Страница 13 из 20
- Ты видел, Малыш, - спросила я, - ты знаешь, где это?
Тот серьезно кивнул и прошептал:
- Дома.
Глава 3
Начало пути. Дом с чудовищами.
На утро ветер принес с южной стороны тепло, сразу начал таять снег, улицы стали непроходимыми от мокрой снежной каши. Провожали нас со двора Училища, там же мне выдали лошадь. Эта была рыжая кобылка со странной кличкой Буренка. То ли ее назвали от слова "буря", то ли из-за ассоциации с коровой, мне хотелось верить в первое. Привязав сумки по бокам лошади, я обняла Марфу, которая уже с ночи собирала в платочек слезы. "Не плачь, Лукинична, - подбодрила я ее, - скоро вернусь".
Мы тронулись в путь. Надо сказать, мы представляли собой весьма забавную сценку: опухший адепт, красавчик-вампир, гном - альбинос и маленькая девочка в моем лице с еще более маленьким мальчиком.
Все молчали. Уже через десять минут стало понятно, что мою лошадь назвали в честь коровы, она еле передвигала ноги и все время пыталась остановиться. Мои попутчики уезжали вперед, потом останавливались и ждали. Первым не выдержал гном:
- Нет, эту клячу пора либо пристрелить и сожрать, либо зарубить и тоже сожрать. Так что, кисуня, готовься - твой транспорт будет обедом!
Я хмуро посмотрела на него:
- А я пешком пойду? Умник!
- А давайте ее и звереныша прибьем здесь, а сами скажем, что на нас напали! - радостно предложил Иван, сморкаясь в платочек.
- А давайте мы все помолчим, - неожиданно зло рыкнул вампир.
На том беседа прекратилась. Мы уже выехали за пределы города, мимо нас проплывали деревеньки. Там, где люди жили в достатке, домики были аккуратные с красивыми ставнями и наличниками, в бедных деревнях встречались покосившиеся заборы и темные от дождей и времени стены домов. Скоро мы миновали пригород и выехали на дорогу, которая тянулась, казалось, бесконечно между двух кромок темного леса. Я никогда не была дальше близлежащих к городу деревень, куда мы, дети, отправлялись на заработки, поэтому мне казалось, что я наконец-то выбралась из замкнутого маленького мирка и сейчас еду в большой, полный неожиданностей мир.
Неожиданности не заставили себя ждать: прямо перед нами пробежал заяц.
- Чтоб тебя! - в сердцах плюнул гном, останавливаясь. - Ох, ребятки, плохая это примета.
- А ты что, в приметы веришь? - удивилась я.
- Еще как!
Буквально через несколько метров, совсем рядом со мной, на дорогу вышел вполне обыкновенный волк. Он был настолько худой, что можно было пересчитать торчащие ребра. Окинул голодным взглядом нашу компанию, и мне показалось, что даже облизнулся, когда увидел мою откормленную Буренку. Лошадь отреагировала на него с завидной для ее комплекции резвостью: фыркнула и попыталась встать на дыбы, но ноги увязли в разбухшей от талого снега дороге. Судорожно прижимая заснувшего Анука, с глухим звуком я свалилась в самую жижу. Волк испугался такой реакции и быстро ретировался обратно в чащу. Брюки немедленно промокли, а в сапоги залилась вода. Иван захохотал, глядя, как я пытаюсь встать на ноги, а Пантелеймон покрутил пальцем у виска, и, спешившись, помог мне встать:
- Нет, эту клячу надо сожрать! - буркнул он. - Говорил же вам плохая примета.
Меня водрузили обратно на лошадиную спину, посадили ничего не понимающего со сна мальчика и тронулись в путь.
Через три часа езды, у меня затекло все тело, влажные штаны покрылись равномерной коркой льда, а от постоянного молчания очень захотелось что-нибудь сказать, ну хотя бы матом ругнуться.
- А давайте сделаем привал, - осторожно предложила я, - и что-нибудь покушаем.
- Женщины, - фыркнул Виль.
- И дети! - грозно добавила я, - Малыш, ты не замерз?
Мальчик поднял на меня совершенно счастливые глаза и радостным звонким голосом произнес:
- Лошадка. Мама. Кататься.
- Знает малец толк в развлечениях, - протянул гном. - Настоящий мужчина: жеребца ему, женщин и быстрой езды.
Я вытаращилась, мне бы никогда не пришла в голову такая интерпретация слов Анука.
- Только на этой кляче, парень, далеко не уедешь, - между тем продолжал Пан, - посмотри, да мы ее скоро сожрем!
- Ага, а закусим твоей мамой, - радостно продолжил Иван, - ты ведь любишь человечину!
Я бросила на него уничтожающий взгляд. Мои путники, пока я раскладывала припасы, принесли хворост и попытались разжечь огонь, но ветки намокли и никак не хотели гореть.
- Дайте я, - Иван наклонился, сделал пару взмахов руками, пахнуло жасмином, и нас окатила теплая волна магии, а потом мокрые дрова вспыхнули, весело пощелкивая. Что не говори, адепт мог быть тысячу раз противным типом, но магом он был действительно отличным. Мне, к примеру, надо очень долго тренироваться, чтобы изобразить такой фокус.
После обеда, когда каша закончилась, и чай был выпит, мы сидели у костра, просто потому, что одна мысль о растаявшей дороге вызывала неприязнь. Виль протирал свой и без того блестящий меч тряпочкой, Иван ковырялся в зубе тонкой палочкой, а я, обняв Анука, пыталась согреться. Пан вдруг спросил:
- Вань, а за что ты Аську так ненавидишь. Глянь, девка хороша, а ты ее то сожрать, то прибить.
Виль, явно заинтересованный сим разговором, оторвался от созерцания собственного отражения в мече.
- Ну, э-э-э, - адепту было явно неудобно рассказывать историю нашего знакомства.
- Я его в дуэли победила, а потом конского слабительного, вместо микстуры от аллергии дала, - выпалила я.
- Что? - гном и вампир переглянулись, явно чего-то не понимая.
- Ага, - закричал Ваня, - да знаешь ли ты, несчастная, что из-за тебя и твоих капель я не мог от туалета дальше, чем на три метра уйти! Да меня весь гарнизон засмеял, уже предлагали новый нужник копать рядом, что де в этот все равно уже не попадешь, и если сделать рядом, то можно со мной разговаривать и мне не будет так скучно в одиночестве! У меня теперь погоняло: Ванька - Туалетчик!
Пан и Виль как-то сразу все поняли и дико захохотали. Вампир забыл, что ему нельзя широко открывать рот, дабы не пугать народ, поэтому замелькали белые блестящие клыки, смутившие даже Анука. Гном смеялся, утирая слезы, льющиеся ручьем.
- Что вы ржете, дурачье! - взмахнул руками адепт и, поскользнувшись на талом снегу, упал.