Страница 1 из 31
Елизавета Дворецкая
Стоячие камни
(Корабль во фьорде - 1)
"Стоячие камни" - первая книга эпопеи "Корабль во фьорде", написанной на основе исторических и мифологических материалах Древней Скандинавии. Дочь знатного и могущественного человека, Фрейвида Огниво, Хёрдис, навлекла на враждебное племя опасную болезнь. После чего началась война...
Автор выражает благодарность
Павлу Попову, руководителю КИР
"Наследие предков", который любезно
прочитал текст и сделал множество
полезных замечаний.
Бдительный взор
каждому нужен,
где гневные бьются;
придорожные ведьмы
воинам тупят
смелость и меч.
"Старшая Эдда"*
______________
* Здесь и далее "Старшая Эдда" цитируется в основном в переводе А. Корсуна.
ПРОЛОГ
Большой серый пес выскочил из-под еловых лап, и Хёрдис резко обернулась, услышав за спиной его шумное дыхание. "Где ты был, Серый?" захотелось спросить, но она смолчала: возбужденный вид собаки говорил о том, что поблизости кто-то есть, и Хёрдис из осторожности не стала подавать голос. Пес прыгнул к ней, потом опять отскочил, стал припадать к земле на передние лапы, вилять лохматым хвостом и заглядывать в глаза, всем видом приглашая Хёрдис идти за ним.
- Что ты там нашел? - вполголоса спросила она. - Что-нибудь съедобное? Это было бы неплохо! Но если опять лось, как в прошлый раз, то я с тобой не пойду.
Серый схватил ее зубами за край рубахи и потянул.
- Пусти! - возмутилась Хёрдис. - Моя лучшая рубаха! Другой мне теперь до зимы не дадут! Ладно, ладно, я иду!
Она привыкла разговаривать с Серым: он был единственным существом, которому она доверяла. Обрадованный пес отскочил от нее и молнией кинулся в ельник. На бегу он изредка оглядывался и проверял, идет ли за ним Хёрдис. Собрав волосы и перекинув их на грудь, чтобы не цеплялись за ветки, она торопилась за Серым: ей и самой было любопытно, что такое он нашел. Ее рубаха из грубого серого полотна, некрашеное темно-серое платье и длинные темно-русые волосы прятали ее среди лесных стволов, а быстрый неслышный шаг делал похожей на тень. За все это, за дружбу с собакой и любовь к одиночеству, за неуживчивый, колючий нрав Хёрдис дочь Фрейвида прозвали Колдуньей, хотя колдовать она, к собственному большому огорчению, не умела. В усадьбе от них с Серым было немного толку, и они целыми днями бродили вдвоем по лесам, иногда забираясь так далеко от дома, что далее ночевать им приходилось в лесу. Впрочем, домочадцы Фрейвида Огниво не слишком беспокоились о них.
Вслед за Серым Хёрдис вышла из ельника к морю. Пологий длинный откос, покрытый пестрой кремневой галькой, спускался к самой полосе прибоя. Неподалеку на юге темнел бурый утес, называемый Тюленьим Камнем. А с северной стороны быстро приближался незнакомый корабль - ни у кого в ближней округе не было такого яркого паруса, бело-красного, с широкой синей полосой внизу. Окинув корабль цепким взглядом, Хёрдис отметила двадцать четыре или двадцать шесть скамей для гребцов, тюленью голову на переднем штевне*, искру позолоченного флюгера на верхушке мачты.
- Какой большой корабль! - протянула она. - Посмотри, Серый, - к нам пожаловал какой-нибудь знатный хёльд* или даже хёвдинг*... Смотри, как отважно он гребет мимо Тюленьего Камня, как будто и не слышал, что здесь надо приносить жертвы, если хочешь целым доплыть до конца своей дороги...
