Страница 5 из 26
Для того, чтобы впечатление было сильнее, обычай, изложенный Исерлесом в Примечаниях - и весьма осторожно, с ремаркой "некоторые говорят" - возводится Юстусом в прямой, категорический закон Шулхан Аруха: "каждый еврей обязан читать молитву шефох". Конец этого "закона" - что-де если евреи прочтут "шефох" с благоговением, то Господь пошлёт Мессию - есть глумление над евреями: в тексте прямо сказано, что пришествие Мессии ожидается в награду за веру (увы, слишком часто и слишком грубо в Европе опровергавшуюся), что это - "ночь безопасности" [25]. Любопытно, что д-р Эккер предлагает сравнить с "шефох" известную католическую формулу, читающуюся каждый год перед Пасхой и начинающуюся словами: "помолимся и за вероломных (или: неверных) жидов (pro perfidis Judaeis) и т. д., чтобы они прозрели" [shmakov 4]. В еврейском молитвеннике он мог бы найти молитвы за все народы мира, составленные в более благородных и ни на кого не науськивающих выражениях.
Закон 15. "В праздники, когда запрещается всякая работа, запрещено и стряпанье; каждому разрешается изготовлять лишь сколько ему необходимо для еды. Тем не менее, когда ему надо готовить для себя, дозволяется в тот же горшок прибавить кушанья и больше, чем нужно для него самого, даже если прибавляемое назначено для собак, потому что мы обязаны давать жить и собакам. Прибавлять же кушанья для акума строго запрещается, так как мы не обязаны давать ему жить". (Орах Хаим 512, 1-3 Прим.).
На самом деле, в указанном месте Шулхан Аруха изображено следующее:
"В йом-тов [26] не варят для надобностей акума; поэтому запрещается его приглашать (на трапезу в праздник), дабы ради него не прибавлять; но только приглашать [Примечание: (приглашать его) к себе домой, но посылать пищу к нему на дом через акума [27] дозволяется]; своему же рабу или своей рабыне, а также посланцу, который прислан к нему, и акуму, который пришёл без приглашения, разрешается давать с собою поесть, ибо нечего опасаться, что для них было прибавлено [Примечание: и дозволяется (нарочно) прибавлять для собственного раба и рабыни в том же котле, в котором варят для себя, но для другого акума это запрещается во всяком случае]... Запрещается (в йом-тов) варить или печь (специально) для собак, но дозволяется приносить пищу и давать им [Примечание: но запрещается (эту пищу) переносить из одной области в другую; также запрещается (в йом-тов) месить отруби для птиц, разве что необычным способом; но дозволяется прибавлять для собак в том котле, в котором варят для себя, даже если у него что-нибудь другое, что можно при желании дать собакам]".
Таков текст Шулхан Аруха, испещрённый слишком многословными примечаниями Исерлеса. Тот, кто интересовался способом толкования Талмуда и законами, из талмудического толкования возникающими, сразу поймёт, в чём дело. В йом-тов работать запрещается; дозволяется только приготовлять пищу, и то исключительно для евреев - так сказано в Библии. Понятно, что для нееврея в йом-тов стряпать нельзя. А для рабов и рабынь из неевреев? Талмуд отвечает: да, коли имеешь рабов, ты обязан их кормить и, следовательно, можешь для них стряпать - однако не должен стряпать специально для них, в особом горшке, но в тот же котёл, в котором ты варишь себе, можешь положить побольше припасов, чтобы хватало и прислуге. То же самое относительно птиц и домашних животных: когда стряпаешь для себя, ты одновременно и в том же котле можешь стряпать и для них, ибо на тебе лежит обязанность кормить их. А как, если ожидаешь к себе в гости нееврея, можно в йом-тов варить для него? Талмуд отвечает: можно, нельзя только самому еврею приглашать его - и, таким образом, сознательно, вследствие лично вызванной необходимости, варить для него в йом-тов. Все эти законы и выражены крайне сжато и лапидарно в Шулхан Арухе, как и в примечаниях Исерлеса.
