Арх

– Европа, кажется, там облака.

Морис не мог видеть облаков, только видел перед собой точку на звездной карте, а все остальное просто представлял. Он мог вращать планету, и глаз шара бегал то вправо, то влево, то начинал приближаться, то наоборот удаляться. Зизал все описывала. Тогда он решил вообще все изменить. Сжал карту, переместил все звезды, нашел нужный сектор и быстро увеличил. Шар молчал, поскольку Морис сейчас ничего не представлял, он не думал, куда смотреть, он крутил карту. Вот, звезда. Он увеличил, еще чуток. На этой карте не видно планет, только указывается их спираль вокруг звезды. Он посмотрел на нее, чтобы точно попасть. Ему надо смотреть, он взглянул в шар.

– Планета, – сразу озвучила Зизал то, что увидела, хотя это видел и он сам.

Он ее покрутил, Зизал не знала, что это планета Чепи. Так, вот район, где они сейчас висят. Он стал представлять, что увеличивает изображение, будто приближается. Он осторожно покрутил рукой у карты. Вот маленькая точка, она слабо сияла на фоне планеты. Морис еще немного приблизил, а после еще.

– Вижу космический корабль, и это твой корабль, – так спокойно сообщила она. Он это и сам видел, – здорово. А что это за прибор? – спросила она его.

– Понятия не имею, – честно признался он.

– Как так? – удивилась она и хотела было опять прикоснуться к нему, но тут же одернула руку.

Морис перестал думать, что смотрит со стороны, и изображение сразу погасло.

– Я и правда не знаю, – он аккуратно положил шар в ячейку, – он не из этого мира.

– Не поняла. Как так не из этого мира?

– Я его нашел на планете сокровищ. Он убил всех, кто к нему прикасался. Но меня он не тронул.

– Как? – спросила она, а сама сжалась.

– Я не знаю. Он просто убил их, – Морис нашел файлы с отчетами и показал снимки скелетов и их обугленные пальцы, – а сегодня он обжег Кени. Он в отделе работы с артефактами, был в перчатках и все равно обжег. Сейчас ему восстанавливают кожу. Но удар был сильный, и мышцы пока не слушаются.

– Ниче себе, – прошептала она.

– Но ты видела? – как бы еще с сомнением спросил он у нее.

– Да, я видела, как будто это и вправду экран. Если бы ты не сказал, я бы, – она пожала плечами.

– Слушай, а может все же есть волшебники? – как-то с сомнением спросил он ее.

– Конечно же есть, – уверенно ответила она.

– Откуда ты знаешь?

– Знаю, – как само собой повторила Зизал.

– Нет, их нет.

– Нет, есть! – утвердительно повторила она.

– Нет, – как факт сказал Морис.

– А ты тогда кто?

– Это шар волшебный, а не я, – и он посмотрел на него.

– А кто летает? А кто прыгает среди звезд? А кто плавит песок, только подумав об этом? А кто еще может к нему прикоснуться? – она заглянула ему в глаза, – ты и есть волшебник.

– Утешила, – со вздохом сказал он и прижал ее к себе, – полетели обратно? – в ответ она только кивнула.

– А тут не опасно его оставлять?

Морис все же на всякий случай убрал его в отдельную коробочку, не забыв предварительно обернуть в мягкую ткань. «Что за колдовство?», думал он всю ночь. Зизала уже давно спала, положив голову на плечо. Она ему доверяет и знает, что он как всегда разберется, и поэтому спала сладким детским сном.

8

Он так и не уснул. Но пришел к интересному выводу. Шар – не техническое создание, хотя можно и допустить, что он искусственный. Если сам Морис перемещается в пространстве только с помощью своей мысли и энергии, смысл которой ему так и не ясен, он может направлять сигнал в ту точку, которую надо видеть, и тогда шар выступает в виде приемника и в то же время – передатчика. Он через точку, указанную им, считывает, что там происходит и выдает ее на шар. Вроде бы все логично. Ну да, вроде бы. И выходит, что этим шаром могут пользоваться только навигаторы, всех остальных он убивает. И все равно полная магия, никакой логики.

Все последующие дни он только сидел и тренировался с шаром. Он назвал его просто «всевидящий», а после у Мориса стало получаться смотреть и без карты навигатора. Это получалось только с теми объектами, которые были у него в голове, он спокойно мог видеть свой дом на Земле, пещеру в летающих горах, гнездо на дереве Адеха, мог даже перемещаться, но если хотел посмотреть то, что никогда не видел, то тут без карты навигатора не получалось. Она – как бы связующее звено между ним и тем, чего еще нет в голове Мориса.

