Страница 43 из 61
П.И. Бартенев в свое время сетовал на то, что ему не удалось найти документов об отправке кораблем Петра Федоровича с его свитой в Голштинию ни в Берлинском архиве, ни в архиве Ольденбургском; он надеялся обнаружить подобные документы в Киле или в архиве Морского ведомства315. До сих пор, насколько нам известно, ничего не обнаружено. Но нужны ли были подобные распоряжения по Морскому ведомству, например о подготовке корабля, если и так перед походом в Данию готовился флот? Кроме того, мы обнаружили в «Реестре журналам и протоколам Правительствующего сената по секретной экспедиции» следующую запись: «1762 июля 30 дня при дворе ее императорского величества Правительствующий сенат по докладу контр-адмирала Милославского приказали: наряженные от города Архангельского два корабля, фрегат и два пинка, когда они уже действительно вышли, отправить прямо к Кронштадтскому порту по притчине, что ныне еще никакой ко отправлению их опасности не состоит, а в Коле для них магазейнов не заводить и о том в Адмиралтейскую коллегию послать указ»316. К чему готовились эти корабли, посланные в Кронштадт, так и осталось загадкой. Правда, Петр Федорович мог быть, как писала об этом В.Н. Головина, отправлен и на кораблях, предназначенных для голштинских войск.
Что касается отправки Петра Федоровича в Шлиссельбург, то это была вполне разумная мера, поскольку вскоре многие могли бы узнать о месте нахождения бывшего императора, что грозило неприятностями, да и непрофессиональный караул вряд ли долго мог выполнять свою функцию. Но содержать двух свергнутых императоров в одной крепости представлялось не совсем удобным. Поэтому было принято решение Ивана Антоновича из Шлиссельбурга перевезти в другое место. Заметим также, что вполне возможно предположить, что на Петра Федоровича автоматически распространялась бы инструкция относительно Ивана Антоновича (одобренная Петром III), основным разделом которой был пункт: «Арестанта живым в чужие руки не отдавать».
На другой день после переворота 29 июня последовал именной указ Екатерины, в котором говорилось: «Указ нашему генералу майору Савину. Вскоре по получении сего имеете ежели можно того же дни, а по крайней мере на другой день безымянного колодника содержащегося в Шлюссельбургской крепости под вашим смотрением вывезти сами из оной в Кексгольм, с таким при том распорядком, чтоб оный в силе той же инструкции которая у вас есть не отменно содержал был со всякою строгостию и все то предохранено было, что к предосторожности и крепкому содержанию оного принадлежит, прибавив, буде потребно, к прежней команде из тамошнего гарнизона. А в Шлиссельбурге в самой оного крепости очистить внутри (оные крепости Шлюссельбургской) самые лучшие покои и прибрать по крайней мере по лутчей опрятности оные[80], которые изготовив содержать до указу. И сие все учинить не пропуская ни малого времени. Июня 29 дня 1762 года. Петергоф. Екатерина»317.
Никита Савин в 1756 году, будучи сержантом Лейб-кампании, привез из Холмогор в Шлиссельбург Ивана Антоновича318. После упразднения Тайной канцелярии при Петре III секретный арестант перешел в ведение Сената. 14 апреля 1762 года Савин, числившийся уже генерал-майором, был прислан с новым караулом из трех офицеров в Шлиссельбург, которым он дал инструкцию по содержанию секретного арестанта319. В первый же день переворота Н. Савин вновь был задействован. Об этом свидетельствует следующий документ: «1762 году июня 28 числа по указу ее императорского величества Правительствующей Сенат приказали: отправляющемуся для известного в Шлюсенбурге дела генерал маэору Савину выдать от расходу пятьсот рублев…»320 Сенатский указ подписан: И. Неплюевым, князем А. Голицыным, князем И. Одоевским, Н. Корфом, И. Костюриным и И. Брылкиным321. В упомянутом приговоре не говорится, о каком «деле» шла речь. Деньги – 500 рублей предназначались для караула, охранявшего Ивана Антоновича. Это следует из найденного нами в «Реестре журналам и протоколам Правительствующего сената по секретной экспедиции» особого указа (попавшего туда случайно и даже не учтенного в описи протоколов). В нем говорилось: «1762 году июня 28 дня. Слушана в собрании Правительствующего сената [инструкция][81] данная от генерала маэора Савина находящимся обер афицерам на короуле при некотором известном секретном арестанте в Шлюсенбургской крепости и разсуждено впреть до указу по оной поступать, а для роздали караульным жалования при вышеупомянутом арестанте выдать от сенатского расходу упомянутому Савину пятьсот рублев». Этот указ подписали: князь Н. Трубецкой, граф А. Шувалов, И. Неплюев, князь А. Голицын, князь И. Одоевский, Н. Корф, А. Жеребцов, И. Брылкин322.
