Страница 4 из 5
Уже тогда я был несколько полноват и когда учитель физкультуры предложил в воскресенье устроить лыжный кросс, выяснилось, что я отстал не только от всех мальчишек, но даже от некоторых девчонок. Это был полный провал. Я попытался поднять свой авторитет выпустив в одиночку классную стенгазету, но это мало помогло. Друзей в новом классе у меня практически не было. А еще ко всему мама изобрела весьма своеобразный метод борьбы за мою успеваемость. Если я делал на странице делая домашнее задание две помарки, то страница выдиралась и я переписывал все начисто. Продолжалось это часами, так как писали тогда перьевыми ручками и кляксы вовсе не были редкостью, а когда страницы орошаются еще и слезами, тогда на выполнение домашнего задания уходила не одна тетрадка.
Но наибольшим из будущих несчастий, казалась мне тройка по физкультуре в четверти. Это был полный крах. Что ж я за мужчина, и какой из меня путешественник с тройкой по физкультуре. Из класса только у нескольких человек намечалась эта позорная оценка. Какой удар по самолюбию! Гантели купленные отцом спасти не могли. Их сиротливый вид постоянно напоминал о том, что я отщепенец. Положение было настолько безвыходное, что я решил, что помочь мне может только Бог. Нужно было выбрать себе бога. О христианстве я мало, что знал. К тому же меня тогда только приняли в пионеры. А церковь и красный галстук мало совместимы. Зато "Одиссею" я прочитал еще во втором классе. Зевс, Аполлон, Деметра, Афина были мне знакомы и казались не плохим выбором. Тем более у них было понятно, кто и за что в нашей жизни отвечает. Очень удобная религия. И я стал поклонником олимпийских богов. И даже принес им жертву.
– Наверное, засидевшимся за сотни лет олимпийским богам совсем не трудно будет помочь советскому пионеру, – думал я.
Денег у меня своих не было, из животных под ногами путалась только соседская кошка. Но принести в жертву это облезлое животное как– то не приходило мне в голову. Нужно было искать какой– то выход. Украсть деньги я не смел, оставалось надеяться на случай. И вскоре такой случай представился. В старом комоде, доставленном к нам недавно от бабушки, я обнаружил старинные двадцать копеек.
– Серебряные, – сказал отец, отдавая мне монетку с двуглавым орлом.
Услышав, что монета сделана из серебра, у меня появился для ее использования собственный план.
– Может быть, старая монетка богам понравится даже больше, чем современная. К тому же она из серебра, а боги любят драгоценные металлы, – думал я про себя.
Следовало поспешить. Оставшись дома один, я перечислил всех богов по именам, изложил свою просьбу и выкинул монетку в форточку. Так и не знаю, вознеслась ли монетка сразу на небо или упала в сугроб под окном. Но как не странно, но моя жертва помогла. По крайней мере так думал я любуясь на табель с четверками и пятерками. Так как бегать от этой жертвы я быстрее не стал, следовало искать другие монеты для жертвоприношений. Что я и делал.
Придя в гости, и дождавшись пока хозяева выпьют и закусят, я как бы невзначай спрашивал:
– У вас не завалялось дома каких– нибудь старых монет?
– Зачем тебе?
– Нужно для игры, – уклончиво отвечал я. В то время я еще не предполагал, что монеты можно коллекционировать.
Серебряные монеты среди выпрошенных, не попадались и когда представился случай, я выменял одну такую монетку отдав за нее два оловянных солдатика. Солдатики в то время были, пожалуй, единственной моей материальной ценностью, которой я мог распоряжаться самостоятельно. И именно собирая их я узнал основную тайну коллекционирования. Но об этом позже.
Вскоре мы уехали из этого странного маленького города. Где в магазинах как при коммунизме было полным– полно дефицитных товаров. Где всем детям после второго урока совершенно бесплатно давали стакан молока с булочкой. Где все взрослые работали на одном заводе. Он так и назывался "Завод". В общем, город как город. Только еще, пожалуй, дети и взрослые там необычно яростно ругались матом.
Гораздо позднее, случайно я узнал, что завод был совершенно особый. На нем делались водородные бомбы. Мы там прожили меньше года. Именно в этом городе у меня умер отец, которого я не просто любил, а боготворил. Оставаться в этом городе было бессмысленно и мы переехали в Одессу к моему деду.