На носу корабля Хёрдис заметила двоих мужчин. Один был уже немолод, плотно сложен, над поясом с крупной блестящей пряжкой выпячивался толстый живот. Широкое круглое лицо с желтоватой бородой обрамляли две косы, что сразу указывало на принадлежность к племени фьяллей. Взгляд Хёрдис остановился на пряжке. С такого расстояния нельзя было определить, золотая она или бронзовая, но Хёрдис хотелось, чтобы она была золотая и тем оправдала ее завистливую неприязнь. Потом она перевела глаза на второго фьялля, стоявшего рядом с толстым богачом. Этому на вид было не больше двадцати четырех - двадцати пяти лет. Он был не слишком высок ростом, но хорошо сложен; острые глаза Хёрдис мгновенно отметили очень красивое лицо с правильными чертами, длинные светлые волосы, зачесанные за уши и перевязанные через лоб вышитой золотой лентой. Мужчины фьяллей заплетают волосы в две косы над ушами, но этот оставил их распущенными, как видно желая похвалиться их красотой и блеском. На руке красавца, лежащей на борту корабля, блестело толстое золотое обручье, синий плащ был сколот на груди такой же крупной золотой застежкой, а под плащом виднелась красновато-коричневая рубаха. Крашеное платье в будний день, на море! Где же такое видано!
- Ты только посмотри, какой красавчик! - со смешанным чувством восхищения и зависти бормотала Хёрдис, пристально оглядывая молодого фьялля, как будто целилась в него из лука. - Разрядился, как на пир Середины Зимы*! Или как будто едет свататься! Ну и дела! Хотела бы я посмотреть, как он во всей этой роскоши свалится за борт и его обнимет морская великанша*!
Злобно сузившимися глазами Хёрдис следила за молодым фьяллем - его красота больно кольнула ее, но именно поэтому она испытывала к нему резкую неприязнь: все желанное и недоступное злило и раздражало ее. А недоступного ей было на свете так много! Даже сойди этот красавец сейчас на берег, даже погляди на нее - он только посмеется над ней, замарашкой, одетой, как все рабыни, с шершавыми руками, без единого плохонького украшения! Нет, он не для нее, не для побочной дочери Фрейвида Огниво, не любимой ни одним человеческим существом на свете. А раз так, то лучше бы его вовсе не было!
- Посмотрим, как такое нахальство понравится Большому Тюленю! - шипела она, следя за быстро скользящим кораблем. - Мимо него такие гордецы не плавают безнаказанно!
Корабль стал огибать Тюлений Камень. Хёрдис провожала его глазами, словно взгляд ее был привязан к кораблю и не мог оторваться. Казалось бы, что ей за дело до чужого корабля, который всего-то навсего идет мимо побережья Квиттинга и даже не думает здесь приставать - но вид его заставил ее сердце биться чаще. При виде всего нового и необычного, не привязанного к скучной домашней повседневности, в ней просыпалось жгучее любопытство и затаенная тоска. Корабли уходили в неведомые дали, а она стояла на берегу, словно прикованная к этим бурым скалам, угрюмым ельникам, к своей заурядной, скучной, подчиненной чужим правилам жизни. В детстве Хёрдис любила воображать себя драконом, наводящим на всех ужас, способным наложить когтистую лапу на все, что понравится! Теперь Хёрдис было уже целых двадцать лет, и она знала, что драконов на самом деле не бывает. Она знала свое место на свете и то, как мало ей в этом мире причитается, но желания ее от этого не уменьшались. Почему люди носят красивые одежды, ходят в далекие походы, беседуют с конунгами*, сочиняют висы*, а ее, Хёрдис дочь рабыни Йорейды, всё хотят привязать то к прялке, то к ткацкому стану, то еще к какому-нибудь скучному делу! "Если бы Хёрдис родилась мальчиком, она давно сбежала бы к какому-нибудь морскому конунгу!" - часто говорила фру Альмвейг, и Хёрдис в глубине души соглашалась с ней. Она очень жалела, что не родилась мальчиком. Для мужчин в мире гораздо больше дорог, даже если они рождаются побочными детьми знатного хёльда от рабыни и имеют не слишком приятный нрав. У них есть оружие, чтобы постоять за себя. А она чем вооружится? Веретеном? Тролли* бы их всех взяли! Будь она драконом - с каким удовольствием она съела бы этот корабль с ярким красно-бело-синим парусом и смешной тюленьей мордой на переднем штевне!