Страница 48 из 51
Так вели себя все жители деревни, каждая группа была занята своим делом, хотя с площади никуда и не уходили, когда туда решился явиться впечатляющего вида Сомбе, вызванный тайными силами, чтобы повсюду насадить порядок, наказание и ужас.
Дождь искр, напоминавший фейерверк, объявил о прибытии вселяющего страх одним своим видом колдуна. Устрашающее его появление было встречено коллективным криком. Сомбе не принимал физического обличия многие месяцы, и кое-кто даже таил надежду на то, что колдун определённо ушёл в мир демонов. Но посланник ада существовал и в нём, столь впечатляющий и яростный, как никогда прежде. Напуганный, народ отступил, а он, тем временем, занял центр площади.
Слава Сомбе уже охватила эту область и распространилась по многим деревням большей части Африки. Говорили, будто он способен убить лишь одной силой мысли, вылечить своим дуновением, угадывать будущее, контролировать всё, происходящее в природе, погружать простых смертных в вечный сон и общаться с богами. Также его объявляли непобедимым и бессмертным, могущим становиться любым водным, небесным либо же земным существом, и проникать в своих врагов, пожирая тех изнутри, выпивая кровь, растирать в порошок кости своих жертв, оставляя одну кожу, которую затем вновь наполнял пеплом. Вот таким способом он и делал зомби или живых и мёртвых в одном лице, чья ужасная судьба отныне состояла лишь в услужении ему, превратившись в покорных рабов самого Сомбе.
Колдун был настоящим гигантом, а из-за невероятного наряда, что он носил, и вовсе казался увеличенным вдвое. Лицо тот закрывал маской в форме леопарда, сверху которой, подобно шляпе, красовался череп буйвола с большими рогами, что оканчивались хохолком из ветвей, напоминая собой выросшее прямо из головы дерево. На руках и на ногах блестели украшения из клыков и лап хищников, на шее красовались несколько ожерелий из человеческих пальцев, а на талии был виден целый ряд фетишей и тыкв с волшебным зельем. Он был целиком покрыт полосками из кожи различных животных, ставших жёсткими от засохшей крови.
Придя, Сомбе начал вести себя точно мстящий дьявол, решивший всем навязать собственную форму несправедливости. Население банту, пигмеи и вплоть до солдат Мбембелé – все сдались без малейшего признака сопротивления; точнее съёжились, стараясь исчезнуть вообще, и вознамерились было подчиниться всему, что ни прикажет Сомбе. Группа иностранцев, замерев от удивления, всё же ясно увидела, как одно появление колдуна разрушила хрупкую гармонию, начавшую было устанавливаться в Нгубу.
Колдун, согнувшись наподобие гориллы, рыча и опираясь лишь на руки, начал всё быстрее вращаться. Но внезапно он остановился и указал пальцем на одного из собравшихся, и тот вмиг повалился на землю, впав в глубокий транс и не переставая содрогаться, испуская при этом ужасные эпилептические предсмертные хрипы. Кто-то же вмиг затвердел, точно гранитная статуя, а у кого пошла кровь из носа, рта и ушей. Сомбе вновь взялся за старое и закрутился волчком, временами останавливаясь и жестами метая громы и молнии в оказывавшихся под рукой. В считанные минуты чуть ли не дюжина мужчин и женщин валялась на земле, тогда как остальной народ, бросившись на колени, дико визжал, глотал землю, просил прощения и клялся безоговорочно подчиняться впредь.
Необъяснимый ветер тайфуном пронёсся по деревне и своим дуновением скинул солому с хижин и всё имеющееся на накрытом для банкета столе, а также затронул барабаны, пальмовые арки и половину прогуливающихся здесь же куриц. Ночное небо осветилось молниями, а из леса послышался ужасный жалобный хор. Множество крыс, точно чума, распространились по площади и вмиг исчезли, оставляя в воздухе после себя смертельное зловоние.
