Страница 6 из 26
3) Юстус, кроме того, усиливает выражения там, где дело касается "акумов" ("прибавлять кушанья для акума строго запрещается") и переводит еврейское выражение "на тебе не лежат алименты акума" через: "мы не обязаны давать ему жить", в очевидном стремлении уверить "христианский народ" в особой бесчеловечности евреев.
Закон 16. "Во время Холгамоэда (праздника евреев, упадающего на весну и на осень) всякая торговая деятельность строго воспрещается; однако дозволено ростовщичествовать с акумом, так как лихоимствовать с акумом приятно Господу Богу во всякое время". (Орах Хаим 539, 13).
На самом деле, в указанном месте Шулхан Аруха значится:
"Ссужать деньги за проценты дозволяется в полупраздник хол га-моэд [28] лишь тем акумам, которые обыкновенно у него (у данного еврея) кредитуются, ибо иначе он потеряет (клиента); но и тем, которые у него обыкновенно не кредитуются, дозволяется ссужать, при условии, если проценты за первую неделю (т. е. неделю самого праздника) будут истрачены на исполнение заповеди о праздничном веселии" [29].
Таким образом, автор превратил простую кредитную сделку (мы ещё ниже увидим, каковы "еврейские" проценты) в "ростовщичество" и "лихоимство" и опустив ясную мотивировку Шулхан Аруха, прибавил от себя, будто по Шулхан Аруху "лихоимствовать с акумом приятно Господу Богу" да ещё "во всякое время"; для того же, чтобы дозволение "ростовщичествовать" и "лихоимствовать" выступало ещё ярче, он придумал правило, будто бы в хол га-моэд "всякая торговая деятельность (кроме лихоимства с акума) строго воспрещается". Эккер пишет по поводу богоугодности лихоимства: "это прибавка самого Юстуса". Однако, добавляет: "дозволено ли евреям с акума брать проценты (которые запрещено брать с евреев), или же евреи это делать обязаны - вопрос, в разрешении которого не согласны между собою даже самые завзятые еврейские толкователи Талмуда".
По этому поводу должно сказать следующее. Закон Библии прямо дозволяет ростовые сделки с язычникам (ср. Вт. 23, 20: "иноземцу (нохри) отдавай в рост, а брату твоему не отдавай в рост"); также Мишна содержит закон (Бава Мециа 5, 6): "язычникам дозволяется платить рост, равно как от них брать рост"; однако Талмуд Вавилонский эти сделки строго запрещает, сравнив в этом - как и во многих других отношениях - акума с евреем. Нужно знать благоговение талмудистов пред буквой Библии (а там разбираемый закон имеет вид веления: "отдавай в рост"), чтобы понять, какую борьбу должны были они выдержать с самими собой раньше, чем решиться на такой шаг. И гуманность к акумам - со стороны которых евреи, увы, не всегда встречали это чувство - здесь, как и в других случаях, победило чувство послушания слову Божию. Путём натяжки, которая современным филологам покажется смешной, раввины истолковали вышеприведённый библейский стих в том смысле, что кредитору-акуму еврей может платить рост, а кредитору-еврею не может, и самый платёж подлежит наказанию. Раввин Нахман, знаменитый вавилонский юрист III в., запрещает рост с язычников (Бава Мециа 70б внизу) и угрожает карой Божией ослушникам. Талмуд пользуется всяким удобным случаем, чтобы подчеркнуть преступность ростовой сделки с акумом (напр., в Бава Мециа 70б, где объясняется стих Пр. 28, 8: "умножающий имение своё ростом"; в Маккот 24а, где объясняется стих Пс. 15 (14), 5: "то серебра своего не отдаст в рост". Мидраш (цитируется в Тосафот Б. М. 70б внизу, ср. Ялкут на Иезек. ╧ 375) рассказывает, что все 600.000 евреев, которые поклонились идолу, поставленному Навуходоносором в долине Дуре, воскресли; не удостоился воскресения только один еврей, занимавшийся ростовщичеством среди неевреев. Мысль Мидраша ясна: ростовщичество хуже идолопоклонства. Надо ещё заметить, что ни один запрет (разве что идолопоклонство) не разрабатывается в Талмуде в таких деталях, как ростовщичество, понимаемое в самом широком смысле. Сама идея о преступности всякого дохода с капитала - еврейская идея, весьма резко выраженная уже в Моисеевом праве