ни говори, а к долгим прогулкам на лошади, которая скачет так, что может начаться морская болезнь, я не привыкла. Я бросила в сторону Виля умоляющий взгляд.
- Ну, как знаете, - буркнул тот, - но я предупредил.
- Эй, хозяева, - крикнул Пан, яростно колотя по воротам, открывайте.
- Кто там? - послышался мужской бас.
- Странники, ночлег ищем. У нас ребенок и женщина, им надо отдохнуть.
Послышались шаги, ворота открылись, и мы увидели мужика в черном длинном тулупе, держащего фонарь.
- Ну, заходь, коль не шутишь. Данилой меня звать.
Мы въехали в огромный пустой двор, с какими-то постройками по углам.
- Где лошадей поставить? - спросил гном. Мужик кивнул:
- Пойдем, а вы, - он посмотрел на нас, - идите в избу. Жена моя, Клава, вас накормит.
Пан и Иван взяли под уздцы лошадей и повели их в стойло, а мы с Вилем и Ануком направились в дом. Войдя, встали на пороге, на нас уставились восемь пар глаз. Семейство совсем не ждало гостей. У печки молодая женщина с длинной косой пшеничного цвета и белым лицом. Кожа без румянца казалась восковой. Дети, семеро, погодки с такими же пшеничными волосами. У меня побежали мурашки по телу, а Анук прижался к моим ногам. Глаза у всех восьмерых были совершенно безжизненные, бледно голубые, как у Пана. Только у гнома они сверкали весельем и хитрецой, а эти смотрели зло. Почему-то вспомнилась поговорка: "нежданный гость хуже чумы". Малыши сидели на длинных лавках за столом и ужинали.
- Эх, говорю же что не чисто здесь, - прошептал мне на ухо Виль. Чует мое сердце: беда будет!
В этот момент в избу ввалились Иван, Пантелеймон и хозяин.
- Ну что гости, встали на пороге, проходите. Клавдия, что ж как не живая, принимай гостей, - пробасил он.
Мне очень не хотелось думать, что Клавдия действительно выглядит мертвой. Хозяин разделся и снял шапку, он казался лет двадцати восьми. Меня заколотило: у него были точно такие же волосы пшеничного цвета и такие же безжизненно-ненавидящие глаза. Нас сразу усадили за стол, налили полные миски щей, и хотя еда была вкусная, а хозяин гостеприимный и веселый, меня не оставляла мысль, что мы попали не в избу, а какой-то склеп, где все умерли, но этого так и не поняли, а потому ходят, едят и разговаривают.