Вдруг Сомбе вспрыгнул на один из костров, на котором жарилось на ужин мясо, и начал танцевать прямо на горящих углях, беря их голыми руками, чтобы было чем кидаться в насмерть перепуганную толпу. Среди пламени и дыма появилось множество демонических фигур, а также армии зла, сопровождавшие колдуна в его зловещем танце. Из увенчанной рогами головы леопарда прорезался голосище пещерного человека, выкрикивающий имена свергнутого короля и побеждённого командира, которые завороженный и загипнотизированный народ протяжно повторял хором: Касонго, Мбембелé, Касонго, Мбембелé, Касонго, Мбембелé…
И в тот момент, когда население деревни было уже в руках колдуна, а он победно сошёл с костра, пламя которого, совершенно не обжигая, лизало ноги Сомбе, с южной стороны появилась большая белая птица и стала кружить над площадью. Александр облегчённо вскрикнул, узнав в ней Надю.
С четырёх сторон света в Нгубу вошли вызванные орлицей силы. Открывали шествие живущие в лесу гориллы – чёрные великолепные и довольно крупные самцы шли впереди в сопровождении самок с их детёнышами. Затем появилась и королева Нана-Асанте, гордящаяся своей наготой и кое-где ещё оставшимися лохмотьями, с белыми, торчащими в виде серебряной короны, волосами и верхом на огромном, столь же старом, как и она, слоне, на боках которого виднелись шрамы от копий. Сопровождал её Тенсинг, гималайский лама, откликнувшийся на призыв Нади астральным способом и приведший с собой банду ужасающего вида йети в воинском облачении. Пришли и шаман Валимаи вместе с нежным духом своей супруги, возглавляемые тринадцатью чудовищными мифологическим животными из окрестностей реки Амазонка. Индеец вновь стал молодым и вдобавок превратился в красивого воина с разрисованным телом и перьевыми украшениями. Самой последней в деревню вошла огромная светящаяся, населяющая лес, толпа: предки и духи животных и растений, сотни и сотни душ, озаривших собою деревню, точно полуденное солнце, и охладивших воздух чистым, несущим прохладу, лёгким ветерком.
В этом фантастическом свете разом исчезли злые армии демонов, а колдун уменьшился до своего истинного размера. Его окровавленные и рваные кожаные лохмотья, сделанные из пальцев ожерелья, все его фетиши, когти и клыки уже ни на кого не наводили ужас, а казались лишь нелепым маскарадным костюмом. Огромный слон, верхом на котором восседала королева Нана-Асанте, ударил его своим хоботом, отчего вмиг отлетела прочь маска леопарда с рогами буйвола, выставив на всеобщее обозрение лицо колдуна. Все тотчас смогли его признать: Касонго, Мбембелé и Сомбе были одним и тем же человеком – все три головы одного чудовища.
Реакция населения была столь же неожиданной, как и всё остальное, произошедшее в эту странную ночь. Длинный хриплый рёв хорошенько встряхнул здесь собравшихся. Сотрясаемые судорогами, превращённые в статуи и кровоточащие разом вышли из транса, павшие ниц поднялись с земли, и эта толпа с ужасающей решимостью двинулась к человеку, тиранившему её многие годы. Касонго-Мбембелé-Сомбе попятился, однако ж менее чем за минуту был окружён. Множество рук схватили его, подняли и, держа на весу, понесли к колодцу, бывшему местом пыток и мучений. Отвратительный вопль всколыхнул лес, как только тяжёлое тело трёхголового чудовища упало в пасти крокодилов.
Александру было бы очень трудно вспомнить подробности этой ночи, он не смог бы записать их столь же легко, как и фиксировал все свои предыдущие приключения. Мечтал ли он? Был ли подавлен коллективной истерикой всех остальных? Или же реально видел своими глазами вызванных Надей существ? У мальчика не было ответов на данные вопросы. Уже позже, когда он сопоставлял свою версию недавно произошедших событий с Надиной, подруга всё выслушала молча, а затем быстро оставила на его щеке лёгкий поцелуй и сказала, что у каждого есть своя правда, и все они, безусловно, стоящие.