и доведённая до крайних пределов в праве талмудическом. В ростовой сделке, по еврейскому праву, виновен и подлежит наказанию не только заимодавец, но и должник, и поручитель, и свидетель, и даже писец. Грех роста, читаем в Туре (Йоре Деа, 160), равносилен греху отрицания Бога. Какой бы то ни было подарок заимодавцу запрещён - даже подарок, посылаемый заранее, для приобретения согласия на ссуду. Заимодавец не вправе принимать от должника никаких услуг, пока последний пользуется его деньгами, хотя бы обыкновенно принимал от него услуги. Даже оказание большей услуги за меньшую есть рост. Запрет ростовщичества нарушается и в том случае, если должник приносит заимодавцу какую-нибудь весть или даже приветствует его теплее обыкновенного и т. д. и т. д. [30]. Так обстояло дело до XII в., когда французский раввин, раббену Там, вернулся к Библии и Мишне, чтобы разрешить проценты с акумов, поскольку это необходимо для жизни. Вот что пишет он (в Тосафот, Бава Мециа 70б внизу): "есть ныне основание разрешить (проценты с акума), ибо на нас налагают большие подати король и вельможи, и всякие заработки еле достаточны для поддержания нашей жизни, и ещё на том основании, что у нас не будет никаких заработков, если не будем вступать с ними в (подобные) сделки".
Из других источников мы, действительно, знаем, что евреям для пропитания были предоставлены лишь две профессии: ростовщичество (запрещённое церковью христианам) и торговля старым платьем, а налоги с них требовались такие, что избегнуть недоимок можно было только при занятии ростовщичеством. Однако и после этого разрешения еврейское законодательство смотрит на ростовщиков неодобрительно. Рост - по-прежнему табу, и не только рост, но и тень (по еврейской терминологии: "пыль") роста. Ни в одной литературе мира ростовщичество не предаётся такому посрамлению и поруганию, как в еврейской. Ростовщик лишён права свидетельствовать на суде; для того чтобы вернуть себе право, он по Шулхан Аруху (Хошен га-Мишпат 34, 29) должен разорвать все заёмные письма и "обещать не взимать роста ни от кого, даже от акума". По объяснению Исерлеса (в комментарии к Туру, Хош. Мишп. 34, 43), это значит, что он не должен взимать роста, даже если его заработки недостаточны для жизни: [31]взимать рост, не имея в этом надобности (букв.: свыше потребного для жизни), замечает при этом Исерлес, запрещено во всяком случае (и не кающемуся).
Таково положение вопроса о росте в Шулхан Арухе, которому, по злой иронии судьбы, антисемитами приписывается прямо противоположная мысль - будто "лихоимствовать с акумом приятно Господу Богу во всякое время".
Сам вопрос о дозволенности кредитной сделки в хол га-моэд возник потому, что по мнению раббену Тама оказать ссуду не есть работа, требующая особого напряжения и поэтому подлежащая запрещению в хол га-моэд. Однако, Меир Ротенбургский требовал не считать акуму процентов за первую, т. е. за праздничную неделю, а Яков Бен Ашер полагал возможным разрешить брать проценты и за эту неделю, но с тем, чтобы они пошли на праздничные утехи, угодные Богу. Иосиф Каро, автор Шулхан Аруха, согласился с последним мнением.
Резюмируя сказанное, мы приходим к следующим выводам:
1) Обвинение Шулхан Аруха в том, что он дозволяет взимать рост с акума, правильно, но получает надлежащую оценку только в историческом освещении.
2) Талмуд строжайше запрещает взимать с акумов рост, дозволенный Библией.
3) Христианские народы Европы, усвоив отрицательный взгляд на кредитные сделки, предоставили последние евреям, отняв у них одновременно другие источники существования.
4) Раббену Там вынужден разрешить ростовые сделки, однако ограничивает и право на доход с капитала и высоту роста насущными потребностями заимодавца.
5) Ростовые сделки - всё равно, с евреем или акумом - симпатиями Шулхан Аруха не пользуются и для благочестивого человека считаются предосудительными; самоё дозволение таких сделок появляется впервые в средние века и объясняется средневековыми условиями еврейской жизни.