Что же сделал из этих статей д-р Юстус? Ему надо доказать, что Шулхан Арух считает "акумов" ниже собак. Он для этого создаёт закон, состоящий из двух членов: "дозволяется готовить для собак, для акума же готовить строго (непременно: строго) запрещается". Понятно, не в его целях сообщать, что речь идёт не только о собаках - в обиходе древнего еврея единственном "нечистом" животным, о котором и могло поэтому возникнуть сомнение - но о всех домашних животных вообще. Более того, он прибавляет ещё мотивировку, якобы взятую из Шулхан Аруха: "потому что мы обязаны давать жить и собакам"... "так как мы не обязаны давать жить акуму". Д-р Эккер пытается цитатой из Талмуда оправдать упомянутую мотивировку д-ра Юстуса. Цитата выхвачена из середины прений, но характерна для талмудического образа мыслей (Беца 21 б.): "Почему - вполне резонно спрашивает противник - ты распространяешь закон (т. е. дозволение варить) на собак, а не распространяешь его на акумов? - Я распространяю его на собак потому, что алименты (кормление) их лежат на тебе (т. е. на еврее), и исключаю акумов потому, что алименты их не лежат на тебе". Д-р Юстус, чтобы дать закону грубую окраску, подставляет вместо "на тебе лежат" или "не лежат алименты": "мы обязаны давать жить", "не обязаны давать жить". Эккер замечает: "под выражением "leben lassen" (давать жить), дважды употреблённым Юстусом, следует разуметь "faire" а не "laisser", и прибавляет (сохраняем перевод г. Шмакова): "в этом крайне бесчеловечном законе дело идёт, как может быть иной подумает с первого взгляда, вовсе не о какой-нибудь любимой собачке либо о своём дворовом псе; подобное ограничение отнюдь не подразумевается в текстах. Даже в Орах Хаим 324, 11, где трактуется о том, каким животным надо в шабат давать поесть и где говорится, что необходимо бросать собакам пищу, потому что "ты обязан их кормить", все комментарии говорят прямо, что речь идёт не только о собственных собаках".
В указанном месте Шулхан Аруха сказано: "(в субботу) дозволяется давать корм (хотя это - работа) гусям, курам, домашним голубям, а также собаке, кормление которой лежит на тебе".
Д-р Эккер переводит: "потому что её кормление лежит на тебе" и полагает, что Шулхан Арух возлагает на евреев обязанность кормить уличных собак даже в субботу и варить для них пищу в йом-тов. Ничего дурного в таком гуманном законе не видим и возражать не станем. Укажем лишь, что он называет из всех перечисленных в Шулхан Арух животных только собак - каковое имя в сопоставлении с людьми звучит оскорблением - и сближает в своих целях разные места Шулхан Аруха, ничего предосудительного в отдельности не заключающих, дабы получить совершенно новый закон, оскорбительный для "акумов".
Резюмируя всё сказанное, приходим к таким выводам:
1) Шулхан Арух (являющийся тут кратким выразителем всех талмудических рассуждений по данному предмету), основываясь на библейском законе, дозволяющем стряпать в йом-тов только для евреев, запрещает варить и печь для неевреев и животных, причём из неевреев делает исключение только для домашней прислуги, а из животных - для домашних животных.
Вся "бесчеловечность" закона заключается в запрещении приглашать акума на праздничную трапезу, из опасения, что для него придётся стряпать. Так как в субботу евреи не стряпают и такого опасения нет, то на субботнюю трапезу Шулхан Арух не возбраняет приглашать акума (Орах Хаим 325, 1). Если же акум пришёл без приглашения, то его должно накормить и в йом-тов, ибо для него ведь специально не варили. Больше того, Шулхан Арух из гуманности дозволяет в йом-тов послать пищу акуму на дом, что совсем сводит на нет неудобный в общественном отношении библейский закон.
2) Д-р Юстус, желая доказать, что Шулхан Арух считает "акумов" ниже собак, создал новый "закон", приставив к 1 ст. ╗ 512 Орах Хаим конец примечания Исерлеса, относящегося к 3 ст. того же ╗-фа, и присоединил к ним в качестве мотивировки случайный ответ одного раввина, откопанный в Талмуде в трактате Беца, каковой ответ вдобавок переделан им так, чтобы читатель мог подумать, что он принадлежит Шулхан Аруху ("потому что мы обязаны и т. д.").