Страница 22 из 143
- ОТЕЦ был там?
- Угу. Но помалкивай! Вот мы и тут!
Они как раз обогнули угол. Запах реки стал сильнее. Впереди светились огни, кое-где в дверях маячили фигуры.
Джукион остановился, и наконец-то его рука, мертвой хваткой стискивающая плечо младшего брата, разжалась. Что-то чуть звякнуло.
- Видишь дверь с двумя фонарями один над другим? Очень неплохое местечко. Заведение на другой стороне улицы побольше, если захочешь разнообразия. Вот, возьми. Двух орлов должно хватить. Даже тебе.
Полион взял деньги. Отказаться было бы нелюбезно. Он промямлил слова благодарности, но был слишком ошарашен и больше ничего из себя не выдавил.
Джукион повернулся, потом заколебался.
- Вернись, чуть небо посветлеет, малыш! Дорогу отыщешь, а?
Он что, передумал? Полион пожалел, что не захватил с собой меча или хотя бы ножа. В городе он чувствовал себя чужаком. С большим олухом было бы поспокойней. Да нет, уговорить его остаться было бы жестоко. Совесть Джукиона совсем его загрызла бы, а если бы узнала Шупиим, Полион не сомневался, что она оставила бы от него мокрое место.
- Я справлюсь.
- Что верно, то верно! - Джукион хихикнул. - Ну, я пошел назад веселиться и праздновать. Удачи, милый! Отведи душу! - На плечо Полиона обрушился дружеский шлепок, и его брат удалился.
Ну-ну! Полион бодро зашагал дальше по улице. Все эти годы он неверно судил о Большом Братце! Даже не верится! А в этих заведениях можно заказать еды? Выпивку - да. Про выпивку он наслышался. А вот про горячую лохань никто даже не заикнулся.
А в кармане у него целых пять орлов. Ух ты!
Он остановился на середине мостовой. Девушка под двумя фонарями зазывно покрутила бедрами. У-ух ты!
А другая - напротив - сонно потянулась, вскинув руки над головой. А все остальное плавно принимало одну интересную позу за другой. Ух ты-ы-ы!!! Платье на ней было почти прозрачным, то есть если этот лоскуток можно было назвать платьем. Он повернулся к ней, весь дрожа.
Она улыбнулась, он улыбнулся в ответ, хотя почти не заметил ее лица.
- Хочешь поразвлечься, красавчик?
Он торопливо закивал.
- Ну так иди со мной. - Она попятилась в темный провал двери и исчезла. Он бросился за ней.
- А горячую ло...
На его затылок опустилась дубинка, каскады звезд и планет запылали в ночи.
12
Час был поздний, но веселье все еще бушевало. Вино все еще текло рекой. И Булрион не собирался класть этому конец - ему-то надо было праздновать больше, чем кому-либо еще. Он им покажет, что в старом быке жизни хватит на годы и годы! Он чувствовал, что способен пить и плясать, пока все они не окажутся под столом. Музыка исчерпывалась скрипкой, которую где-то отыскал Фарион. Музыка так себе - ведь Фарион скрипач очень так себе, но ее вполне хватало.
Иногда Булрион ловил себя на том, что ощупывает свою челюсть. Ни боли, ни даже припухлости. Дыру в десне затянуло. От смерти есть только один толк - учить нас наслаждению жизнью... Кто это сказал?
Он с удовольствием заметил, что никто не улизнул в поисках собственных развлечений. Он не одобрял супружескую неверность, но некоторым мужчинам она словно бы необходима. В Далинге было безопаснее удовлетворять их жажду разнообразия, чем в Тарнской Долине, и, разумеется, неженатые считали, что они в своем праве. На этот раз единственным холостяком здесь был малыш Полион, и Булрион отправил Джукиона исполнить свой братский долг запустить сокола в небо. Джукион, вернувшись, многозначительно подмигнул дескать, все в полном порядке.
Булрион подумал, что первое, чем ему следует заняться, едва он вернется в долину, это подыскать мужа для Мейлим.
А пока можно поплясать с женщинами и выпить с мужчинами, наслаждаясь жизнью и здоровьем. Его глубоко тронула неподдельная радость, с какой семья встретила его исцеление. В следующий раз не следует надеяться, что судьбы будут столь же милостивы. Он вернулся за стол, переводя дух.
- Ну и как это? - спросил мягкий голос. Гвин Солит опустилась на табурет рядом с ним, глядя на него с чуть насмешливой улыбкой.
- Почувствовать, что тебя воскресили?
Она кивнула, словно ответ был для нее важен по-настоящему.
- Чудесно! Но и странно, - признался он. - Напоминает мне одну из наших бесед с твоим мужем, Гвин-садж. - Он потянулся за кубком, опасаясь, что ступил на опасную почву.
- Прошу, расскажи.
- Я спросил, зачем ему нужен бог. Мы разговаривали о Судьбах, и он согласился, что все люди - ну и, разумеется, все женщины - повязаны ими для добра или зла. Добрые страдают не меньше злых. И те и другие могут равно преуспеть. И все должны умереть. Я сказал, что, по-моему, нет никаких доказательств, будто молитвы и жертвоприношения хоть что-то меняют, а тогда зачем боги?
- Полагаю, Кэрп сказал тебе, что ему требуется быть благодарным кому-то, когда все идет хорошо.
- Да. Тогда я и не понял. А теперь, пожалуй, понимаю.
Она улыбнулась и повернула голову, глядя на пляшущих. Прекрасная женщина Гвин Солит. Была прекрасной женой Кэрпу и как будто прекрасно управляет гостиницей без него. Не хлопочет по пустякам, не повышает голоса, но прислуга у нее вышколена, а обед был безупречен до последних мелочей. Булриона она поразила при первом же знакомстве пять... нет почти шесть лет тому назад. Она была еще совсем девочкой, завороженной любовью к мужу. И с тех пор его мнение о ней не изменилось.
- Благодарность, это так, - сказал он. - Но пока ты скорбишь, я ликую, Гвин Солит. Кого ты винишь, когда приходит беда?
- Винить нет смысла. Надо встать и сражаться дальше.
- Если достанет смелости.
Она посмотрела на него с удивлением.
- Смелости? Нет, не смелости. Тут требуется свирепое упорство. Упрямство! Если мы позволим Судьбам сломить нас, они одержат еще одну победу. Да, в заключение игры они побеждают всегда, но до той поры мы должны отбирать у них столько очков, сколько сумеем. Умереть, зная, что жизнь прожита достойно, - вот, пожалуй, то подобие победы, которое нам дано удерживать. - Она протянула руку к бутыли и наполнила его кубок. Потом налила себе в кем-то оставленный кубок и подняла его. - За жизнь!
- За жизнь, долгую и полную!
Редкая женщина! На ней было простое траурное белое платье без вышивки. Темные волосы коротко пострижены по далингской моде - даже ушей не закрывают. Свет факелов льстит всем женщинам, но тонкие черты ее лица в этом не нуждались. Обнаженные почти до плеч руки выглядели тонковатыми, но выпуклости ее груди, обтянутые платьем, были как раз в меру.