Коллекционерам и собакам вход воспрещен
Одесситы чем– то неуловимо похожи на англичан. То ли это любовь к морю и специфическое чувство юмора. То ли это тяга к странствиям и приключениям. Но что– то общее точно есть. Это верно подметили одесские КВНщики, когда стали выступать в роли английских джентльменов. А от себя хочу добавить еще одно свойство мое души созвучное английским джентльменам. Самым важным в жизни англичане считают… чтобы Вы думали? Нам трудно поверить, но это хобби. Работу можно потерять, жена изменить, а хобби это то, что будет сопровождать тебя всю жизнь. Хобби это то, что приносит радость. Его надо уметь выбрать. Например, спорт это не совсем хобби, ведь любимая команда может и проиграть. Поэтому под понятие хобби лучше попадают такие две сферы человеческой деятельности как изготовление различных поделок и коллекционирование.
Ни что так не успокаивает нервы как изготовление чего– то полезного и красивого, а коллекционирование – более благородной страсти я не встречал. Но у нас все немножко иначе, чем в Англии. И если хобби приносит тебе удовольствие, то для близких твое увлечение часто сущее наказание. Проверено на себе.
Меня к коллекционированию подтолкнуло такое нехорошее чувство как зависть. Началось все с солдатиков. Счастливый и довольный в шесть лет и я управлял мощной железной армией. Четыре ободранных металлических солдатика с винтовками, два автоматчика, командир и знаменосец. Я ими очень гордился, строил для них пластилиновые крепости, штурмовал картонные города, побеждал орды никчемных плюшевых игрушек.
Как– то я игрался со своей армией во дворе. Мальчишки поглядывали на меня с завистью, ни у кого не было столь мощного войска. Тут во двор вышел мой однолетка – Мишка. Я сделал вид, что его не замечаю. Он долго смотрел на мое воинство, а потом тихо, но очень проникновенно сказал: – А у меня есть пулеметчик.
И помахал перед моим носом еще более ободранным солдатиком чем мои.
– Ну и что?– пренебрежительно сказал я.
– А то, что он один раздолбает всю твою армию в пух и прах, – сказал Мишка, отвернулся и с достоинством ушел.
Я ему, конечно же не поверил. Может ли один солдат справиться с целым отрядом? Но Мишка посеял в моей душе сомнение. И вечером за ужином я спросил об этом моего деда – прошедшего всю войну.
– Если вести огонь с фланга, то хороший пулеметчик может и целый взвод положить.
– А взвод это сколько? – с трепетом спросил я.
– Бойцов тридцать, сорок, – убил меня наповал своим ответом дед.
С тех пор я потерял покой. Сначала я изводил отца просьбами купить мне солдатиков. Он купил мне несколько конных богатырей. Я был разочарован. Богатыри это не пулеметчик. Таких конников, с их мечами и копьями, даже простой автоматчик перестреляет за пять минут десяток. Потом дед все же купил мне пулеметчика. Но у меня был с ручным пулеметом, а у Мишки со станковым. Станковый– то конечно мощнее. Оставалось надеяться только на себя. И я совершил преступление – променял пароход на электрическом ходу на Мишкиного облезлого солдатика.
– Ты понимаешь, что отдал вещь, которая стоит больше десяти рублей, за солдатика ценою в двенадцать копеек? – строго спросил дед.
– Понимаю, – сказал я.
– Пойди и поменяйся обратно.
– Ни за что. Я лучше умру.
Я был не просто преступником, а сознательным злодеем, к тому же нераскаявшимся.
– Тогда иди и постой в углу.
Я стоял в углу, сжимая драгоценного солдатика и был счастлив. А еще я получил бесценный урок, но тогда я этого еще не понимал.
Дальше, как я уже писал, судьба сложилась так, что я на несколько лет уехал из Одессы на Север. Потом отца послали служить на Урал, в город, где дули ветра и делали водородные бомбы. Там в школе детей бесплатно поили молоком с булочкой, а люди были просты той простотой, которая хуже воровства. Видимо радиация разрушает и какие– то тонкие структуры в человеческой душе. Тоскливо и неуютно было жить там.