Далее в цитируемом деле идет примечательный протокол, свидетельствующий о том, что Сенат заседал в первые дни круглосуточно. «1762 года июня 29 дня по полуночи в три часа при дворе ее императорского величества в собрании Правительствующего Сената сенатор генерал порутчик и лейб-гвардии Преображенского полку подполковник Федор Иванович Ушаков предложил полученной им от ее императорского величества указ в коверте на имя генерала маеора Савина. Но как оной Савин еще до получения сего, отправлен от Сената для некоторой комиссии в Шлюсенбург, того ради приказали: сей коверт отправить к нему, Савину, тотчас на почтовых подводах сенатской роты с капитаном Пестриковым, дав ему на две почтовые подводы подорожную и прогонные денги из имеющейся в Сенате суммы»323. В тот день среди упоминавшихся сенаторов не было князя Н. Трубецкого, но появился граф П. Шереметев324.
Следующий лист цитируемого дела озаглавлен: «Правительствующего Сената из секретной экспедиции[82] к расходу. Известие». Речь тут шла об отпуске указанного в приведенном выше приговоре Пестрикову «для некоторой посылки в Шлюсенбург». Подписан он был «господином секретарем Шешковским»325. Нам представляется, что «указ в коверте» и есть приведенный указ Никите Савину о подготовке места в Шлиссельбургской крепости. Тут естественно возникает вопрос о том, знали ли сенаторы его содержание или поверили на слово Ф. Ушакову? Кажется, что упоминание «коверта» говорит о том, что его не вскрывали (или он не был запечатан?). Но тогда зачем было отдавать его в Сенат?
Далее в «Реестре журналам и протоколам Правительствующего сената по секретной экспедиции» мы не находим никаких указаний на то, что происходило в Шлиссельбурге. Об этом мы узнаем из сохранившегося рапорта от 4 июля Савина Н.И. Панину, которому тем временем было поручено заниматься секретнейшими делами[83]. В нем говорилось: «Минувшего июня 30-го получил я всевысочайший ее и[мператор]скаго в[еличест]ва за подписанием собственный руки указ об отвезении безыменного колодника в Кексгольм, с которым я и с командою отправился того ж числа пополудни в 12-м часу на одном ребике с покрышкою и на двух щерботах; токмо тоя ж ночи, отъехав не более семи верст, в озере сделалась великая погода, отчего, опасаясь, требовал от коменданта шлюссельбургскаго для провожания судов трех человек, который и прислал капрала и двух человек солдат. А 1-го числа сего месяца пополудни часу в 5-м учинился превеликий штурм с дождем пуще перваго, от чего ребик на каменья разбило, так что пополудни в 10-м часу, чрез великую силу приплыв к берегу сажень за 6, принуждены мы выходить в воду и арестанта, завязав голову, на руках на берег вынести, и шед пешком до деревни Морья версты с 4, так что никто его кроме нас видеть не мог, где и ныне находимся, отъехав от Шлюссельбурга только 30 верст; да и под командою два щербота также разбило, которые старались до нынешнего дня исправлять, токмо нет доброй надежды вдаль отправиться, а ребик совсем негоден, чего ради я сего числа к шлюссельбургскому коменданту предложил ордер, чтоб он немедленно прислал данкшоут или галиот или другие такие безопасные суда, а как присланы будут, то немедленно отправимся в Кексгольм, где, учредя пост и побыв сутки двои или трои, намерен, в С[анкт]-Петербург приехав, всеподданнейше обо всем донесть Ее императорскому величеству»326. Команда, сопровождавшая Ивана Антоновича в Кексгольм, состояла из 25 человек327.
80
В письме к Ст.-А. Понятовскому от 2 августа 1762 года Екатерина II пишет о «подготовке хороших и приличных комнат».
81
Это слово пропущено, вероятно, из-за беглой, поспешной записи.
82
Секретная экспедиция Сената взяла на себя функции упраздненной Тайной канцелярии.
83
Интересный ход Екатерины: поручить лидеру противной партии секретнейшие дела.