Страница 28 из 37
- Не знаешь? - с ядом, которому позавидовал бы и сам Фафнир, продолжала фру Оддборг. Модвид молчал, зная, что так мать уймется раньше. - Так я тебе расскажу, - охотно продолжала она. - Горные обвалы происходят оттого, что Локи* хохочет и бьется на своей скале. А хохочет он, когда видит таких болванов, как ты!
- Мать! - повысив голос, призвал Модвид и повернулся, поднял руки, как будто хотел взять ее за плечи. Ну, не при хирдманах же! Он ведь уже не мальчик! Интересно, Ингстейна хёвдинга мать тоже бранит всеми троллями и турсами*?
- Что - мать? - закричала фру Оддборг в полный голос и отступила, чтобы иметь больше простора для битвы. - А скажешь, нет? Сыновья Кольбьёрна тоже порядочные балбесы, как и вся нынешняя молодежь, но они хотя бы пытаются! Когда Хель их спросит, почему они в своей жизни ничего достойного не совершили, они ответят: "Мы пытались!", и Хель упрекнет их в неудачливости, но не в лени! А тебе и сказать будет нечего!
- Мать, послушай...
- Слушать я буду, когда тебе будет что сказать! Сыновья Кольбьёрна хотя бы раскопали могилу и выгнали мертвеца! Они открыли путь к его золоту! Тебе даже копать не придется! Тебе надо только пойти и взять то, что там лежит! А золото Оленя не увезешь и на трех конях! И вся эта удача и богатство будет наше! И тогда эти Стролинги сами будут навязывать тебе свою дочку!
- Мать, я не хочу вытягивать сети, которые поставил другой! возмутился наконец Модвид. - Про меня скажут, что я люблю попользоваться чужими трудами!
- Пусть говорят! Ты забыл, что сказала сама Кольбьёрнова дочка? Так я тебе напомню! Она сказала, что выйдет за того, кто принесет ей лучшее сокровище из кургана. Принесет ей, а не достанет оттуда. И ты будешь болваном и... и болваном, если не принесешь ей лучшее, что там только есть!
- Она не обещала выйти за того, кто принесет, - проворчал Модвид, снова отворачиваясь. - Она обещала только рог меда.
- А, от носа до глаз недалеко! - отмахнулась фру Оддборг. - Сначала привяжи лыжи, а побежишь потом! Или мне самой придется ложиться в могилу с тремя горшками и железными застежками? Ведь ночью этот дохляк околачивается под дверями добрых людей, того гляди, и до нас доберется! А его курган стоит пустым, если не считать золота. Ты понял или мне позвать Тейта Придурка, чтобы он тебе растолковал?
Еще засветло четверо Стролингов - Кольбьёрн хёльд, Скъёльд, Гейр и Ярнир - приехали на двор Грима Опушки.
- Ты, старая, сможешь узнать, ушел ли мертвец из кургана? - спросил Кольбьёрн у Боргтруд. - Если ты без обмана скажешь нам, когда путь будет свободен, я дам тебе золотое кольцо.
- Кольцо из кургана? - ехидно спросила старуха, но гордый хёльд этого не заметил.
- Из кургана, - уверенно подтвердил он. - Что, можешь ты это сделать?
Боргтруд налила воды в плоскую глиняную миску, пошептала над ней и поставила возле порога.
- Пусть кто-нибудь из твоих людей сидит здесь, - сказала она. - Когда мертвец пройдет мимо нашего двора, вода дрогнет.
- Вот еще! - возмутились разом Гейр и Ярнир. - Мы - мужчины, а не бабы-ведьмы! Это твое дело - колдовство, ты и сиди над своей водой!
- Это не колдовство, а гадание! - поправила их Боргтруд. - Ведь сам конунг участвует в жертвоприношении, а хёвдинги смотрят волю богов во внутренностях жертвенных животных.
- Это охота! - хохотнул Кольбьёрн. - И вы будете наблюдать за следом зверя. Посиди ты, Гейр, а то этот длинный заснет и бухнется кувырком с лавки! Мордой в миску!
Со вздохом Гейр уселся на край скамьи и уставился в воду. За прошедшие дни ему так надоел мертвец, что даже мечты о золоте не взбадривали. Пропади оно пропадом, это золото! Это у Сигурда Убийцы Фафнира все получалось легко и просто, а им, людям из усадьбы Хьёртлунд, все попытки прославиться принесли пока только одни насмешки и тревоги. Наверное, в Века Асов все было по-другому, а теперь старые пути к славе не годятся. Или люди измельчали?
К полуночи Кольбьёрн и Скъёльд начали зевать, Ярнир задремал, опираясь руками о рукоять меча, поставленного между колен. Гейр таращил глаза в миску с водой, боясь заснуть и позорно рухнуть лицом в воду. И вдруг вода дрогнула. Гейр поспешно наклонился над миской, боясь, что ему померещилось в дреме. Но и Боргтруд, сидевшая в женской стороне покоя возле спящих невестки и внучки, вдруг подняла голову.
- Он прошел! - шепнула она, и Стролинги без суеты стали подниматься, оправлять оружие.
- А почему мы не слышали звука шагов? - подозрительно спросил Скъёльд. - Ты не врешь, старая? Смотри - если он ждет нас в могиле, мы снесем тебе голову!
Кто из них в этом случае вернется, чтобы выполнить угрозу, Скъёльд не задумывался. Он вообще не имел такой привычки - задумываться. Это подходит какому-нибудь увечному или дурачку, который видит духов наяву. А здоровому сильному мужчине она ни к чему. Замечая за младшим братом подобную склонность, Скъёльд бранился, приписывая это тому, что Гейр с детства больше дружил с Рагной-Гейдой, чем с кем-то из братьев.
- Он прошел не здесь, а под землей! - вразумила Боргтруд. - У мертвых свои тропы. Теперь он выйдет на поверхность не ближе усадьбы Оленья Роща...
- Да ты никак смеешься? - возмутился Ярнир, и от его громкого голоса все в покое проснулись, приподняли головы, моргая от света факела.
- Брось ее! - оборвал брата Скъёльд. - У нас есть дело поважнее, чем спорить со старой троллихой. Пойдем.
Над темной равниной светился серпик молодого, серебристого, чуть желтоватого месяца. Бледный свет падал в разрывы облаков, но облака неслись с огромной скоростью - должно быть, там, наверху, дул сильный ветер. Желтоватые лучи то падали на землю, то исчезали и опять появлялись где-то в другом месте, но все же их свет позволял не сбиться с пути. Кольбьёрн был спокоен, но трое его сыновей изо всех сил старались скрыть дрожь, которую не могли одолеть никакими силами. Однажды они уже были здесь по этому же самому делу, и пережитый ужас напоминал о себе. Напрасно они надеялись, что прогнали его - он лишь затаился в глубине души, как гадюка под корягой, и ждал, когда они вернутся к знакомому месту. А если старуха вольно или невольно обманула их? А если мертвец ждет в могиле?