Побочное действие

Голубовато-серой дымкой слева мельком показалось русло реки – ложная цель, ложный путь. Вправо, только вправо, и лучше ускорить шаг, целиком обратившись в слух, зрение, ментальное чутьё. Не встретить бы никого, пускай и дальше мерещится полное одиночество. Но нет, они все здесь, враги, не считая хищных зверей, что кружили где-то поблизости. И жажда, ещё один враг – она продирала горло всё сильнее, когда дорога вдруг обернулась узкой перемычкой моста. Под ним по каменному дну с шелестом и плеском катилась река, здесь совсем узкая. Первым побуждением было сломя голову рвануть вниз, окунуть в воду лицо и пить, пить, пить. Вместо этого Мэл бесцеремонно затолкала Эбби в тень ближайшего валуна и ткнула ей в руки пистолет-пулемёт.

– Держи, с предохранителя снят. На меня только не направляй. Если не решишь пристрелить, конечно. Впрочем, намерение я почувствую. А вообще… постарайся мне довериться.

Она ведь снова хотела спросить, эта рыжая, слова так и рвались наружу. Но смолчала, уже в который раз, и оружие взяла без тряски и трепета, – Мэл только усмехнулась в темноту, хоть к горлу предательски подступало. Правильно, чего трепетать перед железкой. Закончатся патроны – станет просто палкой, дубиной, и удачей будет в первобытной манере размозжить этой дубиной голову хоть кому-то из врагов. А пить некогда. Если не получится уйти в портал, ещё и незачем и некому, к тому же чёрт знает, что за вода в этой речке.

Ничего, идти даже легче, когда часть веса переложил на кого-то другого, будто грузом убийства вообще можно поделиться. Десятки метров до оконечности хребта, нависшие над головой тёмные деревья с плоскими и раскидистыми кронами. Юные разлапистые пальмы. Как они проросли на этих камнях, нашли почву, укоренились? Нужно так же укореняться, цепляться пальцами за пучки жёсткой травы, стебли, что режут почище проволоки. Вроде и не слишком отвесно. Как по кончику вросшего в землю исполинского хвоста, где валуны – гигантские чешуйки. Даже гора на этом острове похожа на чудовище, по бокам туши которого буравили небо дымы пиратских сигнальных костров. До начала подъёма Мэл казалось, что она чётко помнит их расположение. Потом уверенность исчезла. Остались только камни, в которые приходилось упираться коленями, а иногда и прижиматься к ним животом – только бы найти плоскость, где можно перевести дух. Должен же когда-то закончиться этот «хвост чудовища».

Перекинутый наискось ремень автомата резал ключицу – заскорузлый материал впивался в мокрую от пота кожу. Ствол непрерывно втыкался в лодыжку; в конце концов пришлось поставить АК на предохранитель, чтобы не прострелить себе ногу, зацепив спусковую скобу попавшейся ненароком веткой. То же самое пришлось проделать с пистолетом-пулемётом Эбби. «Хвост чудовища» тем временем всё утолщался, вздымался вверх, переходя в каменное тело. Где-то по ту сторону длинного гребня в скалах непрерывно подвывал ветер с моря. Этот вой натягивал до предела и без того взвинченные нервы, за ним чудилось ещё что-то. То ли дальнее ворчание моторов, то ли клокочущая злость, но любая попытка отвлечься на подробный ментальный поиск на ходу могла обернуться падением. В конце концов, под ногами обнаружилось подобие не то чтобы тропы, скорее, относительно пологая терраса. Группки деревьев совсем поредели, только в ложбинах из светлого камня, похожих на складки толстой шкуры, темнел кустарник. Морской исполин отдыхал, подставив небу один бок, и до этого бока беглянки, кажется, только что доползли. А ещё здесь обитали гады помельче спящих морских, – Мэл даже замерла, почуяв в первый раз биение маленьких сердец – одного, другого. Змеи таились под камнями и в местах более-менее проходимых. Приходилось по возможности лавировать, – Эбс вздрагивала от каждого непонятного ей телодвижения, но приказам подчинялась.