Странная эта штука. Так глядишь, еще можно будет заглянуть в прошлое или будущее. С помощью этого шара он попробовал обследовать звезду, но это провал. Нужно делать расчеты, а тут непонятно, близко или далеко. Так можно тыкаться до бесконечности. Выходит, для исследования звезд всевидящий шар не подходит. Магия, настоящая магия. Ему бы еще тот посох. А может он как раз что-то, да и дает. Временно со склада артефактов он взял один из посохов, но как его ни крутил, ничего. Может это и не то, что нужно. Может он и так уже выжал из него максимум.

– Ладно, брат, тебе пора отдохнуть. А мне надо подумать, что делать дальше.

Иона уже доложила в совет посвященных о находках и о том, что стоит организовать экспедицию. Но дел было и так много, а рук не хватало. На Земле как всегда проблемы. То засуха, то война, то бунты, то религиозные фанатики. «Ладно, потом как-нибудь, все утрясется, и полетим», сам себе сказал Морис. Прилетела Нани, и он на пару дней взял ее с собой на летающие горы. Это был маленький отпуск. Они плескались в прохладном бассейне, слушали крики драконов, смотрели вниз и любовались туманом.

– Что тебя беспокоит, милый? – спросила Нани у него, она как никто другой чувствовала его настроение.

– Актинианцы, – сказал он, посмотрел вниз, где собралась стайкой малышня, – их боевые корабли. Они с кем-то ведут войну, иначе зачем им такой боевой флот, – она не ответила, и так было понятно, – может мы попали не на тот фронт. Может нам надо поискать вторую сторону.

– Ты ведь искал.

– Да, но может не там, может…, – он остановился, – я не знаю. Космос так огромен, что куда ни ступи, все неизвестно. Порой летаешь и уже сходишь с ума.

– Вот и возьми послушницу в помощь.

– Ты опять о своем, – вздохнул он.

– Да, и буду каждый раз это говорить.

– Прекрати. Они и так сделали из меня какого-то идола, скоро молится начнут, – помолчал, взглянул на ее хитрые глазки, – и приносить в жертвы девственниц.

– А что, идея, – хихикнула она и чмокнула его в плечо. Нани была всего на несколько лет моложе его. Сколько ей лет, он даже и не знал. Ей должно быть уже прилично, а выглядит как девчонка – несерьезно, – полетели со мной.

– Подумаю, – ответила она и встала, чтобы выйти на солнышко. Она красивая.

– Решай и завтра полетим.

– Что, завтра? Нет, а как же работа, кто там без меня, – он знал, что на ее плечи и так много чего свалено: и политика, и город, – правда, я давно не брала отпуск. На пару недель можно.

– Так не получится, – обреченно сказал он и вышел за Нани на солнышко.

Он держал ее за талию, а она, наклонившись, смотрела в пропасть. Она доверяла ему всегда. Вот и сейчас, разведя в стороны руки, она представила, что летит как птица, а ее тело обдувает прохладный ветер.

Морис отдохнул почти месяц, но не мог сидеть. Он уже несколько раз ощущал слабый призыв. Он не может вот так ждать, он должен еще раз попробовать. Прибыв на Землю, он засел с инженерами, которые делали для него расчеты полетов. Они пытались понять, куда могут двинутся корабли актиний. Было рассчитано три сектора, и все за пределами тридцати световых лет от актиний. Неужели они могут так быстро передвигаться? А может они просто шлют флот за разведчиками, которые уже выяснили, куда стоит лететь, а флот – это просто ударная группировка. К примеру, им требуется планета. Морис знал, что пригодных планет очень, ну очень мало. И если такая есть, и там уже кто-то живет, а это наверняка, то разведчик, долго не думая, возвращается и сообщает об этом. И они сразу посылают флот. Зачем много болтать о том, о сем, если им нужна именно планета, а не дружеский контакт. Он видел их землю, она истощена. Буквально вся планета – единый город. Странно, что они еще не задохнулись. Итак, исходя из логики, военный флот отправляется только тогда, когда есть пригодная планета. А после того, как они ее взяли под контроль, флот возвращается и ждет новой команды. Именно поэтому они так хотели заполучить данные у миротворцев об их способности к перемещению. Невеселая картина получается.