– Нам нужны руины очень старого храма. Стены, башни, статуи, что-то в этом роде. Рассмотришь первая – можешь даже крикнуть, – согнувшись в три погибели, чтобы отдышаться, высохшими до предела губами шепнула Мэл своей спутнице. Остановка в несколько секунд на удобной в сравнении с пройденной кручей площадке. Только дождаться, когда кровь прекратит бурлить в голове, а потом можно и дальше механически брести, пытаясь обратиться в ментальный локатор. А глаза, оказывается, годятся, чтобы поглядывать на звёзды, вот так, по-дикарски, с земли. Подметить себе над хребтом рисунок созвездия и держать направление.

– Внимание, двести метров до точки назначения, внимание, двести метров до точки назначения. – Что именно заставило её запнуться, Мэл так и не поняла. Уж не это едва заметное бубнение прямо в барабанную перепонку, – умный аппарат неплохо адаптировал громкость. И не радость от близости цели: двести метров, конечно, расстояние смешное, но не здесь. Не ночью на склоне, не на острове, полном врагов – бог весть, получится ли добраться. Скорее уж чувств, всех вместе, коснулось присутствие. К горе приближались, как к некой общей точке, сразу две силы с двух сторон, чтобы столкнуться тут же лбами, на уничтожение.

Наверное, она поторопилась. Край террасы под ногами казался надёжным, как вдруг вместе с каменным крошевом пополз вниз. Повезло не впечататься в камень виском, но темнота с бешеным шорохом завертелась, чтобы, казалось, схлопнуться над головой навсегда, когда падение закончится. Мэл послышался хруст костей, как очень давно, когда от удара о переборку сломался позвоночник. Где-то наверху сдавленно взвизгнула Эбби – нет, пилот, только не падай следом! Хватит, только не снова. Но сверху никто не падал. Немного болело плечо, которое вправлял Бен, сильно саднило правую щёку, бок, оба предплечья. А трещали всего лишь кусты, жёсткие и шипастые, раздирая в кровь и без того ободранное тело.

Глаза застилает алой пеленой ярости. Ночь раскрашена вспышками, каждый звук как тягучий скрежет, настолько мерзкий, что хочется развернуться и выстрелить в его сторону. Всадить в источник шорохов и голосов целый магазин, а может, и два, а потом завершить дело ножом. Бить, рубить, колоть, обдавая себя и всё вокруг тёплыми брызгами, слизывать их с губ при вдохе. Потому что любая тень, что сгустится из темноты за спиной, наверняка обернётся покрытой татау фигурой с занесённым мачете. «Везде вы, ебучие родственники. Что, блядь, достали? Нет? Хуй вам, кишка тонка. А тебя ведьма, я найду… найду, суку, можешь бежать быстрее. Что с тобой делать только? Сразу выпотрошить, или пусть Хойт разбирается?..»

Ненависть, какая же ненависть и злоба – только зубами скрежетать, как в центре распоясавшегося огня. Колючие ветки тоже жглись, нанося новые царапины, но чёртов куст хотя бы не давал сползти ещё ниже. А пальцы уже нащупали опору, то ли корни, то ли лианы, осталось только подтянуться, когда поверх их легла голая бледная рука.

– Эй, как тебя? Ж-живая? – донёсся сверху испуганный сбивчивый шёпот. Звякнул о камни металл – это девчонка убрала за спину пистолет-пулемёт, чтобы грудью улечься на край террасы. – Тут, кажется, кто-то есть… я слышала голоса.

– Я даже знаю, кто. – Мэл боролась со страхом стащить девчонку вслед за собой, поэтому упрямо цеплялась за корни сама, носками ботинок пытаясь нащупать опору для ног. «А ведь выдержали ботинки», – подумалось невпопад. Потом девичьи пальцы поймали Мэл за запястье, потащили неожиданно сильно, пока не нашлась твёрдая почва. Пришлось упасть на неё животом, совсем ненадолго – вот сейчас надо встать и идти. Но мышцы тряслись от напряжения все разом, а сознания касалась рычащая злоба Вааса. Он собрал подкрепление, отогнал отчаянные и отчаявшиеся головы из ракьят, между делом, кажется, насадив пару этих голов на колья посреди аванпоста. Потом пошёл по следу, думая о наказании от босса за пропажу «миноискателя». Сгоревшую машину тоже, кстати, нашёл. Ну и нюх. Тигр на службе у крокодила.